Неужели она не понимает, что окончательно губит себе шанс на хорошее образование и приличную работу? Если отец узнает, ей придет конец!
— Я ее не порчу! Я живу так, как мне захочется! И ни о чем я не пожалею. А вот ты — да! — обличающе ткнула Тая сковородкой в мою сторону. — Это ты у нас перед папиком стелешься, чтобы ему угодить! Окончить МГУ по специальности, которую терпеть не можешь — пожалуйста! Жить по его указке — конечно, папочка! Замуж выйти за придурка какого-то, которого первый раз увидела — ты даже не перечишь! Я не хочу жить так, как живешь ты! Хочу сама выбирать, кого любить, с кем спать и что мне делать!
— Тая…
— Не собираюсь я возвращаться домой! И подачки мне от вас не нужны. Можешь так же и отцу передать. Не мешайте мне жить обычной жизнью! Проваливай отсюда! Еще сестра называется! Только и рада, что папочке угождать, надежда семьи!
— Закончила? — процедила я сквозь зубы.
Покрасневшая Тая дрожала и, кажется, вот-вот готова была разреветься, но подбородок вскинула гордо, уступать не собиралась. Чертов Толик и правда плохо на нее влиял.
— Я думала, что ты за меня, что приехала меня поддержать, — голос сестры дрогнул и она отрезала, — Убирайся. Видеть тебя не хочу.
— Договорим, когда успокоишься, — бросила я, давая понять, что разговор не окончен.
Быстрым шагом направилась в прихожую. Хотелось немедленно сбежать отсюда. От злости и ярости дрожали руки. Я так торопилась, что схватила только сумочку и пулей вылетела на лестничную клетку. Только дверью напоследок от души шибанула.
Не полегчало.
Глава 2. Встреча
На лестничной площадке холодно и еще — темно. Только тусклый свет от окна пролетом выше освещает участок впереди. Я останавливаюсь, судорожно дыша. После ссоры с сестрой внутри все кипит. От гнева, злости и… горечи. Тая сказала всю правду. Озвучила мысли, которые я упорно гнала от себя, боялась даже подумать о чем-то подобном.
Дрожащими пальцами расстегиваю молнию на сумочке, чтобы найти в потайном кармашке пачку дамских сигарет. Еще один секрет. Я до сих пор как маленькая девочка боялась, что родители накажут меня за них. Погрозят пальцем, скажут: «Как же так, Машенька? Ты же хорошая девочка!». А я что? Я хорошая. Просто иногда нервничаю, когда не оправдываю надежд.
— Я тебя не видел здесь раньше.
Хриплый голос в темноте звучит как раскат грома.
Вздрагиваю от неожиданности так сильно, что сумка вываливается из рук. Испуганно таращусь на того, кто это произнес, по инерции вжимаясь в стену подъезда спиной. Скудного света едва хватает, чтобы различить в полумраке напротив меня высокую фигуру мужчины. Но лишь смутные очертания, потому что стоит он в самой темноте, за кругом света.
Сердце стучит где-то в висках. В нескольких шагах от меня тлеющий огонек сигареты разгорается ярче, когда мужчина затягивается. И я понимаю, что до сих пор не ответила.
— Я… закурить хотела… — невпопад мямлю хриплым голосом.
Мужчина шагает вперед, под скудный свет фонарей, и я наконец могу разглядеть его черты лица, пусть и смутно. Волевой подбородок, четко очерченные скулы, нарочито небрежная прическа. Темные глаза смотрят прямо на меня.
Когда мужчина подходит практически вплотную, хочется отшатнуться дальше, настолько у него подавляющая аура. Но я уже прижата к стене. И если бы не это, и не валяющаяся где-то внизу сумка, я бы вообще сбежала.
От него пахнет моим любимым мужским парфюмом. Таким смутно знакомым и сексуальным, что подкашиваются ноги.
— Это последняя.
