Анна
Любимый… Прости, что прошу тебя о столь многом… Прости, что глядя в лицо убийцы, ты вынужден пытаться рассмотреть в нем нечто большее… То, что видно пока-что лишь мне… Да, многогранность порой сбивает с толку, заставляет принять решения, которое мы не готовы принимать. Я понимаю это, как никто. Но, лишь подумай… Если в самом деле эта битва закончится сейчас, когда ещё есть ради чего сражаться? Если действительно нам позволят просто жить, оставаясь рядом? Разве это не тот мир, в котором можно позволить себе прощение? Твоих родных не вернуть, к сожалению… Я отдала бы за это всё, что имею. Но, если это невозможно? Пускай хоть один наш родитель выпутается живым из сетей интриг и взаимной ненависти…
Нахожу в глазах любимого одобрение… Да, оно сковано обидой, яростью, сомнениями. Только, несмотря на это, ты жертвуешь многолетними убеждениями, клятвой, данной покойной семье, ради меня! Целую его горячо, благодарно. Вкладываю в касание губ целый ряд эмоций, и обещание продолжения… Все время наших жизней в распоряжении этих чувств. Улыбаюсь ему в губы…
— Отец, нам нужно поторопиться! Времени мало! — ответ не последовал. Оборачиваюсь к нему, и вижу, что больше он не ответит. Никогда! С его артерий сочится кровь. Она льет ручьями, орошая собою остатки сухой травы под ногами. Алый цвет сливается с багровыми листьями, слетавшими с ветвистых веток. Доносятся последние предсмертные всхлипы, в которых читается прощальное:
— Я люблю тебя, дочка. Прости… — и мне не нужно вампирской чутье, чтобы понять, это его конец.
В застилающих глаза слезах я вижу, как с довольно улыбающейся пасти рыжеволосой твари течет его кровь. Моего непутевого отца убила Маргарита Бессонова…
Роман Бессонов
— Чертов Геральд! Как ты мог подохнуть прежде, чем выполнить свою часть сделки?! И что теперь? Украв ведьмовскую кровь, я выбрал сторону. Вернуться к своим будет нелегко… Поверят ли они, что флакон отняли насильно? Даже если так, если Влад не убедит их в обратном, пост главы мне не доверят после такого инцидента… О власти можно будет забыть! Марго могут упечь в темницу за использование гипноза, а я даже не смогу помочь… А если моей истории не поверят, мы вполне можем занять соседние камеры! Думай, Бессонов, думай!
— Вижу, вы в замешательстве, Роман Павлович? — лестный голос и довольная улыбка этого парня никогда не предвещала ничего хорошего!
— Набаков, какого дьявола ты здесь?!
— Видите ли… У меня к вам деловое предложение. Если сработаемся- вы сможете остаться при своих интересах, а я- при своих! Если же нет, я доложу королевскому совету, что их товарища Стаса Николаевича убила некая Маргарита Бессонова, и, поверьте, заточение в тюремной камере станет райским островом в сравнении с их расправой…
— Что ты говоришь, ублюдок?! Снова твои козни? Марго в нашем поместье, она бы не покинула его без моего разрешения!
— Что вы, Роман Павлович, я бы не стал так нагло лгать… Она действительно сделала это! Скажем, кое-кто мог ей шепнуть, что один из семи советников убил родителей Влада. И она решила помочь ему отомстить… Женское сердце, как оно не постоянно… Ради любви девушки готовы идти на очень необдуманные поступки…
— Подонок… Я убью тебя прямо сейчас, собственными руками!!! — ринулся к нему, демонстрируя свирепый оскал. Я не спущу ему подставу дочери!
— Погодите кипятиться. Это крайне глупо с вашей стороны. Я могу предложить вам другой выход из ситуации… Если последуете моим указаниям- получите свою власть, и дочь убережёте. А я попрошу за это следующее… Вы замолвите словечко перед советом королевской семьи, чтобы я занял в нем свободное место. Все в выигрыше, не так ли?
— Да ты в своем уме? Кто возьмёт вампира в совет?
— Ну, это смотря какого вампира… Меня могут взять. Вам будет нужно лишь организовать нашу встречу!
— Продолжай… — я устало махнул ладонью в одобрительном жесте, позволяя посвятить себя в планы ненасытного аристократишки. Он удовлетворённо хмыкнул, и присел напротив.
— Предлагаю доложить совету о следующем… Скажем, что советника убил Влад Соболев. С жажды мести, как и могло случиться, чисто теоретически. И Геральд… Его тоже убил лишенный семьи аристократ, за поддержку Стаса. Всё, все карты у нас в кармане! Мы натравим королевскую гвардию на всех членов "Покрова"! Начнется кровавая бойня, из которой в живых останутся единицы! И, как единственных верных короне высших вампиров, нас поставят в управлении. Хотя бы для того, чтобы манипулировать низшими с нашей помощью… А там, кто знает, каких высот смогут достичь те, кто находится на вершине пищевой цепи…
Глава 52
Влад
Руки девочки дрожат, слёзы застилают любимые изумрудные глаза… Она надрывно рыдает, глядя на истекающее кровью тело отца и злорадную ухмылку рыжей твари… Я знаю, Анна может испепелить здесь всё до основания! Уничтожить Маргариту, не моргнув глазом. Но, наверное, ни сил ни желания не осталось даже на это…
— Борис, задержи незваную гостью!!! У меня с ней давние счёты… — только вояка заключил руки Маргариты за спиной, и отвёл ее подальше, моя девочка падает на землю, кричит, протягивает руки к родителю, который так хотел исправить ошибки, но больше не сможет этого сделать… Я стою рядом, неподвижно. Хочу помочь, но не знаю как! Потому-что помню это состояние… Помню, что нет таких слов или действий, которые могут поддержать или успокоить в такой момент… Потому соболезную так, издали, подавляя боль, переданную мне вместе с горем любимой девочки…
Это происходит слишком долго…Борис скрылся, волоча за собою умалишенную Бессонову, вторящую что-то о несправедливости и моей главной ошибке- любви к дочери врага. Вояка радо исполнил мою просьбу, даже если плевать ему на горе Анны, ведь из-за убийства этого человека- о мирном завершении войны можно забыть! А я… Я не спущу этой твари того дерьма, что она внесла в наши жизни! Клянусь, что гнить ей в самой забытой камере, в полном одиночестве и тьме, до конца её ничтожной жизни!
Анна не видела происходящего вокруг… Она захлебывалась в собственном отчаяние, в страшном горе, ужасе, в касаниях к неподвижному, тихому телу. Трогала отцовское лицо, касалась шрама, влажного от слёз, шептала что-то, слышное лишь ей… Через некоторое время я всё же подошёл ближе. Положил руку на её дрожащее плечо, и малышка ответила, расположив маленькую теплую ладошку поверх моей. Принимая моё утешение. Ничего не сказав, стоял рядом. Слова
