– Договорились, – откликнулся Андрей. – Хотя, подожди: ты ведь, надеюсь, не дьявол, и договор не нужно скреплять кровью?
Элли засмеялась.
– Ну а сам-то ты как думаешь? – весело поинтересовалась она.
– Если серьёзно, то я не знаю, кто ты, – сказал Андрей. – Возможно, плод моего воображения, возможно – кто-то ещё… Куда вероятней, конечно, первое, но мне бы хотелось, чтобы правдой было второе.
– По поводу вероятностей и не поспоришь, – Элли усмехнулась. – Однако я мыслю, следовательно, существую.
– Аргумент, без вопросов, но я-то не знаю, мыслишь ли ты, или это за тебя я сам делаю, – улыбаясь, заметил Андрей. – Впрочем, и ты не знаешь, мыслю ли я, или за меня это делает кто-то другой. Кстати, по поводу этой фразы: ты помнишь, кто её сказал?
– Рене Декарт, – ответила Элли.
– Ха, а я на Канта думал, – признался Андрей. – Значит, или ты действительно кто-то ещё, или у меня своеобразное раздвоение личности во сне.
– Шизофрения во сне за шизофрению не считается, не волнуйся, – пошутила Элли.
– Спасибо, ты меня утешила, – Андрей хохотнул.
– Ну я же твой друг, а друзья для этого и нужны, – добродушно сказала Элли.
– Значит, мы друзья?
– Конечно. Или ты и в этом сомневаешься?
– Просто… Катя говорила, что у меня нет друзей. И я подумал, что, должно быть, она права.
Элли почему-то очень захотелось дотронуться до Андрея, но она сдержалась. Именно здесь она могла действительно прикоснуться к нему и почувствовать это, пусть и не так, как чувствуют люди. На Земле же она обычно свободно проходила сквозь него – если не настраивала свой разум специальным образом. Стоило ей поверить, что Андрей – непреодолимое препятствие – и он становился таковым. Этот же номер можно было провернуть и с котом. И наоборот, через пол и стены, которые ангелы по умолчанию считали препятствиями, можно было свободно проходить, если подумать о них, как о пустоте. Гравитация и прочие законы физики тоже являлись для ангелов лишь условностями – ловушками разума. Однако представляя, что кот – препятствие, Элли не могла по-настоящему погладить кота, она лишь упиралась вымышленной рукой в ограничение собственного сознания. Людям непросто понять, каково это: когда весь окружающий мир существует для тебя лишь настолько, насколько ты ему позволяешь.
– Это от тебя зависит, есть ли у тебя друзья или нет, – серьёзным голосом произнесла Элли. – И ни Катя, ни кто-либо ещё тебе не указ.
– Да, ты, как всегда, права, – откликнулся Андрей. – Просто некоторым людям нелегко заводить друзей. Наверное, я из таких.
Они шли некоторое время молча. Андрей свернул к морю и остановился у каменных перил.
– Скоро будет шторм, – сказал он, глядя на тёмную воду.
Элли встала рядом с ним и тоже устремила взор на море. Оно всё ещё казалось спокойным, однако в его рябой глади ощущалось что-то странное – то ли угроза, то ли предупреждение. Элли так и не смогла это понять, однако, когда сон закончился, у неё на душе остался неприятный осадок. Точно она упустила из виду что-то важное, и этого уже не вернуть.
Глава 5.
Экзистенциальная пустота.
Дни шли своим чередом. Андрей, пусть и не сразу, возобновил поиски в Интернете и даже начал переписываться с какой-то девушкой. Элли посещала боевые тренировки, отрабатывая создание незаметной брони и нанесение молниеносных ударов, и со временем у неё стало получаться всё лучше и лучше. Полли возилась с новыми видами головных уборов и люстр, тоже добившись неплохих результатов. А кот Нео продолжал чередовать приёмы пищи со сном – он и так был в этом непревзойдённым мастером.
Беззаботное течение жизни было нарушено одним солнечным утром. Проснувшись, Андрей вспомнил, какое сегодня число, и на него нахлынули печальные воспоминания. Элли сразу это почувствовала. Она прекрасно помнила, с чем для него связана сегодняшняя дата. Точнее, с кем…
Андрей и Настя познакомились, будучи ещё детьми дошкольного возраста, и сразу подружились. В то время они жили по соседству, в небольшом провинциальном городке, затерявшемся в российской глубинке. Неподалёку от них жил Илья и все остальные друзья детства, с которыми Андрей теперь лишь переписывался в социальных сетях.
Настя была весёлой, общительной девочкой и имела много общего с Андреем: они хорошо учились, любили кошек, увлекались математикой и природоведением, обожали ездить с родителями в лес. Кроме того, Элли знала, что у Насти тоже был только ангел-хранитель. Его звали К401. Когда Настя и Андрей играли вместе во дворе или ходили друг к другу в гости, Элли часто общалась с ним.
Люди, в отличие от ангелов, меняются с возрастом и уже никогда не становятся такими, как прежде. Былой облик остаётся лишь в памяти. Элли могла отчётливо представить образ десятилетнего Андрея, как будто это было только вчера. Пред её взором появлялся мальчишка в шортах и футболке, беззаботный и счастливый. Он, Настя, Илья и другие ребятишки играли в казаков-разбойников и в «семью», воровали яблоки в саду у ворчливого деда, а зимой забрасывали друг друга снежками и катались на санках… Дети умеют куда лучше взрослых радоваться жизни, с возрастом эта способность часто притупляется.
Элли не раз вспоминала один летний день, когда родители Андрея и Насти поехали вместе с ними на лесное озеро. Ребятам тогда было по двенадцать лет. Поехали и мамы, и бабуши с дедушками, и даже дяди с тётями – такая большая дружная компания. Жарили шашлыки, играли в карты на интерес, загорали на солнце.
Ближе к вечеру, когда взрослые принялись обсуждать свои проблемы, Андрей и Настя отошли немного в сторонку и уселись на поваленное бревно у кромки воды, болтая о всяких пустяках. Неожиданно Настя сказала:
– А давай поклянёмся, что всегда будем вместе!
– Давай! – особо не раздумывая, согласился Андрей.
– Я клянусь!
– Я тоже клянусь!
Они засмеялись. Потом Настя, всё так же неожиданно, поцеловала Андрея в щёку и прежде, чем он что-нибудь сообразил, побежала к взрослым, на бегу оглянувшись с весёлой улыбкой на лице. Андрей тоже вернулся к остальным, покрасневший и смущённый. Это был его первый поцелуй – и последний вплоть до окончания вуза.
Вскоре после того дня, несмотря на клятву, Андрею и Насте пришлось расстаться. В их городке закрылся последний завод, оставшийся с советских времён, и многие потеряли работу. Мама Андрея с помощью каких-то знакомых смогла устроиться в частную фирму, но эта фирма располагалась в крупном городе далеко отсюда. У Андрея не спрашивали, хочет ли он переезжать, его просто поставили перед фактом. Да и кто в таких вопросах будет интересоваться мнением двенадцатилетнего мальчишки?
В течение следующих нескольких месяцев Андрей два раза возвращался в свой родной городок вместе с мамой, но это были печальные поездки: сначала похороны бабушки, затем – дедушки. Оба раза он виделся с Настей – её родители присутствовали на похоронах.
