***
На рассвете я попрощалась с синьорой Мартой и покинула двор Мариам. «Малыш» запряжённый лошадьми стоял за мостиком, ведущим к замку, а Торе уже сидел на месте возницы. Командир выглядел вполне бодрым и полным сил. Он внимательно изучал дорожную карту, наверное, прикидывал удобный маршрут до Илиси. Ожидала увидеть измученного бессонной ночью, помятого Ловчего, но внешность Сальваторе не давала и полнамёка на плохой сон. Сегодняшняя ночь стала для меня испытанием — глаз не сомкнула, давясь виной и слезами. Кажется, подушку в моей спальне можно отжимать.
Остановилась, прислушиваясь к чириканью птиц в рассветной тишине леса, к шелесту полуобнажённых крон деревьев и собственному сердцу — ничего. Не ощутила прежнего трепета от встречи с Сальваторе. В груди шлёпало ровно, без спешки.
— Волшебного утра, Амэно, — Тор скользнул по мне коротким взглядом и снова уставился в развёрнутый свиток.
— Волшебного, — смутилась. Ожидала совсем других эмоций от Торе.
— Не морочь себе голову, Амэ, — он словно не потерял способность читать мои мысли, — всё в порядке. Я ценю честность куда больше фальшивой любви.
Оставив слова Сальваторе без ответа, кивнула и открыла дверь дилижанса. Внутри никого не было — Ромео и Мими ещё не собрались в дорогу, а на мягком бархатном сидении лежал исписанный лист. Почерк Тора, не успевшие высохнуть чернила — я перепачкала пальца, но сложилось впечатление, что кляксы остались на сердце. Приказ командира Ловцов безумия — Торе собирался платить мне кулак золота раз в двадцать дней и пятьдесят процентов от награды за найденную безумную ведьму сверху. Еда, оплата комнат в тавернах и мелкие дорожные траты «за счёт заведения», в смысле — расходы брал на себя синьор Сальваторе. Хорошие условия, достойные компаньона командира Ловчих, но само наличие официальной бумаги, так небрежно оставленной внутри дилижанса, меня здорово разозлило.
— Потрудитесь объяснить, синьор, что это значит? — пулей вырвалась из кареты и застыла, сжимая приказ в вытянутой руке.
— Перейдём на «вы»? — Тор приподнял бровь. — Что же… как пожелаете. Это, синьорина Гвидиче, бумага о назначении вам жалованья и перечень расходов, которые я готов взять на себя. Что вас не устроило?
— Меня не устроило?! — захлёбываясь туманным, утренним воздухом надрывалась я. — Это… Да это… высшая степень недоверия!
— О… — осёкся Торе, — Не хотел вас оскорбить, Амэ. Наоборот собирался, так сказать, узаконить наши отношения, чтобы не подумали, что из-за недоразумения между нами отыграюсь на вас финансово.
Святейшие печати! Этот увалень смотрел такими чистыми, полными искренности синими глазами, что мне стало неловко. Спряталась от самого честного взгляда на свете в «Малыше», свернула бумагу и сунула в сумку на поясе. Вытирая пальцы белоснежным носовым платком, шмыгала носом, держа в глазах слёзы.
Фавн тебя подери, Тор Сальваторе, фавн тебя подери…
Лучше бы он сорвался, наорал на меня, просто перестал разговаривать, но нет — Торе выбрал самый жестокий способ мести. Так привыкла к нежному общению с синьором Сальваторе, что резкий переход на официоз вспорол мне душу без кинжала. Истекала болью и обидой — хотя чего ещё ждать после безмолвного «я тебя не люблю». О, Сильван…
— Амэно! — голос командира, и в окошке напротив места возницы мелькнула его пухлая рука.
Затолкала носовой платок в корсет и усиленно заморгала, избавляясь от влаги в глазах. Минутная подготовка, и я, как ни в чём не бывало, выпорхнула из дилижанса. Торе, Ромео и Мими что-то обсуждали, глядя в дорожную карту.
