Утро выдалось пасмурным. Небо было затянуто тучами и дул резкий, порывистый ветер. Для того чтобы позавтракать, нам пришлось уйти вглубь пещеры. Тут-то богиня и почувствовала остатки присутствия другого бога. Я, накрывая на стол, стал рассказывать ей, что тут было, и как вел себя живший здесь бог. Рассказал и о том, как он погиб, не вдаваясь в подробности, почему-то мне совсем не хотелось, чтобы все знали, как был убит кровавый бог на этой планете. Богиня получила информацию, что бог не смог обеспечить свою паству приемлемыми условиями жизни и когда на их землю начала наступать пустыня, то люди ушли из этих мест, бросив своего бога. Тот же так успел разъесться на человечине, что не смог выбраться из своей пещеры и погиб от голода и жажды. Как только мы закончили завтракать, богиня пожелала осмотреть логово погибшего бога. Ни слова не говоря, я, спустил нас обоих на дно провала, прямо в груды человеческих костей. Богиня ничего не говорила, но настроение у нее было подавленное. Я провел ее к замаскированному входу в само логово и повел по спирально спускающемуся проходу. Наконец мы вышли в пещеру, где лежал огромный скелет дракона. Богиня замерла на пороге пещеры, и сколько я не уговаривал ее пройти дальше, не сделала ни шагу, а потом повернулась и пошла обратно. Я догнал ее и пошел следом. Богиня так и молчала, пока я не взлетел с ней к нашим вещам. Тут ее немного отпустило, и она попросила, чтобы мы, как можно быстрее отправились дальше. Я тут же покидал все в пространственный карман и, взяв богиню на руки, вышел на край входного отверстия пещеры. Миг, и мы уже летим в направлении нашего с Михалычем походного лагеря рядом с космическим кораблем. Когда мы отлетели от скалы достаточно далеко, богиня заговорила со мной. Она не плакала, но в ней чувствовалась грусть. Она призналась, что не хотела бы такой участи для себя. Я, как мог, стал ее утешать и рассказал ей, то, что поведал мне Гайер о том самом боге. Убедил ее, что такой бог сам сгубил себя. Ведь если бы он нормально относился к людям, боготворившим его, то ничего бы такого не произошло. Но он стал потребителем. Он только брал, ничего не давая взамен. И брал не просто что-то, а брал чужие жизни. Она же не могла, не обратить внимание на груды человеческих костей, валяющихся на полу провала в пещере. Это были его жертвы. И он сам реализовал свою судьбу. Богиню, наконец, отпустило, и она наслаждалась нашим полетом, правда периодически хмурила лоб и видимо вела беседу сама с собой. Я же старался выжать из своих крыльев все, на что они были способны. Как бы там ни было, но на закате, когда тени от барханов вытянулись, как чьи-то черные пальцы, мы подлетели к входу в библиотеку. Сделав круг над стоянкой, я приземлился прямо перед бревенчатым шалашом, который мы сотворили с Михалычем. Так как светило уже скатывалось за горизонт, я быстренько организовал в шалаше два спальных места и, пропустив внутрь богиню, занавесил вход тряпичным пологом. Сразу стих ветер. Теперь можно было накрывать на стол. Ужин я организовал с выбором блюд. Как не странно, но мыслимое представление того, что богиня хотела бы съесть долетали до меня, так что я угодил ей и ее настроение немного поднялось. Я никак не мог понять, что же так ее печалило. Уже после того, как мы поужинали и легли спать, со стороны богини раздались слова о том, что когда она была маленькая, то, как и все божественные дети посещала что-то типа школы для богов. И там-то она и услышала о том, что бывают такие боги, которые любят только себя и не прислушиваются к пожеланиям своей паствы, так вот с такими богами может случиться все что угодно, и даже, они могут погибнуть. Тогда ей не верилось, что бога можно убить. Боги, это все-таки боги. Но вот сегодня она увидела это воочию, своими глазами. Грустно, когда ты понимаешь, что взрослеешь. Ведь вскоре ей придется принимать какую-то планету под свое попечительство. Боги ведь тоже не вечны. Некоторым надоедает следить за планетой, некоторые скатываются до такого, как то, что сегодня мы наблюдали. В общем грустно. Я гладил ее по волосам и шептал всякий успокаивающий вздор, пока она не уснула, а потом, поставив защиту, сам провалился в сон.
4.20. Читатели.
* * *
Утром ветер не прекратился, а только усилился. Мы выходили из шалаша только по нужде, благо, что все остальное было в пространственном кармане. Песок несло поверх наших голов. Место возле колодца оставалось неизменным и так, видимо, было на протяжении многих тысячелетий. Позавтракали, и я стал собирать богиню для посещения библиотеки, решил оставить на ней комбинезон. На него я закрепил ремень с флягой заполненной водой. Для богини это, конечно, была серебряная, инкрустированная фляжка. Договорились, что я жду два дня, если богиня не показывается на поверхности, то я спускаюсь за ней сам. Будем пробовать общаться мысленно, но меня терзают смутные сомнения, что нам удастся там поддерживать связь. Так что, на все про все, сорок восемь часов. Вытащили все из пространственного кармана, как знать, как библиотека отнесется к магическим вещам. На себе я все это не проверял, вернее у меня был битком набитый пространственный карман, но я ведь не бог.
