Мышцы в ногах слабеют. Центр груди получает острый укол.
— Нет.
Ну зачем? Ну почему! Почему каждый встречный хочет причинить мне боль. Пусть и спонтанно.
Я прячу руку с обручальным кольцом за спину.
Никак не могу от него избавиться. Сколько раз пыталась. Не могу забыть. Не могу отпустить прошлое. Если только с моста…
— Отлично.
Махнув головой, блокируя негативные мысли, я стараюсь улыбнуться. Быстро принимаю и оформляю заказ, показывая клиенту фотографии работу и обсуждаю с ним общий дизайн букет. Закончив, мы прощаемся.
— Значит, через неделю? — уточняю важный момент у заказчика.
— Да, — кивает.
— Будет сделано.
— Хорошего вам дня!
— И вам. До свидания.
Отпустив очередного клиента, я вновь погружаюсь в работу, порхая над композицией, которую заказал один парень своей любимой девушке на день рождения. Букет должен быть готов уже через час. Надеюсь, успею.
Проходит несколько минут, но, когда я работаю, время теряет счёт. Колокольчик над дверью салона звякает, оповещая о приходе нового клиента.
С началом работы в магазине, с милым названием “Цветочница”, я заметно оживила продажи. От клиентов нет отбоя. Потому, что я очень сильно стараюсь. Но, к сожалению, Алевтина Павловна ещё не оценила моё рвение. Хозяйка лавки продолжает относится ко мне достаточно чёрство и холодно.
У меня есть мечта… открыть свой собственный салон цветов. Купить огромный участок, построить там дом и самой выращивать цветы, превратив мой дом в волшебную страну ярких красок и необыкновенных ароматов.
Я замираю. Слышу осторожные шаги, будто за спиной хищник притаился. Он хищно крадётся, прожигая меня насквозь своим опасным взглядом. Странные ощущения. Откуда они взялись? Ну правда, будто магия, честное слово. У меня даже руки затряслись, когда я взяла ножницы, чтобы отрезать лишнюю ленту, которой обязала стебли цветов.
— Дайте мне розы, — позади раздаётся твёрдый, как сталь голос.
Я резко оборачиваюсь и замираю, цепенея от представшего передо мной зрелища.
Рукой случайно задеваю ножницы. Они с грохотом падают на пол.
Не дышу. Сжимаю кулачки. Горло распирает от восторга, а внизу живота закручивается огненный вихрь.
Мужчина. Огромный. Высокий. Опасный.
Он смотрит на меня так голодно, будто собирается наброситься. И растерзать. Как дикий зверь, напавший на аппетитную, невинную овечку.
ГЛАВА 4
Марс
Я вижу тьму. Как будто лечу в ад. Вот уже несколько дней лечу в вечную пропасть и мой полёт никак не может закончится. Я ничего не вижу. Холод. Боль. Темнота. Я молю бога, чтобы он пощадил мою грешную душу, не швырял её в пекло.
Неужели, я скоро умру?
Хотя, мне всё равно. После того, как я потерял свою любимую, два года назад. Жизнь для меня утратила смысл. Я жил лишь затем, чтобы отомстить за её потерю недругам, которые, сука, забрали её у меня. И ради брата. Которого не могу оставить одного. Ведь из родственников у нас больше никого нет.
Я лечу. Лечу. Лечу. Парю в пропасти, как в бездне бесконечности. Как вдруг, вижу свет. В конце тоннеля, млять. Он всё ближе и ближе. Секунда. Две. Три. Я вылетаю из тоннеля смерти, резкая вспышка яркого света ослепляет меня.
Вдох. Жадный, ненасытный. Кислород, попавший в горло, разрывает гортань.
Очень хочется пить. Неимоверно. Я распахиваю глаза, вдруг вижу белый потолок, который плывет, плавно раскачиваясь то влево, то вправо.
Наконец-то. Я снова дышу. Снова вижу. Чувствую гладкие простыни под ладонями, которые с силой сгребаю онемевшими пальцами — пытаюсь заставить задубевшие мышцы работать.
