– Я прекрасно понимаю, с чем мы столкнулись, – отвечал Белобрысый. – Я тоже был на вскрытии. И понимаю, что подобное существо попало к нам впервые. Тем более надо обеспечить секретность, нужно представить всё так, чтобы общественность подумала, что это обычный случай…
– Этот парень поймал вам…
Тут первый сделал длинную паузу.
– За это ему, конечно, большое спасибо, – сказал Белобрысый. – Но я должен обеспечить операции прикрытие. Мы уже задействовали газеты и телевидение, мы уже развернули кампанию… Вы хоть понимаете, чем может обернуться утечка информации? Одна мысль о присутствии среди нас этих существ опрокинет установившийся миропорядок. Вам что дороже – судьба одного мальчишки или благополучие человечества?
– Вы задаёте глупые вопросы, – ответил первый. – И подменяете понятия…
– Это бесполезный спор. Мы ни до чего не договоримся. Вы не понимаете…
– Нет, это вы не понимаете, – сердился первый голос. – Вы не понимаете! Вы не понимаете, что вот этот парень, которого вы собираетесь убить, – этот парень раскусил существо и смог с ним справиться. Один. За несколько дней. А сколько лет вы гонялись за подобной тварью? Двенадцать? Пятнадцать?
– И что?
– А то, что это не обычный парень…
– Обыкновенный мальчишка. Просто так сложились обстоятельства…
Зашелестела бумага.
– Вы взрослый человек! – нервничал первый. – Вы же понимаете, что просто так ничего не происходит.
– Давайте-ка без этих сказочных штучек, – отвечал Белобрысый. – Всё просто. Это обыкновенный парень. Эта тварь попала в их дом, и он её раскусил. Вот и всё.
Они опять замолчали, и в этот раз пауза затянулась.
– Поверьте мне, что это не обыкновенный парень, – сказал наконец первый голос. – Я знаю. У меня большой опыт. В Департаменте лежат письма из трёх университетов, заключение комиссии… Он может быть полезен, а вы его собираетесь, как обычного уголовника!.. Если подобрать таких, как он, то можно создать отдел по борьбе…
– «Секретные материалы»? – усмехнулся Белобрысый.
– Но мы должны как-то прореагировать… Создание подобного отдела – это продиктованная временем необходимость. И я настаиваю, чтобы этот случай был изучен более тщательно, следует сделать определённые выводы…
– Это невозможно, – твёрдо ответил Белобрысый.
– Почему? – удивился первый.
– Вы же знаете правила. Вы сами их составляли! Любой объект, имевший близкий контакт с…
Тишина.
– …сами знаете с кем, должен быть изолирован. А уж куда ближе контакт – он… сами знаете, что сделал… Так что я ничего не могу. К сожалению.
Послышался звук, будто кто-то ударил кулаком в стену.
– Надо что-то предпринять, – просительно сказал первый. – Надо.
– Ничем не могу помочь, – ответил Белобрысый. – Ничем. Департамент уже вынес постановление.
Стало тихо. Я слышал, как работают лопасти вентилятора и течёт по трубам вода.
Всё понятно, подумал я. Первый человек, с незнакомым голосом, хочет меня выручить, хотя и боится утечки информации.
У него есть инструкции. Утечка информации на самом деле опасна, это понятно. Что станут делать люди, если вдруг узнают, что среди них водятся такие твари? Это будет сильнейшим шоком для человечества. Как если бы вдруг оказалось, что все сказки про вампиров вовсе не сказки, а суровая правда жизни.
Белобрысый вдруг сказал:
– Ладно. Я попробую… попробую его вывезти, хотя сами понимаете, это определённый риск…
Они ушли.
Больше в этот день ничего интересного не произошло. И я уже дошёл почти до конца своего рассказа. Осталось совсем немного. Осталось вспомнить последний день. Самый главный.
Я бежал по улице Розы и помаленьку выдыхался. Холуй догонял. Даже хромая, эта скотина продолжала исполнять свои жандармские обязанности. Нет, я мог с ним расправиться, но мне для этого понадобилось бы минуты четыре, не меньше. А за четыре минуты нас догонят менты.
Поэтому я бежал вдоль улицы, бежал не спеша, экономил силы. Холуй постепенно подтягивался ближе. Бакс несколько раз порывался разобраться с Холуём, но я его не пускал. Его бы пристрелили эти, из милиции, а Бакс мне был нужен. Он был моим другом – это раз, и я собирался его использовать – это два.
Но они нас не достанут. В нужный момент я сверну в сторону леса, туда, где машина не проедет. А когда Холуй увяжется за нами и потеряется между кустами, я легко с ним разберусь. Я давно знаком с собаками и знаю, как с ними обращаться.
И всё бы произошло так, как я рассчитал, но, когда мы добежали до последнего перед лесом дома, Бакс вдруг остановился и, не послушав меня, понёсся сквозь кусты. Пришлось мне бежать за ним. Скоро я почувствовал, почему Бакс повернул – в воздухе витал аромат яблок и корицы: духи Ли. К этому запаху примешивалась вонь когда-то останавливавшегося в нашем городе зверинца.
Какого чёрта, Ли должна быть сейчас на олимпиаде… Значит, они с Ма никуда не уехали. Значит, Римма перехватила их по дороге…
Запах усиливался, я побежал быстрее. Бакса я уже не видел. Зато видел Холуя. Эта тупая безмозглая тварь догоняла. Когда я забрался на вершину холма, Холуй был в какой-то сотне шагов.
Впереди послышался крик. Я собрал последние силы и побежал вниз. Скорее всего, Ма и Ли были на той самой полянке, где я нашёл мертвого Кики. Всё возвращалось.
Дыхание сбилось окончательно, ноги дрожали от усталости, сердце колотилось в чудовищном темпе, но я бежал. Я должен был успеть. Я должен был спасти Ли.
Почему она оказалась здесь? Почему она не уехала на свою олимпиаду? Я не успевал думать, просто скатывался вниз. Холуй сократил отставание вполовину.
Впереди снова закричали, послышалась возня. Бакс лаял.
Я ворвался в заросли. Скорость снизилась. Продираться сквозь ветки акации было тяжело. Последние метры я проделал почти шагом. Когда до полянки осталось несколько шагов, моя нога застряла между корнями, и я упал. Холуй налетел на меня сзади. Он не успел остановиться и, по инерции продолжая движение, выскочил на полянку.
Холуй взвизгнул. Бакс не переставал лаять.
Я дёрнулся, пытаясь высвободиться. Корни не отпускали. Холуй визжал.
Я наконец выбрался из кустов акации.
Полянка была в крови. Чёрные пятна, чёрные пятна кругом.
Вонь мертвечины была так густа, что резала глаза, аромат яблок и корицы тонул в этой вони. Возле тополя лежала Ли. Я опоздал.
Холуй ползал вокруг. Из его распоротого брюха вывалились… Не хочу вспоминать… Холуй визжал. Бакс прижался спиной к дереву, шерсть у него поднялась так, что он сделался похожим на большой меховой шар. Лаять он перестал.
Больше на полянке никого не было. Она ушла. Она успела уйти.
– Сюда! – услышал я голос. – Они сюда побежали…
Это были те двое. Милиционеры, стрелки из духовых трубок. Надо было торопиться. Я подошёл к Ли и перевернул её на спину.
Передо мною лежала не Ли. Яблоки и корица, но это была не Ли!
Акация затрещала. Я прыгнул в кусты, подозвал Бакса и уложил его рядом. Менты вышли на поляну. Они стояли