Синьор Ландольфи сегодня оделся очень по-инквизиторски — служебная кожаная куртка, такие же штаны и неизменно слепяще-белая шёлковая рубашка. Светлые локоны до плеч лекарь собрал в низкий хвост. Выглядел Ромео сногсшибательно, я засмотрелась. Кажется, даже наша модница-фурия больше глядела на Рома, чем слушала командира. Мало того, что фарфоровая кукла вчера стала свидетельницей удивительных происшествий, так ещё и сегодня пришлось при ней обсуждать планы в подробностях. Шушукаться по углам в пути не выйдет, а метка бездны, конечно, должна отбить у Мими желание мстить, но чем фавн не шутит… Слышала, как командир шепнул Рому, чтобы тот нашёл способ убедить синьорину Эспозито вести себя хорошо.
— Итак, наша главная цель — найти способ вернуть силу бездны Амэно, — Тор прожёг меня взглядом. — Личные задачи всем понятны?
— Я слежу за здоровьем синьорины Амэ и совершенствую настойку Ши, — кивнул Ромео.
— Я занимаюсь кодексом Ловчих, — вздохнула Мими.
— Амэно? — окликнул Тор, не дождавшись моего ответа.
— Ищу безумных дочерей бездны?
— Разумеется, — нехотя согласился командир, — но кроме этого, я жду от вас предложений. Простите, синьорина, но у меня пока даже мыслей нет, как вернуть вам магию.
— «Вам»? — нахмурился Ром. — Друзья, что происходит?
— Мы с Амэно стали компаньонами и только, — холодно объяснил Сальваторе. — В путь.
Мы с Ромео махали Марте из окон дилижанса, а Торе крикнул ей что-то вроде — «Не прощаемся, милая» и отправил лошадок по лесной дороге. Шуршание листьев под колёсами, глухой топот копыт и пение птиц — всё, что разбавляло тишину.
— Любезная синьорина Эспозито, — вполне в своём духе начал Ром, — как вы провели сегодняшнюю ночь? Хорошо ли спалось?
— Замечательно, — кивнула Мими, не отрываясь от чтения собственных записей. — Спала, словно младенец.
— Представление на сон грядущий не испугало вас? — Ром не собирался довольствоваться вежливыми отмашками фурии.
Наблюдательница скорчила на фарфоровом личике гримасу недовольства, захлопнула толстую тетрадь и, закинув ногу на ногу, приготовилась обороняться.
— Не стоит нам с вами ссориться, Мими, — лекарь добавил добрых нот в голос. — Путешествие будет долгим, и распри только всё усложнят.
— И в мыслях не было устраивать склоки, — неожиданно мягко отозвалась синьорина Эспозито. — Во-первых — отныне я ничего не вижу и не слышу, а во-вторых — желаю лишь поскорее закончить с кодексом и вернуться в Польнео.
— Занятно, — Ромео улыбнулся и чуть наклонился вперёд, ближе к Мими. — Вы намереваетесь нести службу в инквизиции без допуска лекаря?
— Как это?.. — испуганно моргнула фурия. — Мы ведь обо всём договорились.
— Милая синьорина, у меня впереди без малого год отпуска, и я собираюсь провести это время в путешествии с Ловцами безумия, а допуск к работе вам требуется каждый месяц.
— О, Великий Брат! — выдохнула наблюдательница. — Это плен, это… кошмар!
— Не драматизируйте, Мими, — Ром хитро сощурился. — Готов компенсировать — выдержите положенное время в пути без ссор, оставите наши тайны нетронутыми, и я помогу вам с местом судьи в Польнео. У меня есть небольшие связи, — он поднял указательный палец вверх, — да что я объясняю, вы прекрасно осведомлены об этом. Временные рамки стираются, вы займёте желаемое место, когда захотите.
— Блеф? — фурия недоверчиво наклонила голову.
— Слово синьора Ландольфи стоит дорого, — без стеснения заявил лекарь, протягивая Мими раскрытую ладонь.
Мгновение на раздумья — и синьорина с радостью вцепилась хрупкой
