Откашлявшись, я заметил, что двое напали на Лазаря, а ещё двое, отпустив девушек, пытались справиться с появившимся неоткуда Павлом. Коротышка участия в потасовке не принимал, тихо стоя в тени и бегающими глазками осматривал площадку. Настя тоже жалась к стенке гаража, глядя в центр. Я проследил за её взглядом. В голове помутилось, глаза заволокло туманом, по телу прокатилась волна ярости. Мозг переклинило. На асфальте, повернув голову на бок, лежала Аня. Внешних повреждений я не заметил, но того, что она не двигалась, было достаточно.
Как во сне я достал из-за пояса пистолет и, медленно выпрямив руку, направил его на главаря. Тот повернул голову и застыл. В глазах его я читал панический ужас, нас разделял десяток метров, но я почти слышал, как он судорожно сглотнул. Мои глаза по-прежнему были затянуты белой дымкой, я уже не видел его лица, только рыжеволосую девушку, распростёртую на асфальте. В висках застучало, а дыхание стало частым и рваным.
Словно сквозь толщу воды я услышал, как кто-то выкрикнул моё имя. Я взвел курок. Кирилл, отшвырнув тело последнего парня, рванулся ко мне. Я почувствовал, как пистолет выбили у меня из руки, и он, упав, выстрелил. Ноги внезапно стали ватными, я, покачнувшись, начал падать лицом вперед. Лазарь, выставив вперед руки, удержал меня. Взор прояснился, отпихнув Кирилла, я вернулся в вертикальное положение, а он бросился к Ане. Я последовал за ним.
Отвези Настю. - бросил я Лазарю, поднимая Аню на руки и чувствуя, как она вцепляется в мою рубашку. Кирилл не стал спорить и метнулся к Насте.
Я донес Аню до машины, девушка по-прежнему судорожно цеплялась за мою рубашку, будто боялась отпустить и снова оказаться одной. Я посмотрел на её лицо: глаза были сильно зажмурены, брови сведены на переносице, она кусала губы и сильно дрожала. Она сжала мою рубашку сильнее и сильно вздрогнула. Я прижал её ближе к себе и почувствовал, как кто-то пытается забрать её у меня. Оторвавшись от разглядывания её лица, я гневно посмотрел на Павла. На лице того проступил страх, он убрал руки и открыл мне дверь.
Я с Аней на руках, сел на заднее сидение, Павел обошел машину и, сев на водительское сидение, включил печку. Через минуту стало ощутимо теплее. Я попытался разжать Анины руки, но она лишь крепче вцепилась в мою рубашку, царапнув меня по груди и натянув мокрую ткань так, что она прилипла к спине. Она всё ещё боялась, но разве я мог её отпустить сейчас? Разве мог оставить одну? Я ещё раз взглянул на её опущенные веки, обхватил её руками сильнее, стараясь отдать хоть каплю тепла, которого во мне, наверное, уже не осталось, и посмотрел в окно, за которым проносились дома и мелькали огни.
Наверное, хорошо, что она сейчас зажмурилась и не видела меня... Волосы взъерошены, губы сжаты в тонкую полоску, а зелёные глаза потемнели от гнева и отчётливо выделялись на бледном, застывшем, словно маска, лице.
Машина въехала на территорию и остановилась у парадного крыльца. Я, не дожидаясь Павла, одной рукой открыл дверь, затем отпихнул ногой, чтобы она снова не захлопнулась, и вылез из машины. Кирилл и Настя подъехали вслед за нами. Николай ждал на пороге, держа дверь открытой. Я вошел в холл и тут же у меня снова попытались отобрать девушку.
Нет. - рявкнул я на Антона, тот в испуге шарахнулся в сторону. Роза, Андрей и родители не рискнули подойти ко мне, и я беспрепятственно прошел наверх в её комнату.
Уложив Аню на кровать, я с трудом отвел её руки от себя, при этом оторвав от рубашки пуговицу, и собрался уйти, но тут она распахнула глаза и испуганно уставилась на меня.Аня.
