Отдышалась. Поцелует он вряд ли прям сразу и у порога, он всё таки мой парень, мой будущий муж, если конечно не совершит таких поступков, после которых я буду обязана ради своей попранной чести затаить на него очень выразительные обиды. Измены я не прощу никогда. Пусть тогда пеняет сам на себя. Бессмысленно изменять своей суженной, образ которой был и будет его незабвенной Музой. Он только обо мне писал стихи и поэмы, страх не встретить меня был его самых ужасным из всех терзаний плоти и сердца. Мой Аполлон. Я твоя. Даже то фото было для тебя, для тебя, единственного. Любуйся, что ж, моя упругая попка и с местами после парочки болезненных укольчиков очень и очень соблазнительна. Но только не переусердствуй, сейчас она ещё лучше, ещё аппетитнее. Твоя рука оценит её по достоинству. Всё только для тебя, мой ковбой. Я твоя украинская цаца, самая смелая с тобой и самая тоскующая без тебя. От одной мысли о тебе я увлажняюсь и вся трепещу. Ты первый, кто возвёл меня на такой пьедестал. Любимчик моей мамы, тебе ли не знать, что твоё имя освещает нас дом с утра и до следующего утра! Моё лоно жаждет своего покорителя. Но ты там не особо зазнавайся, зазнайка, девушку нужно жаждать и сходить без неё с ума. Хотя, стоп, прекрасный мальчик, береги себя там ради Нас. Кузины, девочки, я немножко отвлеклась, все мои думки об этом моём Музе. Скушала бы его. Сладенький мой. Девочки, я заканчиваю, Он звонит, пока, не скучайте. Целую.
Глава 3
Акулина
Мне за 30 и я ещё не замужем. Это такое громадное давление на меня. Я это вижу по глазам. А в чём я виновата? В том что не такая как все вы? Я киевлянка, я красивая, я умная. Беречь верность первому мужчине – дар моего народа. Я не обменяю похвалу кого-то на что-то, в моей постели. Вы зря говорите, что я тяну резину. Я девочка и мой парень отнюдь не резиновый.
Когда я его увидела, у меня ещё были тяжёлые сновидения. Часто я бродила одна по библиотеке, в сумерках, и пословицы где скрипят как кости старухи; потом – чьи-то руки тянутся чтобы сорвать грубо с меня одежду, а я как заворожённая стою и не знаю чего я хочу; а ещё – я одна в глухом поле и мне так жутко это одиночество, так хочется объятий и красивых цветов у нашего дома, и я зову на помощь, но всё молчит. А потом мне стало лучше. Я в своём девичьем теле почувствовала себя женщиной. У меня даже грудь набухла. Я люблю смотреть на себя в зеркало. Оба соска так красиво смотрятся. Иногда я их проверяю, как там молоко. Это непередаваемые ощущения для девушки, однажды разуверившейся в своей любви. Конечно, я мог сколь угодно выйти замуж, у меня топовая внешность. Но раздеться догола и стоять голой, перед случайным, это ужасно. Ужасно потому что бессмысленно. Я писательница, сами меня понимаете. Я хранительница. Я украиночка. Знаете «Ночь на Ивана Купалу»? Таким, у воды, стоят мои сёстры и пускают по Днепру венки из цветов для своих Единственных. Олёша. Одна из них говорит: девушки, наши парни такие сильные, и мы будем как они, ни что нам не страшно, наши обереги – верность и доброта. И девочки хлопают в ладоши, берутся за руки и начинают водить хоровод с песнями.
Я боюсь ещё засыпать. Но это уже не настолько мерзко, как было раньше. Я обидчивая, почему все думают, что я толстокожая? Потому что я не замужем? Если девушка не замужем, то она бесчувственная, равнодушная к детям. Так часто думают. А вы не задумывались, что девушка, чистая и скромная, имеет дар предвидения своего суженного? Она чувствует его на расстоянии времён и её внутренний взор никогда не ошибается. Только чистым девушкам дан такой дар. И потому она сносит любые косые взгляды, любые нелицеприятные высказывания даже близких людей, ей всё это больно, но она видит радость, будущую радость, а люди ведь могут говорить и думать всё что угодно, моя душа чиста.
И Он подобен мне. Он необработанный камень, из которого можно сделать Аполлона. Прекрасный податливый для женской руки материал. Высунув язычок, я с упоением творю моего героя. В моих глазах он преображается в произведение искусства. Его черты приобретают силу и элитарность. Даже мужской орган в моих руках набухает от одного моего случайного прикосновения, я чувствую как пульсирует в нём мужская всё покоряющая и оплодотворяющая сила. Моё лоно становится утренним садом, полным росы. Лёгкий ветерок по моей коже. Губы полны желания. Грудь тяжела и полна истомы. В голове несутся с огромной силой пухлые, белоснежные облака. Облакааа…
А может это только сон? Не думаю, душа не спит, душа моя бодрствует как невеста Божия. Всё в нас от Бога и всё для нас – от Него. Не отвергни – и будешь счастлив. Будь верным и честным, и будешь счастлив в своей чистоте. Плоть помнит прошлое, но душа преображает всё. Плоть соответствует душе. Если душа поёт сладким разноголосием птиц в летнем саду – тело твоё как поле плодородия. Выйдешь в такое поле – не надышаться и не нарадоваться. Добрая сила даёт счастье. Женское и мужское. Соединённые в одно под пение ангелов.
«Муж мой, я жена Твоя», – что ещё может быть благозвучнее в этом мире? Где есть небо и земля. Где сны и яви сплетаются в четыре руки, в шесть, восемь, десять, двенадцать. Боже, как же я Тебя люблю, мой Господь! Спасибо Тебе за него! Спасибо!
Глава 4
Глория
Я умру в университете. Задёрганная, с синючими руками, вся потерянная и забытая. Хотя я люблю учится, но у меня не получается. Смотрю как дура на волосы Брук и рука моя тянется к животу. Брук блондинка, мой вкус, мой срыв мозга. Я видела её в душе, у меня тогда губы пересохли, во мне пробежали приятные муравьишки по внутренней стороне кожи. Я вышла, умереть ещё я успею, мне два года ещё сюда ходить. Ради Брук.
Я напишу ей письмо. Зачем, и сама не знаю. Я хочу почувствовать гладкость её кожи. Как то раз случайно коснулась её, и это была россыпь спелых персиков. Рука так и заныла пройтись пальчиком от её попки и до шейки, снизу вверх. Это кайф, мне башню сносит от одной мысли об этом.
Но