Протягивает мне свою сигарету, и я не сразу, помедлив, беру ее. К черту всю гигиену, лучше я докурю ее, иначе просто не смогу успокоить нервы. Когда наши пальцы соприкасаются, тело словно прошибает ток. Я шумно сглатываю и как завороженная слежу за тем, как мужчина медленно опускается вниз, не сводя с меня глаз. В горле пересыхает окончательно от этого взгляда, даже голова кружится.
— Твоя сумка, — он медленно поднимается и протягивает мне сумочку, — советую не медлить, иначе от сигареты останется пепел.
Благодарно киваю, забираю сумку и отвожу глаза. Боже мой, Маша, что это было? Мужчина оказал обыкновенную любезность, а у тебя уже тело будто иглами прошило. Вот что значит практически полная изоляция и отсутствие в жизни каких — либо свиданий.
Я выдохнула и наконец затянулась любезно предложенной сигаретой. Вообще-то курю я очень редко, только когда сильно шалят нервы. Какие-то дамские, в которых и никотина почти нет. Грудь сдавливает будто кольцом, когда дым от этой сигареты попадает в легкие. Я надсадно кашляю и жадно глотаю воздух. Крепкие настолько, что даже голова закружилась.
— Ты в порядке? — снова этот обволакивающий мягкий баритон. Глубокий, с хрипотцой. Внутри от этого тембра предательски екает.
— Да… нормально… — хриплю в ответ.
Мужчина забирает сигарету из моих пальцев, делает затяжку.
— Я тебя не видел здесь раньше, — повторяет он.
— Моя сестра умудрилась влюбиться в какого — то придурка. Гопника и быдло, — отмахиваюсь я, сглатывая горькую слюну. Никотин сейчас действительно расслабляет и на душе становится спокойнее.
— Из этой квартиры? — он кивает в сторону двери, из которой я недавно пулей вылетела, и насмешливо улыбается.
Тяжело вздыхаю вместо ответа и забираю у него из рук сигарету. А что? Он же сам предложил, так что можно спокойно курить. Наверное.
— А ты местный?
— Можно сказать и так. — Уклончивый ответ и едкая усмешка на губах.
— Тут живешь?
— Бываю набегами.
Я затягиваюсь, молча передаю ему сигарету и решаюсь:
— У девушки?
Он молчит некоторое время, щурясь сканирует меня откровенным взглядом. И только через десяток секунд выдыхает вместе с дымом:
— Нет.
Односложные ответы и словно понимающая ухмылка почему-то выводят из себя гораздо сильнее скандала с сестрой. Злюсь больше всего на себя и сама поражаюсь своей смелости. Никогда я так не расспрашивала бесцеремонно про личную жизнь незнакомого мужчину!
— Знаешь, что? — возмутилась я, отбирая у него сигарету.
— Что? — вскинул он бровь вопросительно.
Такой расслабленный и уверенный в себе, аж тошно!
— Ты невоспитанное хамло!
— Да? — на губах мужчины расцветает насмешливая улыбка.
— Я пытаюсь с тобой беседу культурно вести, а тебе лень даже разговор поддержать! Сложно что ли?
— Нет.
— Тогда отвечай нормально, понял?
— Попробую.
— Работаешь, учишься?
— Работаю.
— Тут живешь?
— Нет, здесь брат и мама живут.
— А ты? Снимаешь квартиру?
— Можно и так сказать.
— Девушка есть?
— Нет.
— Женат, дети? — выпалила я.
А когда осознала, что только что сейчас спросила, покраснела и опустила вниз глаза, разглядывая чудесный бетонный пол. Ах, как же он хорош! Тут даже и коврик есть. Уютненько и удобно. Наверное благодаря им я от стыда не проваливаюсь.
В воцарившейся тишине кожей ощущала на себе острый внимательный взгляд. Ставлю сотню, что он снова ухмыляется!
— Нет, — наконец ответил он. В интонации явно слышались смеющиеся
