– Теперь будет месяц дуться, – сообщила мне чародейка, как только я уселся напротив нее. – Не меньше. Она очень, очень славная девочка, но до невозможности упертая. Или так – или никак, понимаешь? Максимализм, возведенный в принцип. Я до сих пор поражаюсь тому, как Нифонтов за годы работы с ней с ума не сошел.
– Побольше поплачет – поменьше пописает. – Я положил на кусок хлеба ломтик колбасы.
– Женя – и будет плакать? – губы Виктории тронула улыбка. – Не надейся, такого не случится, это не из ее сказки. Да и вообще ты про нее с этой минуты можешь забыть, она больше к тебе никогда не придет и не позвонит. Ты ее предал.
– Я?
– Ты, – подтвердила девушка. – На самом деле, ничего такого не случилось, просто мужчина и женщина провели вместе ночь без каких-либо перспектив на будущее, это обычное дело. А для нее это предательство, которое нельзя прощать. Детство из нее ее не ушло окончательно, понимаешь? Меня, если честно, всегда это немного беспокоило, я даже Ровнину советовала снять ее с оперативной работы. Она не различает линию риска, для нее адреналин и действие стоят на первом месте, а это верный путь к смерти. Олег Георгиевич, правда, меня не послушал, сказал, что раньше или позже она перебесится.
– Значит, без перспектив, – произнес я. – Жаль. Правда – жаль.
– Это единственный возможный вариант, – не стала уходить от темы Виктория. – Ты ведьмак, Саша. Если Мезенцева по своему прекраснодушию на что-то и надеялась, то я всё же реалистка, потому прекрасно осознаю, что данный путь ведет в никуда. Родион, благодарю вас за завтрак.
– На здоровьичко! – пискнул мой слуга из-под раковины.
Смартфон подал голос, но вместо ожидаемого абонента «Такси «Комета»» на экране высветился номер Вагнера.
– Петр Францевич, – ответил я, и Вика, уже было почти ушедшая в комнату, остановилась. – Доброе утро.
– Доброе, Александр, – невесело произнес владелец клиники. – Подумал, что вам будет интересно узнать о том, что сегодня ночью Руслан Арвен умер.
– Если честно – не очень, – равнодушно произнес я. – В первую очередь потому что другие варианты были невозможны.
– Я был рядом с ним, когда это случилось, – почти шептал в трубку собеседник. – Не знаю, что он видел перед самой смертью, но это было очень, очень страшно. Такое ощущение, что он пытался от кого-то спастись. Руслан – сильный человек… Был. Даже в таком состоянии он пытался бороться с тем, что за ним пришло, но проиграл. Еще он бормотал что-то на своем языке, кого-то звал, имена разные называл.
– Достойно уважения, но это все не имело смысла. Он проиграл войну за свою жизнь куда раньше. – Осознав, что именно хочет от меня услышать Вагнер, я решил его успокоить. – И не волнуйтесь, Петр Францевич. То, что забрало жизнь вашего пациента, не осталось в клинике, и более таких смертей ждать не стоит. И вам лично тоже ничего не угрожает. Это же не атомная бомба, право слово.
– Спасибо. – По голосу было слышно, что врачу стало куда легче. – Да, вот еще что… Тут приезжал отец Арвена, разговор с ним вышел крайне нелицеприятным. И вас он тоже поминал недобрым словом, имейте в виду.
– А меня-то за что? – удивился я.
– Вы последний из врачей, которые его смотрели, – пояснил Петр Францевич. – По его логике, именно вы во всем и виноваты. Разумеется, на пару со мной. Так что вы уж поосторожней будьте. Мало ли что. Я им ничего про вас не стал рассказывать, но Москва город маленький, а возможности семейства Арвенов не так уж малы. Захотят – найдут.
– Ну-ну, – хмыкнул я. – В этом случае данное семейство уменьшится еще на пару человек, вот и всё.
– Права была Яна – с вами лучше дружить и договариваться, чем пытаться чего-то добиться силой, – пробормотал Вагнер и повесил трубку.
Ну да, конечно. Только для осознания данного факта мне его супругу сначала пришлось отдать на забаву одной из сестер-лихоманок.
Кстати – надо будет попросить Олега, чтобы тот через пару-тройку неделек Вагнера хорошенько пуганул. К примеру – лежит тот в ванной, в кораблики играет или пузыри пускает, и тут из-под воды рука высовывается, машет указательным пальцем и голос жуткий голос ему сообщает:
– Помни про должок.
Вряд ли Петр Францевич смотрел наши старые фильмы-сказки, потому аналогию не проведет. А как средство устрашения это сработает отменно. Я бы испугался.
– Готов? – жадно уточнила Виктория. – Да?
– Испустил дух в муках и смраде, – подтвердил я. – Если тебе интересно – мара сдержала слово. Перед смертью Арвен называл какие-то имена, думаю одно из них было «Герман».
– Я довольна, – чуть обмякла Виктория. – Только теперь внутри меня как-то совсем пусто стало. Жить незачем.
– И эта женщина еще в чем-то пытается обвинить Мезенцеву, – фыркнул я. – Такую дурь даже Женька не выдаст. Самой не совестно?
– Нет, – прислушавшись к себе, сообщила Виктория. – Не слишком. Телефон звонит, такси, скорее всего, пришло.
Так оно и оказалось. Через пять минут девушка покинула мою квартиру, оставив после себя лишь легкий запах терпких духов.
– Хорошая она, – сообщил мне Родька. – Ежели сюда переберется – то славно заживем, хозяин. Силы в ней много, я это чую. И умом не обижена, не то, что некоторые.
– А как же Светка? – не удержался от колкости я.
– Так твоему сердцу я не указ, – вздохнул мохнатик. – Она, конечно, хозяйкой хоть куда была бы, и машина у нее новая есть, я в окно видел. Но что уж теперь уж…
Машина – это для Родьки серьезный аргумент. Он давно оценил удобства автомобилей и осознал их превосходство над электричками, потому время от времени теперь строит тонкие намеки на тему того, что, мол, хозяин, не купить ли нам машинку? Причем не абы какую, а «внедорожник», ну или хотя бы «кроссовер». Мало того – он повадился в чьей-то квартире по спутниковому телевидению «Топ Гир» смотреть!
Еще чуть-чуть, и я начну опасаться того, что он подастся к метросексуалам или начнет посещать барбер-шоп.
Жуткое название, кстати. Вроде бы всего-то брадобрейня, но как страшно звучит – «барррберррр-шопппп». Брррр….
Что же до Арвенов, и иже с ними – тут особо и думать нечего. Флаг им в руки, ветер в спину, электричку навстречу.
Да, об электричках. Надо валить из города, нечего мне тут делать больше. Амурные дела закончены, работы у меня, по сути, больше нет, а в Лозовке забот полон рот. Ремонт, посевная, сбор трав. Вторая русальная неделя, опять же, на носу.
Короче – заскочу в банк, скажу девчулям, что я увольняюсь, отдам заявление в отдел кадров, закуплюсь всем необходимым – и в глушь, в деревню.
Но, в полном соответствии русской народной поговорке о планах и божественном промысле, который на них воздействует, все прошло не так гладко, как задумывалось.
В первую очередь потому, что госпожа
