Что же ты делаешь со мной, неугомонная девчонка?
Ускоряясь, я двигаюсь в сторону холла, к двери. Но сперва, подношу руки к лицу и нюхаю запах любимой сладкой девочки, что застыл на моих пальцах.
Моя доза! Моя малышка…
Люблю больше жизни. Как от наркоты дурею!
Щёлкнув замком, открываю дверь, радушно встречая желанного гостя, впуская его на порог.
— Арслан, брат! — широко улыбаясь, я обнимаю брата, похлопывая его по плечу. — Давненько не виделись, входи.
— Как ты, Марс? Как твои дела?
— Всё хорошо, — веду его в сторону гостиной.
— Ты отлично выглядишь. Как твоё здоровье?
— Всё в порядке.
— Совсем не похож на сердечника. Я рад, — улыбается, присаживаясь за стол. — Бодро выглядишь. Отлично! Как там бизнес?
— Да вот, недавно с Бали вернулся, решаю дела. Что там насчёт Артура? Не объявился?
— Собака гнилая! Нет, крысит где-то по-тихому. Выжидает момента, чтобы снова напасть, — злобно сверкает глазами, в одночасье хрустит кулаками. — Поэтому будь внимателен. Хотел как раз тебя предупредить.
Внезапно в отдалении слышится звон. Будто вилка, или ложка на пол упала.
— Что это? — брат рефлекторно за ствол хватается. — У тебя ещё гости, помимо меня?
— Как раз собирался сказать… — не успеваю закончить фразу, как вдруг слышу приближающийся топот.
— А вот и я! — Ангелина входит в комнату с подносом в руках. В чистом переднике с оборкой. Розовый, в белый горох. Она улыбается. Вся светится. Ну точно, сущее божество. Заботливая хозяюшка. Решила порадовать не только меня, но и брата, демонстрируя свою гостеприимность.
— Арслан, это — Ангелина. Она моя девушка.
Малышка дружелюбно кивает, начинает сервировать стол. Ангелина бы прекрасно смотрелась в роли моей жены. Но я не имею права заглядывать в будущее. Его у меня просто не будет. Так смысл?
Брат выглядит весьма странным. Выпучив глаза, яро удивляясь, он резко бледнеет. Сглатывая ком в горле, ослабляет ворот рубашки.
Интересная реакция. Неужели не рад? Сам ведь без перебоя всё талдычил и талдычил, что мне девушка нужна. А лучше жена. Дабы затмить горечь утраты после Светланы.
— Очень приятно, — как будто через силу давит улыбку, ложно делая вид, что рад знакомству.
Он даже руку не протягивает для знакомства. Как на ведьму глазеет. Ни черта не пойму!
Ангелина начинает нервничать, скорей всего улавливает повисшую между ними двумя нелегкую атмосферу. Неловко молвит:
— Простите, я сейчас. Принесу чайничек, чашки.
И спешно удаляется обратно на кухню.
— Арслан, всё нормально? Странная реакция, — твёрдым тоном произношу я, хмурясь.
— Как ты с ней п-познакомился? — отвечает вопросом на вопрос, а мой вопрос он игнорит.
Брата что-то гложет. Явно. Даже пот на лбу выступил. Мне его настроение не нравится. Сейчас я выясню причину его безрадостного поведения.
— Я ведь псих. Помнишь я постоянно тебе жаловался на гребаные галлюцинации?
— Да.
— Так вот. Это она... Та девчонка из моих снов. Прикинь! Не поверишь. Это ахинея чертова. Мистика. Но я нашел её. Случайно увидел в цветочной лавке, когда цветы на поминки покупал. Ангел там работает. Она милая, правда? Я счастлив, брат. Впервые за год блин, — смеюсь как мальчишка, ероша волосы. Любой, даже мимолетный образ Ангела, что вспыхивает в моей голове, и я рефлекторно начинаю улыбаться. Она делает меня другим. Живым. Способным радоваться жизни. Впервые за долгое время скорби у меня появляется смысл к жизни. И даже желание начать искать новое сердце, на случай, когда ЭТО вдруг случится.
Бам!
Звук бьющегося стекла выбрасывает меня в реальность. Стакан с коньяком падает из его рук Арслана, разлетаясь на мелкие осколки.
— Ты чего? — дёргаюсь ближе к брату.
— Мне плохо, — зудит он, хватаясь за голову.
— Что? Что с тобой? — хватаю его за плечо. — Может скорую вызвать?
— Нет. Нет. — отрицательно хватает головой. — Я должен тебе кое в чем признаться. Только налей мне еще. До краев.
Я беру новый стакан, собираюсь плеснуть туда виски, но Арслан психует. Выхватывает бутылку прямо из моих рук, пьет с горла.
Делает один глоток за другим. Слишком много!
— Остановись, блять, ты меня пугаешь, — выхватываю бутылку, отбрасывая в сторону. — Ты наркоманишь, или как?
Дышу часто, задыхаюсь. Вот-вот меня бомбанёт.
— Её имя… Ангелина? Исаева? — трясется весь, как в лихорадке.
— Ну. Верно.
— И ты с ней встречаешься? У вас всё с-серьёзно?
— Говорил же! Да!
— А познакомились где?
— Случайно. В цветочной лавке. Флорист она. Ло этого она часто мне снилась. Слушай, я не попугай, чтобы каркать одно и то же по тыщу раз! Можешь не верить мне, но это так! Мне кажется, он та самая...которую я так долго искал. Сердце закололо, когда я её увидел. Невозможно объяснить ощущения словами, — отмахиваюсь, — ты и не поймёшь. Так что давай, ближе к сути! Что стряслось? Чего ты как зомбак выглядишь?
— Эта девка... В тот вечер… — брат ужасно нервничает, на месте ёрзает, как на шиле сидит. — Она ехала в той машине, в которую мы врезались во время потасовки. Она была... беременна. Ребенка спасти не смогли. А её спасли. И ещё... С ней муж был. Его тоже можно было спасти... Но я слишком сильно тебя люблю. Я угрожал врачу. Бабок ему дохера отвалил. Я заставил их... В общем, — тяжёлый выдох, стены в доме начинают ходить ходуном. — В твоей груди бьется сердце её мужа.
***
— Блять. Рехнуться!
Я падаю на стул, хватаюсь за грудь, которая огнём пылает.
Воздуха не хватает. Пальцы рук немеют. Колют. Я весь дергаюсь от ледяной дрожи, захлестнувшей нервы.
— Понимаешь, было сложно сделать выбор! Она… она ведь могла стать твоим донором против воли!
— Бля, блять! Ты издеваешься? — рычу, еле сдерживаюсь, чтобы не напасть на брата, не врезать ему со всей силы.
— Её муж подошёл тебе больше. Пришлось его…
— Убить? Да?
Молчит.
— Она могла… ты мог и её убить? Верно?
— Мог. Ради тебя. Ты — всё, что у меня есть. Судьба решила иначе. Ангелину оставили в живых. А супругу вот не повезло.
Я дышу ртом. В глазах сгущается тьма. Быстро хватаю стакан с водой, таблетки — запиваю. Грёбаные пилюли всегда со мной.
— Поэтому у меня и глюки, — делю заключение, с трудом веря в то, что сообщил мне брат. — Это невозможно! Он мог жить? Его можно было спасти? Евгения Исаева? Верно?
— Да. Получается, с виду выглядит как авария... Я хотел, чтобы ты выжил. Пойми. Разве ты бы не тоже самое сделал ради
