Приключения бриллиантового менеджера

после открытия алмазных приисков Южной Африки люди начали спешно продавать свои фамильные драгоценности, пока цена окончательно не упала. А так в сопоставимых ценах цена алмазов падала каждый год вдвое, за 500 лет они подешевели в 500 раз. Но хватит ли мне денег добраться в Европу? Судовая контора, находилось недалеко от здания биржи, - низенькое, не представляющее ничего замечательного здание голландской постройки. Я заглянул туда, там находилась большая зала, увешанная тысячами печатных уведомлений о продаже, о покупке, да множество столов с газетами. Рядом в комнате помещается и библиотека. Интересное место. В судовой конторе, порадовали меня , что послезавтра в Англию направляется подходящее для меня судно, пароход с грузом вина , шерсти и других предметов африканского экспорта. За проезд без удобств с меня заломили 12 фунтов, включая питание, плюс потребовали предъявить документы. Документы у меня были как у кота Матроскина, усы и хвост, то есть никаких, кроме паспорта РФ, который я никому не показывал, и до сих пор мне они не слишком требовались. К счастью неподалеку от биржи находилось присутственное место где чиновник без особых проблем написал за меня прошение и тут же зарегистрировал меня в качестве полноправного гражданина Капской колонии, за что и взял всего полфунта. При этом от тут же, как с новоявленного налогоплательщика, потребовал с меня деньги на налоги за текущий год. Вот чем объяснялась эта кажущая простота оформления. К счастью, я оказался настоящим пролетарием, то есть ни имел совсем никакого имущества, подлежащего обложению колониальными налогами, ни земли, ни дома ни скотины, к тому же так как собирался уезжать и не стал покупать патенты на занятие какой-либо деятельностью, так что с меня полагалось взять только душевую пошлину в 2 шиллинга, которые мне предложили заплатить тут же на месте, о чем и выдали соответствующую бумагу. После чего чиновник напомнил мне так как я собираюсь уезжать из колонии , то необходимо еще заплатить выездную пошлину размером в 1 фунт. Но и тут обрадовал меня, что когда я вернусь в колонию , то могу зачесть эти уплаченные деньги в счет предстоящих платежей. Вот так сразу мой карман опять похудел на 1,5 фунта и 2 шиллинга. И так денег на билет не хватает, а меня уже ободрали как липку. К тому же это колониальное гражданство не совсем равноправное, недаром же родилось такое понятие как креол, то есть сын европейцев, родившийся в колонии. Якобы уже сам воздух колонии, вдыхаемый им при рождении , делает его менее равноценным чем обычный житель метрополии. Ладно, сегодня я уже ничего не успеваю сделать, пора возвращаться в гостиницу. Выхода нет придется продавать еще один маленький алмаз, который чуть чуть побольше чем проданный. И у меня в запасе остается еще два последних небольших камешка, что бы жить в Англии.

Глава 34.

На следующий день я продолжал свои хлопоты, сперва к Гольдбергу, сказать, что проданного его сопернику алмаза мне не хватает на проезд, но по счастливой случайности у меня остался последний, который уже был оценен в 9 фунтов, но я пока думаю. Ну что ж этот прием опять меня не подвел и осмотрев камень Гольдберг повысил цену на один шиллинг. Сделка была совершена, после чего я первым делом избавился от денег, купив билет на пароход, и долго кружил по городу, стараясь определить, есть ли за мной хвост. Не надо соблазнять людей деньгами, евреи часто тесно связаны с криминалом. Придя в гостиницу я первым делом , заковал обед и извозчика , так как пароход отходил утром от соседнего с Кейптауном порта Саймонстаун, после чего отправился в свою комнату собирать вещи. Пообедав я вышел с вещами на улицу , где меня уже ждал малаец кучер с коляской, что бы отвезти меня. Попрощавшись с Юнгой , которого я вручил его слуге при гостинице, пообещав забрать его через четыре месяца, я сел в коляску и мы поехали прочь из города. Позади домов, по ходу движения, виднелся безграничный простор, там море сливалось с небом. Оглянувшись я посмотрел на Столовую гору, половина горы была затянута облаками, похоже что скоро начнет моросить дождь. Тем временем мы проезжали квартал за кварталом. На улице стояли узенькие, высокие английские дома, крытые черепицей, в два, редко в три этажа. Внизу магазины. О теплом климате говорили большие, во всю ширину дома веранды или балконы, где жители отдыхают по вечерам, наслаждаясь прохладой. Прощай, Кейптаун!

Но нет английская администрация еще пару раз мне напомнила о себе При выезде из Кейптауна с меня содрали по 8 пенсов с экипажа дорожного налога; при въезде в Саймонстаун, взяли еще столько же. По дороге то обгоняли нас, то встречались фуры, кабриолеты, всадники. Так неприметно среди прочих экипажей я въезжал в порт, преодолев за 4 часа путь в 40 километров. Саймонстаун - это небольшой, укромный уголок большой бухты Фальсбей. В нее надо входить умеючи, а то как раз стукнешься о каменья, которые почему-то называются римскими, или о Ноев ковчег, большой, плоский, высовывающийся из воды камень у входа в залив, в нескольких саженях от берега, который тоже весь усеян более или менее крупными каменьями. Начиная с апреля, суда приходят сюда; и те, которые стоят в Столовой бухте, на зиму переходят сюда же, чтобы укрыться от сильных юго-западных ветров. Саймонстаунская бухта защищена со всех сторон горами. Уже вечерело, когда я отпустил малайца с коляской у порта, заплатив ему около шиллинга мелочи. Найдя свой пароход я узнал что корабль отходит с утренним отливом, но я могу занять свою койку с вечера, но предложили пока прогуляться часок в городе , пока они закончат погрузку. Горы обступающие бухту окутали облака, а по, самому высокому утесу медленно ползало тоже облако, спускаясь по обрыву, точно слой дыма из исполинской трубы. У самого подножия горы лежали домов до ста английской постройки; между ними видны две церкви, протестантская и католическая. У самого крупного здания- адмиралтейства английский солдат стоял на часах, в заливе качается английская же эскадра. В бухте кроме нее находятся еще с пяток торговых кораблей. На берегу, скудная зелень едва смягчает угрюмость пейзажа. Немножко тополей, кое-где характерные силуэты кипариса да заборы из колючих кактусов и исполинских алоэ, которых корни уже обратились в древесину, - вот и всё.