Постепенно сознание прояснилось, начали возвращаться ощущения, а вместе сними паника и нарастающий ужас. Спиной я почувствовала холодный, мокрый асфальт, а затем прикосновение чьих-то тёплых рук. С трудом приоткрыв глаза, я увидела лицо склонившегося надо мной Кирилла и снова провалилась в темноту. Она была такая же непроглядная, холодная и пугающая, как первая, отличие лишь в том, что сейчас я всё чувствовала и видела картины произошедших событий. Лица всех парней одно за другим проносились передо мной в бешеной пляске. Уличные сцены белыми пятнами проступали в непроглядном сумраке, будто на чёрную ткань капали отбеливателем. Капли расползались, превращаясь в рваные дыры, и показывали отвратительные, пугающие картины. И я, погружалась в них, чувствовала, что захлёбываюсь эмоциями и тону.
Внезапно тёплые руки сменились холодными, я почувствовала, как меня подняли с земли и куда-то понесли. Хотелось вырваться, заставить меня отпустить, даже если после этого последует падение, но у меня не получалось даже открыть глаза. Кошмары меня не отпускали. Чем настойчивее я пыталась вернуться в реальный мир, тем сильнее меня засасывало в темноту. Я задрожала от холода. Холодные руки прижали меня ближе к сильному, чуть тёплому телу. Я почувствовала холод мокрой рубашки и уцепилась за неё, как за спасательный круг. Этот человек где-то в глубине ещё хранил тепло тела, и я его чувствовала.
Тише, всё хорошо. - прошептали мне на ухо. Голос был хриплый и напряжённый, совсем не похожий на мелодичный голос Кирилла. Но кроме него на той площадке некому было меня спасти.
Вдруг я почувствовала, как меня тянут в сторону, практически отдирают от обладателя этой мокрой, но такой нужной мне сейчас рубашки. Раздался злобный рык, и меня снова прижали к широкой груди. Положение сменилось. С меня стянули обувь, и ноги коснулись чего-то мягкого. Рука, поддерживающая спину, чуть опустилась, я полулежала на ней. Хватка чуть ослабла, я вцепилась в Кирилла сильнее, царапнув его по груди, и руки снова, словно стальные цепи, обвились вокруг меня. Стало теплее, я начала отогреваться и успокаиваться, но это длилось не долго. Несколько минут движения, удар по тормозам, звук распахнутой дверцы и снова холод.
По шуму голосов я поняла, что мы приехали в поместье Косова. Меня снова попытались забрать, но прежде, чем я успела крепче схватиться за рубашку, раздался нечеловеческий, рычащий вопль, напугавший даже меня, и новые руки отдернулись. Я боролась с остатками своих видений, большая часть которых отступила после понимания, что я уже в поместье, а гаражи далеко. Мои руки попытались оторвать от рубашки, но я сведенными пальцами продолжала отчаянно хвататься за свой "спасательный круг". Наконец, мои кошмары отступили, и я распахнула глаза.
Вместо ожидаемого Лазаря, на меня смотрел Косов.
А где Кирилл? Он здесь? - потрясенно прошептала я. В глазах Макса на секунду отразилось недоумение, затем разочарование и после – сосредоточенность.
Уже нет, он привез тебя сюда, передал мне и уже уехал. Тебе нужно переодеться, я позову Розу. – больше не сказав ни слова, он вышел и закрыл за собой дверь. Комната утонула во мраке.
Я села на кровати, сложив ноги в позу лотоса и удивлённо огляделась. До сих пор не могла поверить, что я дома, в безопасности и что всё закончилось. Из памяти стёрся важный кусок событий, и теперь мне казалось, что стены комнаты выросли на том самом месте, вместо гаражей, и я сижу не на постели, а на мокром, грязном асфальте, а вокруг хлещет дождь, мешая видеть и забивая своим грохотом уши. Обрывки картины явно встали перед глазами. Я начала испуганно оглядываться, комкая одеяло и снова поддаваясь панике.
Вошла Роза и хлопнула по выключателю, зажегся свет, заставляя меня прийти в себя. Я от яркой вспышки вздрогнула и зажмурилась. Блондинка прошла в ванную и включила воду, затем вернулась ко мне и начала стаскивать с меня майку.
Зачем?.. Я... Я не хочу... - голос звучал испуганно и то и дело подскакивал.
Не беспокойся, всё хорошо, тебе нужно согреться, иначе ты заболеешь. - она говорила мягко и успокаивающе, но это мало помогало. Послушавшись, я пошла за ней в ванную. В горячей воде я немного расслабилась, меня перестала бить крупная дрожь, зубы перестали стучать, а нервно согнутые пальцы распрямились, и стало больно. Шок, наконец, прошел, и захотелось расплакаться, но при Розе я не хотела этого делать, как она ни уговаривала, что мне станет легче.
