Тут оборотня внезапно схватил за руку Эдриан, прервав его выразительную речь:
- Остановись, Эрик. Ты не знаешь, о чем говоришь, - сказал дроу тихо.
Я снова поднялась на ноги, прилагая неимоверные усилия, чтобы не скулить от боли.
- Да нет уж, пусть продолжает. Он очевидно больше меня знает о розовых соплях и облачках сладкой ваты. Такая поучительная эмоциональная речь! – я криво усмехнулась.
- Я просто хочу понять, откуда в тебе столько упрямства? Зачем тебе все это? – Эрик широко развел руками в отчаянном жесте.
Я снова потеряла над своими эмоциями контроль, и начала кричать:
- Зачем? Зачем? - сдерживаться уже не получалось, и я уже не замечала как из меня прет отборный русский мат, - А затем, бл..ть, чтобы элементарно выжить в этом вашем долбанном волшебном мире, чтоб он трижды провалился! Чтобы самой распоряжаться своей судьбой. Чтобы суметь себя защитить при следующей попытке убийства, или например изнасилования. Ведь все мужики, окружающие меня думают не головой, а их никчемными членами, а вместо мозгов у них коктейль из дерьма и спермы.
Я тяжело вздохнула и сухо продолжила:
- Нет у меня родителей больше, никого не осталось. Их убили на моих глазах, когда мы ехали сюда в академию. А всю охрану и эскорт вырезали как скот, - я устало потерла ладонями лицо, -Никто не выжил. И я должна была тоже умереть. То, что я сейчас здесь, это невероятное чудо. Мое тело рассекли саблей, и я сильно истекла кровью, меня в последний момент нашли братья какого-то ордена и выхаживали двенадцать дней.
Я выпрямила спину и гордо встряхнула головой:
- Я не нуждаюсь ни в чьей-то жалости, ни тем более сострадании. И не позволю никому, слышите, НИКОМУ, указывать мне, что я должна делать.
Наступила гнетущая тишина.
Себастьян сделал ко мне шаг.
- Сандра…, - он хотел что-то сказать, но я остановила его, вытянув руку в останавливающем жесте.
- Стой, где стоишь, - холодно сказала я, - Не приближайся.
Он опустил глаза и отвернулся. Эдриан сжал губы и нахмурился. А у Эрика было такое лицо, будто его ударили и ему больно.
- Уходите, - сказала я сухо и устало, - Не хочу ни видеть вас, ни разговаривать с вами.
Я отвернулась к стене и не видела, как они ушли.
Я снова опустилась на пол и горько заплакала. Это было последней каплей. Не могу больше! Все!
Прошло, наверное, уже много времени, и на улице стало совсем темно, а я продолжала сидеть, как сидела.
Вдруг я почувствовала, как на моё плечо легла теплая ладонь. Я вздрогнула и повернулась. Это был Леон.
- Эй, девочка? Ты что? – сказал он мягко, ласково глядя на меня.
Я посмотрела на него, и мои губы снова задрожали как у маленькой девочки.
- Я растянула ногу, Леон. Я не могу идти, только ползти. Но лучше я умру тут, чем поползу у всех на глазах.
Я снова расплакалась, а он погладил меня по голове.
Я не стала рассказывать ему, что причина моих горьких слез вовсе не в больной ноге, а в несправедливом отношении ко мне наставников. Ему незачем об этом знать. Мне вообще не хотелось ни с кем это обсуждать.
Он присел передо мной на корточки и заглянул мне в глаза:
- Не огорчайся, - прошептал он сочувственно и заграбастал меня в объятия.
Он прижимал меня к себе как маленького плачущего ребенка и гладил по голове, что-то тихо шепча мне в макушку.
Когда я уже успокоилась, он отодвинулся и подхватил меня на руки.
- Пойдем? Я отнесу тебя, - сказал он, прижимая меня к себе теснее.
Когда мы уже были у дверей больничного корпуса целителей, я его спросила:
- Как ты нашел меня?
- Я же волк, Сандра! – усмехнулся он.
Он пронес меня внутрь, и не обращая внимания на удивленное лицо мисс Форс, усадил на кушетку и встал рядом, сложив руки на груди.
Через полчаса, он уже нес меня обратно в общежитие, но уже с перебинтованной ногой. Целебная мазь мисс Форс творила настоящие чудеса. Мне с каждой минутой становилось все лучше и лучше. Целительница обещала, что к утру, моя нога будет как новенькая. Это радовало.
У дверей моей комнаты Леон поставил меня на пол, но руки от меня не убрал, а сильнее обнял и уткнулся носом мне в макушку.
Я пошевелилась в попытке высвободиться, но теплые руки Леона не дали мне этого сделать.
- Шшш, - произнес он с успокоительной интонацией.
Мы так и стояли, тесно прижавшись друг другу. А ничего так стоим, тепло, уютно и комфортно, я даже немного пригрелась и расслабилась.
Через какое-то время, он отстранился от меня и заглянул мне в лицо. В его потемневших глазах я увидела что-то волнующее, у меня даже дыхание перехватило. Его взгляд переместился мне на губы, а лицо стало приближаться все ближе и ближе.
- Не надо, - услышала я свой собственный тихий шёпот.
- Прости, - прошептал он и отстранился.
- До завтра, Леон. И, спасибо тебе, - улыбнулась я ему смущенно.
- До завтра, - повторил он, задумчиво глядя на меня.
Я скрылась за дверью своей комнаты, а мое сердце отбивало чечетку.
Глава 18
Сегодня был выходной день, воскресенье. А значит, как обычно этот день был посвящен чтению и самообразованию. Но сначала я планировала как следует выспаться и хоть немного восстановить свою жизненную энергию.
В библиотеке я стала завсегдатаем, изучая одно учебное пособие за другим. Каждый вечер я зубрила структуры заклятий. Я даже специально приобрела зачарованную тетрадку, которую кроме меня никто и никогда не сможет открыть, магия крови не позволит. В эту тетрадь я скрупулезно переписывала и перерисовывала структуры и плетения заклинаний, а также кратко записывала описание и области применения.
Неоценимую помощь оказывали подруги. Особый вклад надо отметить эльфийки Элонаэль, она как знаток магии леса и магии земли поделилась особо ценными знаниями.
Мари Буше, наша веселушка и хохотушка, регулярно поднимала меня на ноги своими зельями и эликсирами.
Ну и конечно неугомонная Никс поддерживала меня как никто другой. Ей всегда можно было пожаловаться и выплакаться, она с терпением и пониманием выслушивала мои стенания. Другие студенты за глаза называли ее «чиканутая Никси», но я знала наверняка, что это не безумство Никс, а ее необыкновенный дар прорывается наружу. Иногда ее высказывания выбивали из равновесия, иногда поражали своей нелогичностью, но в последствии всегда оказывались пророческими. Но вся беда заключалась в том, что она в большинстве случаев не помнила то, что предрекла, поэтому пояснить свои слова она была
