Шокированная происходящим, я замираю, как ледяная скульптура. Потому что твёрдость его чувствую.
Он стоит. Большой, огромный член. Полыхающий жаром, будто острая гигантская дубина. Факел! Обжигающие волны мурашек проносятся от затылка до пяток, когда бандит, придерживая рукой член за основание, слегка отстраняется назад и… быстро вонзается им в моё лоно.
Проклятье!
Нет!
Я… мокрая.
С лёгкостью принимаю в себя его большой и горячий размер.
Да как такое возможно?!
— А-а-а-х!
Сладкий стон срывается с моих искусанных в кровь губ, когда незнакомец делает первый глубокий толчок. Он хватает мои руки в жёсткий капкан. Швыряет их над головой, а сам начинает работать бёдрами сверху.
Глубоко. Мощно. Сильно. До упора. Сжимая красивые пышные ягодицы. И двигается. Двигается. Двигается. И я вместе с горячими толчками раскалённого, толстого поршня внутри лона тоже рекордно быстро двигаюсь умом.
Первый толчок… Его лицо искажается сумасшедшим удовольствием. Как будто джек-пот сорвал. Как будто он всю жизнь этого жаждал.
Найти меня. Похитить. Поиметь.
Бандит крепко сжимает мои запястья над головой, сексуально исполняя бёдрами развратные рывки. Он гортанно стонет и весь дрожит, как в припадке, будто у него приступ бешенства обострился. Мужчина быстро потеет. Он смотрит мне точно в лицо, будто давно мечтал меня поиметь, продолжая двигаться. Смотрит так, будто знает вечность. Будто молился на меня, как на икону. В то время как я вижу мужлана впервые в жизни.
Через пару секунд более-менее щадящие толчки превращаются в скоростные американские горки.
— Блять, Ангел! Блять…
Усердно работает бёдрами, матерясь, глядя на моё вмиг изменившееся, раскрасневшееся лицо.
— Ты реальная. Ты и правда реальная! И ты моя. Наконец-то ты моя! И никуда не исчезнешь…
Наркоман, наверное. Ну точно, да! Как же я сразу не догадалась.
Хотя с виду по глазам и не скажешь. Зрачки выглядят вполне себе обычно. Не как у торчка, но... как у одержимого сексом маньяка.
— Я мечтал об этом грёбаном дне несколько вшивых месяцев! Я молился на тебя. Мой Ангел.
Мерзавец. Он спутал меня с кем-то. Принял за другую свою одержимость. За другую, похожую на меня девушку! Когда это безумие закончится, клянусь, я не побоюсь и влеплю подлецу щедрую пощёчину.
О-о! Но я не хочу. Не хочу, чтобы он останавливался. Мои стеночки дрожат, в преддверии сильной и ослепительной разрядки.
Хорошо. Мне так невозможно приятно, что я внутренне презираю себя за отзывчивость. И не понимаю почему… Почему я начинаю хотеть синеглазого монстра так же сильно, как он хочет меня?
Потому что чёртов дьявол дик и горяч, как смертоносное цунами. Жаркий и страстный любовник. Мечта всех женщин мира.
Глаза закатываются. Я обмякаю. Отдаюсь бандиту полностью. Я память теряю, растворяюсь в каком-то розовом раю.
Ещё. Ещё. Ещё!
Хочется закричать во всё горло.
Я почти кончаю. Я дура! Ненормальная! Похлеще этого маньяка невменяемого! Стону, губы кусаю в кровь, ногтями впиваясь в широкую, очерченную выпуклыми мышцами спину. Он рычит ещё злобней в отместку на мои следы, оставленные ногтями на спине, но продолжает нанизывать меня на себя, кайфуя от боли в спине и удовольствия в члене одновременно.
Я больше не бьюсь под ним в агонии протеста, не колочу кулачками сильное тело, а наоборот, полностью подчиняюсь зверю, всецело отдаваясь нахлынувшему блаженству.
В порывах экстаза я лишь сильнее царапаю смуглую, татуированную кожу, оставляя на ней длинные, красные полосы, придавая и ему, и мне ещё большую остроту ощущений. Я даже ноги на пышных мужских ягодицах неосознанно скрещиваю, прижимая громилу к обнажённому телу максимально тесно. Мне хочется предельно глубоко. В самую душу! Мне нравится каждой порой кожи чувствовать столь великолепное тело. Мягкую, гладкую кожу, натренированные кубики пресса, упругие бёдра, покрытый щетиной волевой подбородок, который иногда трётся о мои губы, царапая их.
Таких шикарных мужчин в постели у меня ещё не было никогда! Я и не думала, что когда-нибудь будут. У меня один Женя был. Мы с ним вместе со школы. Первая любовь. Первый мужчина. Первый муж. Был... Я вспоминаю любимого как сон. До сих пор не верю, что теперь его нет рядом. И не будет больше никогда.
Его член… Такой большой и властный. Он хозяйничает во мне, как мой законный владелец. Двигается назад с вкусной оттяжкой, затем рвётся вперёд, выбивая из меня очередной сладостный стон. Дурея от экстаза, от сексуального тела мужчины, от его опытных властных движений, я почти разливаюсь мокрой лужицей на шёлковых простынях.
Дьявол. Соблазнил. Опорочил. Навеял проклятие на здравый разум. Иначе как и почему я так быстро отдалась незнакомцу?
Я чокнулась от столь сильного стресса, когда узнала, что меня похитили. Иначе и не объяснишь мои выходки. Точнее то, что я отвечаю на ласки разбойника с особой страстью. Несмотря на то, что не знаю о нём ничего.
Кроме того, что он бандит. Бандюк кровожадный, да к тому же ненормальный. И он трахает меня. А я стонут под ним и вьюсь как проклятая, будто он меня не трахает, а душу мою из тела высасывает.
Смуглая кожа. Дурманящий запах настоящего властного самца сводит с ума. Затмевает разум. Вышвыривает в космос. Заставляет не думать ни о чём, просто отдаться ощущениям, отвечать взаимностью, наслаждаться разгорающимся пламенем удовольствия внизу живота.
Нет. Там уже не пламя пылает. А самый настоящий пожар безумия.
У меня давно не было мужчины. Уже четыре месяца я не занималась ни с кем любовью. Забыла, каково это, когда тебя обнимают сильные надёжные руки и жадно целуют алые сочные губы. После серьёзной психологической травмы я навсегда исключила из своей поганой жизни мужчин. Потому что поняла, что любовь — боль.
Нет. Не так.
Любить не больно. Больно терять того, кого любишь больше всего на свете. Ведь жизнь, сука, непредсказуемая. Бьёт острым лезвием кинжала в самое сердце. Без предупреждения. Не жалея.
Я хочу прожить до конца своих дней одна. Хочу уйти в другой мир в холодной пустой квартире. Чтобы никто не оплакивал и не горевал. Ведь терять родного человека хуже пыток.
Его губы обрушиваются на мои властно и доминирующе, отвлекая от мимолётных воспоминаний. Я ахаю. Мне ТАК жарко. Этот неправильно. Я должна бороться. Но я схожу с ума от этого сильного, божественного тела.
Он ещё резче впивается своими губами в мои, пуская в ход язык.
Всё. Конец.
Я забываю обо всём на свете.
Этот поцелуй… Он стирает память до чистого листа.
Дьявол проклинает меня обжигающим поцелуем, полностью подчиняя дьявольской воле. А я… становлюсь его послушной отзывчивой игрушкой для жаркого секса. Невинной пленницей. Совращенной дьяволом, распутной грешницей.
— Я скоро, Ангел. Больше не могу! Не