— Что произошло, мать твою… — хрипло вою, пытаюсь оторвать голову от подушки. Я почти не чувствую тело. По мне будто бы стадо слонов потопталось.
— Марс! Бля, братиш! Очнулся! — я слышу голос Арслана. Он крепко сжимает мою руку. Трясёт меня, всматриваясь в вялое лицо.
Кругом какие-то сраные мониторы пиликают, моё тело сплошь обмотано проводами. Пиликающий звук аппаратов дико раздражает. Меня будто гуманоиды похитили, утащив в подпольную лабораторию, теперь опыты свои поганые ставят.
— Какого хера? — рычу, мгновенно выходя из себя. — Что это за говно такое?
— Тш-ш, спокойно, спокойно. Расслабься. Тебе нельзя волноваться. Сейчас позову врача. Никуда не уходи! Я быстро.
Брат выскакивает из комнаты, шутливо пригрозив мне пальцем.
Да уж. Щас. Встану и побегу. Конечно.
Поработав руками, ногами, немного привыкнув к странным ощущениям в мышцах,
я сбрасываю в сторону простынь и столбенею.
Моя грудь... Обмотана бинтами.
Что за хрень творится?
Жжёт. Сердце. Так странно жжёт и ноет.
Будто внутрь вшили доску с гвоздями. Малейшее движение вызывает боль.
Значит… была перестрелка? Меня пулями нафаршировали?
Мысли блокируются появлением в комнате двух особ.
Мой брат. И незнакомый полноватый мужчина в белом халате. Быстрым шагом направляются к койке. Лекарь мой, типа.
— Пришли в себя? — интересуется круглолицый ботан, осматривая показатели мониторов. Он что-то фиксирует пухлой ручонкой в папке. После, переводит взгляд на меня, внимательно буравит, хмуря брови. — Как себя чувствуете?
— Заебись, как в санатории! — сплёвываю, начинаю злится.
Может, пора бы им, наконец, объясниться?
— Меня зовут Константин Павлович. Я ваш лечащий врач. Прекрасно, что вы пришли в себя. Выглядите очень даже свежо, — представляется незнакомец в белом халате. — Ложитесь. Нужно вас осмотреть. И поменять повязку.
Я выбрасываю руку вперёд, останавливая лекаря.
— Сначала, объясните, что со мной произошло?
В разговор вмешивается Арслан, кивком делая знак Павловичу.
Брат присаживается рядом со мной. За все свои тридцать четыре года я ни разу не видел настолько щемящую грусть в его глазах. Совершенно другой человек. И голос иначе звучит. Обрывками, дрожит. Арслан, ты ли это, брат? Или твоя неудачная копия?
Тяжело вздохнув, он произносит:
— На нас напали. Была перестрелка. Авария. Ты был очень сильно ранен. Ты на волоске висел. Счёт шёл на секунды.
— Ну, и какая сука это сделала? — рычу, обнажая зубы.
— Вот, — он мягко берёт меня за руку, разжимает напряжённый кулак, кладёт туда что-то такое острое, холодное, с сочувствием хмурит брови.
— Пуля? — хмыкаю, сжимая холодный, продолговатый предмет. — Откуда?
— Из твоего сердца вытащили… — брат опускает голову. Выжидает паузу. — Эту пулю всадил в твоё сердце твой лучший друг.
— Проклятье! — психую. Луплю кулаком по постели.
Да. Я вспоминаю ту дьявольскую ночь. Память, как и сила, понемногу начинает ко мне возвращаться.
— Замри. Не нервничай! Тебе нельзя.
Передо мной вырастает врач. Вкалывает в капельницу какую-то шнягу.
Я немного расслабляюсь.
— Селиванов. Он вышел из тюрьмы, — брат шарашит меня новостью.
— Но как? — поверить не могу в то, что слышу.
— Подкупил, видимо, кого надо.
— Ёбаный нарик! — едва держусь, чтобы не раздробить окружающие предметы в щепки от переполняющей ярости.
— Теперь главный вопрос… Что с твоим сердцем?
— И что с ним? — привстаю на локтях, хмурюсь.
Бросаю руку на грудь, прощупываю