Я давал последние напутствия, как мог, описал свое посещение библиотеки, рассказал, как отключился вместо двух дней на все десять, как ощущал рассогласование двигательных функций своего организма. Наконец мы оба пришли к одной и той же мысли, что мы, как можем, оттягиваем момент перехода богини в библиотеку. Решительно отстранив меня в сторону, богиня вышла из нашего шалаша. Я выскочил следом и повел богиню к колодцу. Дождался, когда она встанет на прозрачную лифтовую площадку, и провожал ее взглядом до последнего, пока ее голова не скрылась в провале шахты колодца. Ветер еще более усилился, и я вынужден был вернуться в шалаш. Внутри я расположился так, чтобы видеть колодец. А вдруг ее оттуда сразу выгонят, тогда я помогу ей добраться до шалаша. День прошел в моральных терзаниях. Может, нужно было не пускать ее туда, может, нужно было спуститься с ней вместе. Сам-то я понимал абсурдность своих рассуждений, ведь богиня и появилась у меня, чтобы я помог ей найти вход в библиотеку, и вместе нас бы лифт, как мне кажется, не пустил бы. Там все рассчитано на то, что обмен знаниями происходит один на один. К вечеру буря немного утихла. Я вытащил тарелку каши из концентрата, которую не доела богиня, и принялся механически заталкивать ее в себя. Делать ничего не хотелось, я боялся, что прозеваю ее возвращение. Несколько раз ходил к колодцу и забрасывал в него небольшие горсти песка. Те исчезали в зеве колодца, подтверждая, что платформа находится внизу. Ночь спал урывками, все время, разглядывая ночным зрением окрестности колодца. Второй день прошел, как и первый, за исключением того, что буря, наконец, успокоилась. К вечеру я уже не находил себе места. Мысленный контакт, как и предполагалось, оборвался еще вчера, как только тело богини исчезло из виду. Вот и светило стало уплывать за горизонт, ночь неотвратимо накатывала на место нашей стоянки. Все время так и лежал, прижавшись спиной к стенке нашего шалаша, а глаза постоянно возвращались к зеву колодца. В эту ночь вообще не смог закрыть глаза, я все ждал какой-то подсказки, какого-то знамения, чтобы отбросить все и рвануть туда, вниз, за своей богиней. Под утро мне показалось, что воздух над шахтой колодца задрожал. Я вскочил, но все оставалось по-прежнему. Уже собрался вернуться в шалаш, но меня остановила одна догадка. Я медленно приблизился к краю колодца и бросил в провал очередную горсточку песка и о чудо, она рассыпалась по прозрачной поверхности платформы. Ни о чем не думая, тут же вскочил на платформу и пожелал спуститься в место, где хранится информация. Спуск, как и в прошлый раз, занял достаточно долгое время. Когда спуск закончился, то я соскочил на пол. В этот раз не было никаких светящихся подсказок. Полная темнота. Я включил свое ночное зрение и свое драконье чутье. Вот последнее мне и помогло. Ощущение знакомой мне ауры потянуло меня в густую темноту. Здесь я не видел ничего. Для моего ночного зрения событие небывалое. Так я и шел, натыкаясь на углы и спотыкаясь о невидимые мне препятствия. Наконец я все уверенней и уверенней стал приближаться к моей любимой богине. Еще несколько мгновений и я стою рядом с ней. Опустился на колени и стал руками ощупывать близлежащее пространство. Наконец мои руки нащупали волосы, и вскоре я уже ощупывал все тело богини. Она лежала на спине. Явных повреждений не было. К голове ничего не крепилось, так что я поднял ее на руки, и мысленно приказав себе возвращаться по своим следам, пошел назад. Как ни странно, но вскоре я стал различать очертания стен и предметов, так что мне удавалось не стукать мою богиню головой о выступающие предметы и не спотыкаться о неровности пола. Вскоре я точно знал, что подошел к месту нахождения лифтовой шахты. Я мысленно позвал платформу, и она выплыла из темноты прямо к моим ногам. В моей голове раздался, как мне показалось, насмешливый голос в котором я опознал тембр голоса хранителя библиотеки, а вернее, ее самой. Она сообщила мне, что я мог бы позвать платформу в любое место зала, да и спустится точно к моей подопечной. Но ей доставило истинное наслаждение наблюдать, как я героически преодолеваю все препятствия, стоящие у меня на пути. Что же, я могу возвращаться со своей подопечной. Она получила, что хотела, но ее мозг оказался не такой выносливый, как мой. Поэтому она в конечной фазе загрузки просто физически не выдержала напряжения, но в целом загрузка прошла удачно. В ближайшее время она будет нетрудоспособна, так что мне придется за ней ухаживать. А теперь, раз я здесь появился повторно, то мне, автоматически откроют доступ к первым двум процентам моих знаний. Все это сработает после выхода на поверхность. Характеристику и возможности моего уровня я узнаю позже.
