— Лошадей не успел покормить.
— Ничего, не помрут.
Бессмысленная болтовня раздражала, но говорить о чём-то серьёзном не могла. Слишком мало места, слишком близко Сальваторе. Я чувствовала его запах. Тор пах как свежеиспечённое яблоко — тепло и мягко.
— Прекрати, — тихо попросил инквизитор. — Я почти слышу твои мысли. Перестань принюхиваться — это глупо.
— Простите, синьор Сальваторе, — демонстративно зажала нос пальцами. — Буду дышать ртом.
— Ты тоже неплохо пахнешь, — немного подумав, он принял неизбежное, — топлёным молоком.
— Это и правда глупое занятие, — расхохоталась я.
— Но приятное, — наше веселье слилось в общем смехе.
— Тор…
— Да, Амэ.
— Что сказал тебе Великий Брат?
— Ничего, — весёлые ноты пропали из его тона. — Он промолчал.
— Он отвернулся от тебя?
— Нет, что ты! Великий Брат хочет, чтобы я сам нашёл путь. Амэ, мы с тобой отправимся в Польнео. Там живёт мой друг. Думаю, он поможет.
— Мне кажется, нам никто не поможет.
— Ромео — лекарь. Да ещё какой! Он много путешествовал по миру, собирал знания по крупинкам, а теперь лечит тех, кому не повезло стать жертвой магии.
— Значит… Когда всё закончится, ты отвезёшь меня в Сэнбари к судье? — сглотнула застрявшую в горле догадку.
— Давай не будем загадывать, — тёплая ладонь легла мне на плечо.
— Дождь прошёл, — вздохнув, отодвинула ткань и сощурилась от света.
— Амэ, — Сальваторе ухватил за запястье, когда я уже была готова выскользнуть из клетки, — прости за пощёчину.
Глава 2
Польнео — лучшее место великих земель Ханерды, он светится зеленью даже в середине осени. Люди выращивают цветы и небольшие деревья в бочках, выставляют эту красоту на улицу, а ночью забирают домой. Что может быть прекраснее, чем ароматные клумбы и причудливые фигуры животных, созданные из сочных зелёных кустов? Не бывала здесь, но отец рассказывал о Польнео много и охотно — он жил тут и встретил маму…
Пока Торе вёл лошадку по чистым уютным улочкам, я выглядывала из-под вороха плащей в телеге, чтобы хоть одним глазом увидеть город из папиных рассказов. Клетку мы сняли ещё в лесу. Лошадей своих товарищей Тор огрел кнутом, отправив по дороге в сторону ближайшей деревни, а мне строго настрого запретил высовываться, пока не приедем к другу-лекарю.
Остановившись у каменного забора с коваными воротами, Торе замахал руками. Металлические створки взвизгнули, впуская нас в просторный двор. Огромный двухэтажный дом из камня и какого-то явно не дешёвого дерева, аккуратно стриженые газоны, не меньше полусотни зелёных скульптур, целое море цветов в горшках на мощёных тротуарах. Раз, два, три, четыре… — я вылезла из укрытия, увлечённо пересчитывая каминные трубы.
Привыкла жить скромно, в лесной хижине, каждый день проводила с отцом и стаями ворон в огороде, а тут… Нет, конечно выбиралась в город и на шабаши летала, но ничего подобного видеть не приходилось.
— Шею не сверни, — хохотнул кучерявый, спрыгивая с телеги.
— Не думала, что лекарь может жить так, — приняв руку Сальваторе, наконец, выпрямилась и с удовольствием потянулась.
— Лекарь святейшей инквизиции может.
— Друг мой! — навстречу нам вышел мужчина в длинном сером балахоне.
Он словно плыл по дорожке из камней — высокий, светловолосый, молодой. У меня сердце дёрнулось.
— Ромео! — радостный возглас Тора, и друзья захлопали друг друга по спинам.
— Я не получал письма о твоём прибытии, — лекарь смотрел на друга, держа за плечи.
— Ром, познакомься, — инквизитор отступил, пропуская меня вперёд, — это Амэрэнта.
— Польщён, — Ромео коснулся губами моей руки, в голове загудело.
