Господня Истина Святых Апостолов

наш Учитель. Он возвысил нас, а вместе с нами и людей. Возвысить одного нелегко, но возвысить человечество — что-то невероятное, и одному это не подвластно. А из этого следует, что имеются силы, которые руководят чем-то невидимым, но сокровенным. Ибо они, силы, меняют облик живого. В их время было невдомек, что есть такое. Все приходит со временем, и все осознаешь чуть погодя. Судя по всему, это закон, ибо открыть пред человеком все сразу — значит погубить его. И это, думаю, закономерность, исходящая свыше.

Бог — к этому можно отнестись по-разному, но в совокупности всегда придем к единому, ибо в Боге заложено ядро знаний. Пусть даже Бог не будет иметь своего единого лица, хотя оно едино в своей силе, энер­гии своей.

Андрей спрашивал Иисуса: "Скажи мне, Учитель, Ты такой же, как и мы, но мы разные". — "Вот, Анд­рей, ты уже и ответил на свой вопрос. Я послан ради вас силами Тверди Небесной, вы же живете в ней, но не знаете, как пользоваться благом. Вот в чем разница".

— "Иисус, я думаю так: Ты знаешь, как можно вне­дряться в силы небесные". — "Именно так, ибо Я неразрывен с ними, чему учу и вас. Воссоединитесь и прочувствуйте энергию, и лишь тогда вы обретете то, о чем спрашивали Меня. Повторяю: здесь нужна Вера, без нее лучше не прикасаться ко всему святому".

Вроде бы понятно и не понятно. Мы дерзали, ста­рались делать так, как учил нас наш Учитель. Я ду­мал: вот пройдет какое-то время и люди скажут: "Да выдумали вы все то. Какой Бог мог жить на Земле?" Потом я успокаивал самого себя. Пусть что хотят ду­мают и говорят, ведь Он был, я видел Его и общался с Ним, ел и пил, и видел Его воскрешение. Был Он, говорил с нами и страдал вместе с нами, помогал и был избит, оплеван и окровавлен, вознесен и унижен. И Он, можно сказать, существовал не для своего уни­жения, а для нашего возвышения. Мы отрекались от Него и снова тянулись к Нему, ибо все это можно назвать только жизнью.

Трудно говорить о человеке, а о Боге же еще труд­нее, ибо Он наш Создатель и, не познав своей истины, соприкасаться с Божественной очень накладно и вооб­ще говорить о Всевышнем Господе Боге не каждому дано, и если дано, то слов человеческих не хватит, дабы описать Его как Бога и как силу Всевышнего. Ибо он — идеал всего величественного, светлого и разумного. Прочувствовать все очень трудно, перенести — еще труд­нее. Тем более переносить всю тяжесть — это удел всего живого. Каждый по-разному относится к этому, так и мы относились к нашему Богу. Что можно сказать еще о человеке, который жил рядом с нами — человеке со всемогущим именем? Он останется единым, как и власть Его над живущими.

Скромность и любовь Его — причал духовный для живого. Разум Бога нашего — океан, в котором слышен не только всплеск волны, ибо в нем есть еще и жизнь. И океан вечен, как и Создатель его.

ОТ ИАКОВА 59 г. от Р.Х.

"Ученики Мои дорогие, да и все люди, кто нахо­дится здесь, Мое время истекло, поэтому Я прошу вас, кто хочет посмотреть огненную колесницу, пожалуйста, вы можете это сделать прямо сейчас". Немногие решились, но Ученики через проем вошли в огненную колесницу.

— "Учитель, скажи нам. Ты второй раз вернешься на Землю в этой колеснице?" — "Братья, пока Я вам ответить ничего не могу, но Ангелы Мои очень часто будут появляться на Земле на таких летающих колес­ницах и смотреть за деяниями людей".

— "Иисус!" — "Варнава, Я слушаю тебя". — "А эти люди, что снуют в этих зеркалах, где они живут?"

— "О, это очень далеко. Но некоторые живут среди вас, только вы их не видите". — "А они нас?" — "Они вас видят".

— "Как интересно устроен мир". — "Павел, почему ты плачешь?" — "Иисус, я хочу познать все". — "Что именно?" — "Вообще, как устроена Вселенная?" — "Брат ты Мой, придет время, и ты все увидишь глазами души своей и убедишься в том, что Я был прав".

"Даврий, — потихоньку обратился Корнилий, — да закрой же ты рот свой, мне неудобно смотреть на тебя". — "Корнилий, в чем дело?" — "Рот, говорю, закрой". — "О, извини меня, но скажи, где я нахо­жусь?" — "Да если бы я мог тебе объяснить, то я был бы выше Учителя нашего". — "Корнилий, а почему я в колеснице не чувствую размеров ее?" — "Даврий, судя по всему, мозги наши не созрели, дабы понять это. Лучше смотри и запоминай. О Боже, да закрой же ты рот свой, смотри, даже Зарра улыбается, видя тебя та­ким". Даврий покраснел. "Зарра, извини меня". И в этот момент послышалась упоительная музыка. При ее звучании казалось, что вошедшие плывут в какую-то неведомую даль. Было очень легко. Казалось, что тя­жести земные навсегда покинули слушающих. Это было духовное наслаждение. При этой музыке образ Иисуса менялся несколько раз. Все это видели. Смотря на все это, Петр несколько раз становился на колени, он не знал, что делать.

Со стороны Елеонская гора выглядела чревом ра­зорвавшегося вулкана. Огромное количество людей наблюдало за явлением.

— "Антипа, посмотри, как Небеса горят". — "Пон­тий, ты предлагаешь мне смотреть на нашу, я повторяю, на нашу участь". — "Да, пусть так будет, но такую красоту я запомню на всю жизнь, ибо еще раз я убеж­даюсь в том, что Иисус был и является Богом, ибо воочию вижу, что сами Небеса опустились на землю и забирают свое дитя в то Царствие, о котором пропове­довал Иисус Христос". — "Понтий, ты что, каешься?"

— "Антипа, судя по всему, так". — "Тогда стань на колени". — "А что ты думаешь, я сейчас так и сде­лаю". Понтий стал на колени, обнял свою голову рука­ми и зарыдал. Антипа посмотрел на него, сначала улыб­нулся, а после подумал: "Раньше нужно было это де­лать, а не тогда, когда сотворили такое беззаконие пред Богом". У Ирода по щекам потекли слезы, а Небеса продолжали изливаться разноцветными всплесками Силы Небесной. Даже время остановилось, как будто бы оно тоже было в ожидании вознесения Сына Бо­жьего в Обитель Всевышнего.

ОТ ИУДЫ. Зрелище было необыкновенным. Видеть все, а точнее, для этого нужны были сильные нервы. Мы прощались со своим Учителем, со своей духовной опорой. Он нам дал