Она считала его особенным, но сам он хотел быть как все.
Так пусть и будет как все! Унижаться и бегать за ним она не станет!
Свои чувства не вложишь в его сердце, не заставишь ощущать то же самое. Но не предполагала, что он равнодушен к ней настолько, чтобы отказаться от общения ради того, чтобы выслужиться перед папой. Ведь ничего сверхъестественного от него не требовалось и ничего запретного между ними не происходило. А теперь вдруг ни с того ни с сего решил разыграть театр, глубокомысленно заявив, что им надо пересмотреть отношения. Целый месяц лялякал с ней на лавке, а теперь вдруг ему понадобилось установить между ними дистанцию. Неужели считает ее малолетней дурой? Бесспорно, она гораздо младше его подружек, но это не значит, что у нее не хватит ума вести себя адекватно!
От обиды и горечи заломило в груди. Она бы рада не чувствовать ничего подобного, но не могла.
Состроив непринужденную мину, Юля прошла в свою комнату и заперлась изнутри. Нужно немного прийти в себя. Говорить ни с кем не хотелось. И самой было не по себе, что на первый взгляд необидные слова так больно задели. Но справиться с собой и пропустить все мимо ушей, не обратив на это внимания, было не по силам.
Ну ничего… Надо учиться владеть собой. Судя по всему, ей это очень пригодится.
Еще сама не знала как, но твердо решила доказать Денису то, что он очень ошибается.
— Лев Михалыч говорит, что за забором какая-то левая машина со вчерашнего вечера стоит. — Денис зашел на кухню и взял с буфета свою чашку. Чай давно остыл. Никак не мог сесть позавтракать нормально. То одно, то другое. — Паша, иди узнай что к чему. Скажи не хрен им тут делать, это частная территория.
— А если менты? — Паша полулежал на диване, читая какой-то автожурнал.
— Делай, как я сказал. Если менты, ты и так это поймешь.
— Ладно, — поднялся и вышел.
Через некоторое время в окно Денис увидел, как тот подошел к Михалычу, потом, бегом понесся по аллее к воротам.
— Всем привет, — поздоровалась Юля, появившись в широком проеме.
Упрямая малышка подошла к шкафу для посуды, достала тарелку и положила себе оставшуюся порцию омлета с грибами. Уже холодного. Посыпала сверху крупно нарубленной петрушки и собралась сесть за стол.
С их последнего разговора она придерживалась политики нейтралитета, а лучше сказать, полного игнорирования. Старалась не находиться в одном с ним помещении, а если приходилось, как сейчас, то смотрела сквозь него или как на пустое место. И почему-то это постепенно стало раздражать. Хотя именно этого добивался, когда сказал, что им надо держаться друг от друга подальше. Но она должна была всего лишь понять и принять, что общаться им нужно более сдержанно, а не устраивать показательные выступления. Именно ее показное равнодушие раздражало.
— Юля, если не трудно, кинь минералки, — попросил Карпов.
Этот появился вместе с Монаховым, почти под утро. Сам Сергей Владимирович с женой уехал в неизвестном направлении. Наверное, решил сделать вылазку на природу и побыть наедине с Натальей. Охрану с собой не взял и машину повел сам.
— О, Саша, привет! — обернулась Юля. — Давно тебя не видела. Совсем потерялся. — Не сразу его заметила, потому что Карпов сидел за столом к ней спиной, а сама она так сосредоточилась, чтобы не взглянуть на Дениса, что никого вокруг больше не видела. Но яркая футболка Шаурина цвета кобальтовой сини так и притягивала взгляд. Чтобы сдержаться потребовалось физическое усилие.
— Да, как видишь, пока у меня другие задачи.
— Боже, это что? Кто тебя так? — Она внимательно посмотрела на его лицо, рана на котором уже затянулась, но остался уродливый, еще не гладкий шрам, поставила минералку на стол, а потом разместилась на соседнем стуле.
Денис, как обычно, занял наблюдательную позицию у окна и теперь мог следить абсолютно за всеми. Неприятно резанул тон, в котором этот ублюдок обратился к девочке и то, как она отозвалась. Не выражая своих эмоций, он ждал, что на это ответит Карпов.
— Ерунда, — махнул тот рукой.