— Она ведьма.
Лекарь аккуратно выпустил мою ладонь из пальцев, медленно повернулся к другу и замер. Лицо мужчины выражало крайнюю степень удивления. Шутка ли — привезти в дом служащего святейшей инквизиции ведьму! Ромео собрался с мыслями:
— Вижу, дело — дрянь.
— Полное … — Тор не стал произносить вслух подходящее слово.
Ромео повёл нас в свой кабинет. Пока шли через просторную гостиную, успела ошалеть от вида дорогой мебели, ковров и степенно выполнявших свои обязанности слуг. Я плохо считаю, но интуиция подсказывала — если продать даже половину добра, можно пить лучшие вина, есть в самых роскошных тавернах и посыпать дорогу за собой золотом до глубокой старости.
— Что скажешь, дружище? — инквизитор одевался за ширмой, пока лекарь споласкивал руки в медной чаше.
— Синьорину я бы осмотрел более тщательно, похоже, она простужена.
— Не удивительно, — щупая пальцами бархатное сидение стула, болтала ногами, — меня чуть не утопили в холодной реке, я провела сутки в мокрой одежде, а потом тряслась в телеге под влажными тряпками.
— Прошу простить, синьорина Амэрэнта, — лекарь внимательно посмотрел на меня, — вы действительно ведьма… Я вылечил не меньше сотни бедняг, оказавшихся жертвами ваших сестёр, но никогда не имел возможности пообщаться … — его паузы сводили с ума, — почти по душам, с колдуньей. Скажите, вы переносите простуду так же, как простые люди?
— Обычно — да, но сейчас я не чувствую, что больна.
— Ром, ты издеваешься?! — Торе выскочил из-за ширмы и, задрав рукав рубашки, сунул другу под нос клеймо. — Осмотрел нас с ног до головы, чтобы спросить о простуде? Ты только в зад мне не залез, дружище!
— У тебя отвратительные манеры, Тор, — фыркнула, поймав витающие в воздухе ноты светской беседы.
— Прошу прощения ещё раз, — лекарь свёл брови и внимательно оглядел отметину. — Банальное заклинание на соединение душ. Хотя, — он потянулся за увеличительным стеклом, — исполнено весьма неумело, с ошибками.
— Можно что-то сделать? — кучерявый нетерпеливо постукивал сапогом по ворсистому ковру.
— Сальваторе, друг, — Ромео подошёл ко мне, — снять магию такого характера может только тот, кто её сотворил.
— А я говорила! Говорила!
— У тебя отвратительные манеры, Амэ, — инквизитор не упустил момент для мести.
— Продолжу с вашего позволения, — лекарь откашлялся. — Итак, как я уже говорил — излечить вас мне не под силу. Кто виновен в содеянном?
— Виновная мертва, да примет бездна её грешную душу. — Поразительно, как Сальваторе удаётся сочетать светлую веру и грязную ругань.
— Скверные новости, — Ромео вздохнул и прошёлся по кабинету. — В таком случае могу предложить мазь от шрамов.
— Всё? — Тор медленно опустился на стул рядом со мной.
— Да, дружище. К великому сожалению, это всё, чем могу помочь. Мне жаль, Сальваторе, но, похоже, карьера инквизитора для тебя закончена.
Торе молчал. Его глаза снова превратились из синих почти в чёрные. Чувствовала, как в груди Торе растет комок боли и отчаянья. За стеной чужих эмоций не могла понять свои ощущения от слов Ромео, и это было ужасно. Всё равно что голодной смотреть на кусок жареного мяса, не имея рта.
— Друг, ты понимаешь, что это значит? — инквизитор хлопнул по небритым щекам, чтобы немного прийти в себя. — Долгие годы, отданные службе, катятся в бездну.
— Не всё так страшно. Уйдёшь из инквизиции, станешь вести тихую размеренную жизнь. Накоплений у тебя достаточно.
— Ушам не верю… Законченный трудоголик говорит мне о размеренной жизни, — Тор нервно захихикал. — Что с Амэ делать?
— О, синьоры, рада, что вы вспомнили
