В кои-то веки она меня послушала.
Поэтому я шагала, поглядывая по сторонам, пытаясь погрузиться в удивительную атмосферу лучшего учебного заведения Элирии. Смотрела во все глаза на студентов в синих учебных мантиях, на спешащих профессоров в черном, нагруженных книгами и свитками, с удивлением думая о том, что где-то в глубине души зреет сожаление…
Признаюсь, на миг мне захотелось, чтобы это место стало домом еще и для меня и следующие четыре года я провела именно здесь, изучая магию, а также фундаментальные и прикладные науки этого мира.
Но покачала головой, отгоняя подобные мысли.
Мой дом в Лоншире, сказала себе. И это вовсе не одно из трехэтажных зданий студенческих общежитий на холме, видневшихся в просветах между деревьев, а добротное каменное строение «Зеленого Дола» с мощными стенами, способными выдержать не только боевые заклинания, но и, подозреваю, удары вражеских катапульт.
Да, местами старую кладку не помешало бы подновить, но у меня до этого не доходили руки. Зато моими стараниями у нас везде появились стеклянные окна – большая редкость для Лоншира, – да и на новые перекрытия для крыши я нашла деньги еще в прошлом году. Изгороди мы тоже привели в порядок и даже конюшню новую отстроили. Теперь на очереди были хозяйственные пристройки.
И вообще – у меня столько незаконченных дел в Лоншире, не стоит даже думать на подобные темы!
Академия Магии не для меня, потому что у меня совсем другая жизнь и другая школа – школа выживания и борьбы за каждый фартинг, который можно пустить в дело или на который купить побольше припасов, чтобы пережить будущую суровую зиму.
В том, что следующая зима тоже будет непростой, я нисколько не сомневалась. Все это время погода испытывала нас на прочность, а статистика – вещь железная!
К тому же по возвращении домой мне предстояло возобновить работу собственных шахт и делать это под давлением Воллеса, которому я не собиралась отдавать свое наследство. Не исключено, что придется проворачивать это еще и под градом стрел наемных убийц, потому что были и вторые, непонятные мне игроки, которые собирались отнять у меня то ли жизнь, то ли мое имущество.
Но чтобы с успехом противостоять и банкиру, и фанатикам, мне нужно было как можно быстрее докопаться до истины. Понять, что они от меня хотят, потому что знание – мощнейшее оружие из всех, которым обладал человек.
Подобную истину я вынесла еще из своего родного мира.
И первым ответы должен был дать мне профессор истории Бернард Моррис. Мы как раз направлялись к корпусу Естествознания, шагая с Тессой по дорожкам рядом со встревоженным Габриэлем Синвалдом.
Встревоженным, потому что художник тоже попытался добиться от меня ответов, принявшись выспрашивать, почему я выгляжу настолько бледной и почему нам пришлось дважды останавливаться, давая мне время перевести дух.
Каюсь – голова закружилась так, что я едва не растянулась на дорожке, запутавшись в собственных ногах и пышной кофейного цвета юбке отнятого Доротеей Ратфорт у Эммы платья. Перешить подол, конечно же, не успели, зато просторные рукава скрывали мое ранение от посторонних глаз.
Только вот сил мне это самое платье, конечно же, не добавляло, поэтому до корпуса Естествознания я доковыляла с большим трудом. Повезло, выручила Тесса, с самым милым видом соврав Габриэлю, что мы протанцевали на балу у Адама Корнвея до самого рассвета.
– Я давно привыкла к такому образу жизни, и Снуффи тоже приспособился, – она с улыбкой поцеловала песика в нос, – а Агата еще не успела. Столичный Брачный Сезон похож на марафон, к концу которого добегают лишь сильнейшие.
– Я обязательно добегу! – пообещала я ей, Габриэлю и самой себе. – Видите, уже бегу… Хорошо, иду, и со мной все в полном порядке!
– Но расскажите же, Габриэль… – Тесса понятливо принялась отвлекать художника, не спускавшего с меня подозрительно взгляда. – Да, расскажите нам с Агатой и еще Снуффи… Видите, как мы вас внимательно слушаем?! Признайтесь, где еще можно увидеть ваши чудесные полотна, но размером чуть поменьше, чем стены столичного Храма Всех Богов? Видите ли, хороший друг нашей семьи курирует Королевскую Художественную Галерею, и если я расскажу ему о ваших картинах… А я обязательно ему расскажу, и, думаю, он будет счастлив организовать вашу персональную выставку.
Габриэль тут же оставил меня в покое, с энтузиазмом заговорив о собственном творчестве. На это я вздохнула с огромным облегчением, кинув на Тессу благодарный взгляд.
Вскоре показались стены нужного корпуса, а еще через пять минут я очутилась в мрачноватом помещении – но исключительно из-за огромного количества книг, которыми было заставлено все свободное пространство, а некоторые кипы возвышались аж до самого потолка.
Это был кабинет профессора исторических наук, магистра Бернарда Морриса.
Невысокого роста, сухонький старичок в черной преподавательской мантии вышел нам навстречу, чтобы провести через книжный лабиринт к своему рабочему столу и усадить меня в кресло для посетителей. Предложил Тессе устраиваться в соседнем, но подруга покачала головой, еще сильнее прижав к себе песика.
Мне показалось, что ей было немного не по себе. Да и я, признаюсь, чувствовала себя немного не в своей тарелке.
– Признаюсь, редко когда столь юная и столь очаровательная леди проявляет интерес к такому восхитительному предмету, как наша собственная история! – с явным удовольствием произнес профессор. – Обычно они бегают от меня, как от адского пламени, и мне приходится проявлять чудеса интуиции, а еще заклинания поисковой магии, чтобы отыскать заваливших экзамены должников и воззвать к их совести. Но раз вы пришли ко мне сами… Надеюсь, юная леди, вы собираетесь поступать на факультет Естествознания? Я буду рад подготовить вас к экзамену по истории.
На этом посмеивающийся Габриэль и круглящая глаза Тесса меня покинули, а я осталась наедине с на редкость активным профессором, решившим, что я пришла за консультацией по поступлению и не желавшим слушать, что у меня совсем другая причина для визита.
Наконец, когда он попытался вручить мне список книг, мне удалось донести до его разума, что меня привел совсем другой вопрос. Хотела добавить, что жизни и смерти, но не стала.
Вместо этого взглянула в окно на лужайку, на которой беседовали подруга и художник. Тесса улыбалась Габриэлю самой искренней улыбкой, а тот не спускал с нее глаз. Рядом с ними носился Снуффи, пытаясь поймать разноцветную бабочку.
И я совершенно не к месту подумала, что у Райана Фростера, мага с бульдожьей хваткой из жандармерии Эндена, появился серьезный соперник за сердце очаровательной леди Тессы Доннет.
– Тогда что же привело вас в мой склеп науки? – кашлянул профессор Моррис, привлекая мое