Стоило отметить: ярый бунтарь в нем затих. Только это не вызвало у Дениса доверия. Карпов не из тех, рядом с которыми можно терять бдительность. Такой как он будет годами ждать удобного случая, чтобы отомстить или подставить. Потому Шаурин по возможности старался не выпускать его из виду.
— Шрамы украшают мужчин, да? Как же ты меня в школу будешь возить? Теперь тобой точно деток можно пугать. Как зайдешь в фойе, все детишки разбегутся по углам.
Внутри у Шаурина тревожно ухнуло, но внешне он сохранил тот же невозмутимый вид, молча, внимая каждому слову, изредка поднося чашку к губам. Непонятно было шутила девочка или нет. Старался поймать ее взгляд, но Юля уткнулась в тарелку.
— Вот и будем пугать, — усмехнулся Саша, — чтобы не путались под ногами.
«Ага…Черта с два ты ее в школу будешь возить. Размечтался».
— Это малолетки развлекаются, — сообщил вошедший Пашка. Следом за ним Костя, телохранитель Монахова.
— Насколько малолетки? — уточнил Денис.
— Лет по шестнадцать-семнадцать. У папика машину взяли, покатались, пиво попили, девок…
— Хром! — осадил Денис, пока Пашка Хромов не успел поделиться всеми подробностями.
— По сигаретке? — спросил заспанный Костя, остановившись в дверях.
Он тоже приехал с боссом. А так как Монахов на несколько часов отказался от его услуг, Костя решил свободное время пустить на сон. Шаурин был не против. Пусть мужик выспится, пока у него есть такая возможность, в доме и без него народа хватало.
— Пойдем, — среагировал на призыв Карпов и встал с места.
— Я с вами, — подорвался Хром, уловив едва заметный кивок Дениса.
К этому времени Юля уже выскользнула из кухни и, вероятнее всего, скрылась в своей комнате. Он тоже решил подняться к себе, чтобы накинуть кожаную куртку и выйти на улицу. Погода в эти дни стояла переменчивая. Хоть солнце и порадовало с утра, нет гарантий, что после обеда гром не грянет.
На лестнице столкнулся с Юлей. Увидев его, поднимающегося по ступенькам, она сначала замерла, но потом решительно шагнула вниз, собираясь бесстрастно пройти мимо.
— Оп, — преградил ей путь. — Ага, — шагнул в другую сторону, когда она попыталась обойти его.
Юля вздохнула и, сместившись, положила ладонь на кованые перила.
— Дай пройти, — высокомерно сказала, не глядя ему в лицо.
Денис стоял на несколько ступенек ниже. Они находились почти на одном уровне и надо признать, что так Юля чувствовала себя увереннее. Не надо было задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза, хотя как раз именно это она и боялась сделать.
Как глянешь в этот серый омут, так коленки дрожат и дыхание сбивается.
— Юлька, хватит уже в игрушки играть, — проговорил он, поднявшись на одну ступеньку выше.
— Не понимаю о чем ты, — сдержанно ответила она, пожимая плечами.
— Все ты понимаешь, — кивнул, надвигаясь ближе.
— Конечно, — немного заволновалась от его близости. Он, как специально, все наступал и наступал. — Вот только никак не возьму в толк, чего ты так разволновался? — вздернула нос, наконец посмотрев ему в глаза, скрывая за бравадой внутренний трепет. — Ты хотел, чтобы мы перестали общаться. Мы перестали. Я веду себя с тобой так же, как со всеми. Но тебе и это не нравится. А мне не нравится то, что ты ведешь себя как предатель, — высказавшись, немного успокоилась.
— Ну, что-то ты, детка, совсем загнула. А с Карповым так мило беседовала, как будто он тоже не «все».
— Он меня в школу возил, я к нему привыкла. А будешь меня преследовать, папе расскажу, он тебя накажет, — растянувшись в сладкой улыбке, сказала она. Раз уж считает ее маленьким ребенком, так и пусть получает.
— Можешь забыть о нем, больше он тебя никуда возить не будет.
Вот уж не думал, что в таком хрупком теле скрывалось столько ослиного упрямства! Ее слабые попытки манипулировать им вызвали улыбку, но он сдержался. Пусть девочка немного потешит свое самолюбие. Но насчет «пожаловаться папе» она явно перегнула палку. Однако несмотря ни на что, Юля вызывала больше положительных, нежели отрицательных эмоций.
