– Так что же вы со мной сделаете?
– Увидишь.
– Вы решили меня вымыть, вот что! Не дамся! Я убегу в лес…
– Где рыскает единорог и другие опасные звери? Думаю, не убежишь.
– Убегу! Прямо сейчас!
Бертруда помчалась в лес, не разбирая дороги. Эвдорик удачно изобразил рев единорога. Бертруда взвизгнула, прибежала обратно и повисла у Эвдорика на шее. Эвдорик решительно отстранил ее, сказав:
– Когда мы тебя помоем и поймаем единорога, то, если захочешь снова поиграть в эту игру, я не откажусь.
Теовик вернулся на закате.
– Вот ваше мыло и все остальное, милорд, – сказал он. – Жилло спрашивал, как идут дела, и я сказал, что всё хорошо.
Поскольку Бертруда готовила ужин, Эвдорик отложил купание до утра. Наутро, сняв с себя все, кроме набедренной повязки, он, с рьяной помощью Теовика, притащил брыкающуюся и ревущую Бертруду к реке. Они стащили с нее блузку и юбку, и затолкали девушку в воду.
– Боже, какая холодная! – завопила она.
– Это лучшее, что у нас есть, миледи, – отозвался Эвдорик, яростно работая губкой. – Клянусь божественной двоицей, да на тебе целый слоеный пирог из грязи! Стой спокойно, чертова задница!.. Дай-ка мне гребень, Теовик, эти космы надо хоть немного расчесать. Ладно, дальше я и сам справлюсь. Тебе пора лошадей кормить.
Теовик отправился в лагерь. Эвдорик продолжал намыливать, тереть и окунать в воду свою жертву.
– Ну, – спросил он, – неужели это и вправду настолько страшно?
– Я… не знаю, сэр. Сие чувство мне совершенно незнакомо. Но я так замерзла… можно я о вас погреюсь? О, вы такой сильный!
– Да и тебя задохликом не назовешь, если вспомнить, как ты сопротивлялась, пока я тащил тебя в воду, – ответил Эвдорик.
– Я много работаю. Когда моя мамаша сбежала с тем торговцем, на хозяйстве только мы с отцом и остались. Ух, какие мускулы!
Она потрогала его бицепс, потихоньку приближаясь, пока ее большие твердые груди не коснулись груди Эвдорика. Тот ощутил под набедренной повязкой знакомое шевеление.
– Полегче, полегче, милочка. Я ведь сказал – после того, как поймаем зверя, а не прежде. – Когда же она стала продолжать в том же духе и принялась исследовать Эвдорика подробнее, тот рявкнул: – Я же сказал, нет! – и оттолкнул ее.
Он толкнул ее сильнее, чем собирался, и девушка упала, окунувшись с головой. Когда она поднялась, выражение ее изменилось.
– Вот, значит, как! – воскликнула она. – Благородный и могучий рыцарь не желает смотреть на бедную крестьянскую девушку! Ему по душе лишь надушенные и напомаженные придворные шлюхи! Коли так, то можете проваливать вместе с ними ко всем чертям!
Она вылезла на берег, собрала одежду и побежала к лагерю.
Эвдорик посмотрел ей вслед с озабоченной улыбкой, потом принялся за свой туалет и занимался им до тех пор, пока запах еды не напомнил ему о пролетевшем времени.
Вместе с Теовиком они снова развесили сеть. В этот день единорог явился около полудня. Как и накануне, он уже подошел к сидящей Бертруде, но внезапно впал в ярость, и ей снова пришлось спасаться на дереве.
На этот раз единорог даже не дал Эвдорику возможности дернуть за веревку, а сразу умчался в лес.
Эвдорик вздохнул:
– Хорошо хоть, что не придется снова вешать эту проклятую сеть. Но что же мы сегодня сделали не так?.. – Он успел заметить быструю усмешку на лице Теовика. – Ого, так вот где собака зарыта! Пока я утром купался, вы успели поразвлечься, и теперь она уже не девственница!
Теовик и Бертруда захихикали.
– Ну, умники, я вам сейчас задам! – взревел Эвдорик.
Выхватив охотничий кинжал, он бросился к нашкодившей парочке. Хотя он намеревался лишь отшлепать их ножнами, они насмерть перепугались и с воплями пустились наутек. Эвдорик гнался за ними, размахивая коротким кривым кинжалом, пока не споткнулся о корень и не растянулся. Когда он поднялся, беглецов и след простыл.
Придя на опушку леса, Эвдорик сказал Жилло:
– Когда твой идиот-братец заявится, передай ему, что, если он хочет получить свои деньги, то пусть возвращается заканчивать работу. Хоть он и дурак, трогать я его не стану. Мне следовало это предвидеть. А ты постереги кляч, пока я съезжу к Сванхалле.
Когда Эвдорик вновь вошел в хижину гессельбурнской колдуньи, Сванхалла скрипуче рассмеялась:
– Ладно, не горюй, ты сделал все, что мог. Но когда демон плотского желания вселяется в парня или девушку, то оттащить их друг от друга вряд ли возможно.
– Сущая правда, мадам, но мне-то что теперь делать? Где я найду другую девственницу, да еще не кривую и не дурную?
– Я пошлю свою подругу Нигмалкин, пусть поищет по округе. Марагда, дочь барона Райнмара, тоже необъезженная кобылка, но она через месяц выходит замуж. Кстати, вряд ли ты сочтешь ее подходящей.
– Еще бы! Попадись я в лапы к Райнмару, он меня повесит. Но… мадам Сванхалла, а вы разве не подойдете?
Костлявая челюсть колдуньи отвисла.
– А ведь такое, сэр Эвдорик, мне и в голову не приходило. Да, все эти годы – уже более ста лет – я отказывалась от плотских удовольствий ради высот магической мудрости. Быть может, за подходящую плату… Но как вы довёзете до дикой чащи такой старый мешок с костями? Я еще достаточно бодра, чтобы управляться в своей хижине, но не настолько, чтобы долго трястись верхом.
– Мы вас отвезем на специальных носилках, – сказал Эвдорик. – Оставайтесь дома, я скоро вернусь.
* * *Вот так и получилось, что две недели спустя старая колдунья из Гессельбурна сидела под тем же буком, на котором Эвдорик развесил сеть. После дня ожиданий появился единорог, принюхался, опустился на колени перед Сванхаллой и положил голову на ее костлявые колени.
Эвдорик дернул веревку. Сеть упала. Едва Сванхалла залезла на дерево, единорог вскочил, тряся головой и фыркая. Пытаясь высвободиться, он лишь все больше запутывался в сети. Эвдорик спрыгнул с бука, снял со спины охотничий рог и затрубил, призывая Жилло.
Эвдорик, Жилло и прощенный Теовик опрокинули уставшего, но еще сопротивляющегося зверя на бычью шкуру, а затем, избегая копыт и покрытых пеной клыков, связали зверя. Потом шкуру прицепили к трем лошадям, которые потащили тушу по тропинке туда, где они оставили клетку на колесах.
Остаток дня ушел на то, чтобы загнать животное в клетку. Однажды ему едва не удалось вырваться, а гроза и проливной дождь не сделали их задачу легче. Но в конце концов зверь оказался за надежным запором.
Эвдорик и его помощники нарезали в поле охапки колосьев и напихали их между прутьев. Проголодавшийся единорог накинулся на еду.
* * *– Сэр Эвдорик, вы прекрасно поработали, – сказал архидюк Рольганг. – Император доволен… нет, восхищен. Скажу вам по секрету, он настолько очарован вашим зверем, что решил
