Она не спала, а разговаривала с Софи, наблюдающей, как её подчиненные накрывают стол к раннему завтраку. Увидев нас, Аня мгновенно расплылась в счастливой улыбке. Я не разделил её хорошего настроения, всё ещё ожидая чего-то плохого, выжидая, когда это "плохое" произойдет и перестанет душить меня.
Софи, пожалуйста, оставь нас, - холодно попросил я экономку, моментально стирая улыбку с лица рыжеволосой девушки. Софи, понимая, что дальнейшие события - не её дело, удалилась, прихватив с собой слуг.
Лазарь остался стоять, а я медленно подошел к столу. Львова ещё пыталась улыбаться, но слабо.
Что-то случилось?
Да, - секунду помолчав, выдавил я. - Вчера ночью я обещал, что мы с тобой поговорим. Мы поговорим сейчас.
А он? - Аня опасливо покосилась на Кирилла. Тот поджал губы и отвел взгляд.
А он останется. Послушай, я хочу, чтобы ты кое-что сделала, - слова давались мне с трудом, я боялся, что она не правильно поймет меня. Я подтолкнул её, и она сделала несколько неуверенных шагов вперед. Теперь между мной, ней и Лазарем было примерно равное расстояние.
Я хочу, чтобы сейчас ты хорошенько подумала и подошла к тому, к кому ты что-то чувствуешь. Не торопись, думай, я хочу, чтобы ты была уверена в своем выборе, - я сказал это быстро, но уверенно, а когда закончил, на меня смотрели голубые глаза полные ужаса.
Произошло то, чего я боялся, она поняла меня не правильно. За неё всё говорили её глаза и неописуемое выражение обиды на лице. Она вдохнула, собираясь что-то сказать, но потом выдохнула, посмотрела на Лазаря, на меня и снова на Лазаря, а затем сделала пару неуверенных шагов. От меня. К нему. Оглянувшись, она зашагала к нему быстрее, затем схватила Кирилла за руку и потащила к выходу. У двери она ещё раз оглянулась на меня и вышла.
И вдруг снова накатила эта оглушающая волна, как в ту ночь с Ингой. Я задышал судорожно и часто, силясь услышать, как легкими втягиваю воздух, но нет. Я слышал только странный шум в ушах, похожий на шум моря. Я хотел увидеть, куда она ушла, но предметы расплывались перед глазами, а комната начала кружиться. Резко увеличилась температура тела, это было похоже на предобморочное состояние, но это был не обморок, а нечто гораздо худшее.
Продолжая часто дышать, я обошел накрытый стол. В холл вышел Антон. Будто сквозь толщу воды я услышала его голос:
Впервые в жизни не знаю, что здесь произошло. Должен сказать - странное чувство.
Она ушла. Совсем, - хрипло проговорил я.
Так и хочется вставить эпичное "доигрался", но я не буду, - прежде, чем брат договорил, я схватил один из бокалов с вином и швырнул его на пол, надеясь, что это приведет меня в чувство, как в прошлый раз. Не привело. За первым последовал второй, а затем ещё и ещё один.
Пожалуй я вообще не буду вмешиваться, - торопливо выговорил мой брат и ретировался. Зато появилась Софи. Но, когда увидела, как я изничтожаю всю посуду, швыряя её в стены, исчезла так же быстро, как и Антон.
Я так и думал. Она отрицала все зря, а я был прав. Утро всегда все меняет," - закончив с тарелками и бокалами, я нервно, всё ещё не придя в себя, оглядел стол. Столовые приборы и две вазы с цветами всё ещё стояли на белоснежной скатерти. - "Ненавижу белые розы, их я дарил ей."
Одним махом я стянул скатерть. Описать мое наслаждение от зрелища падающих ваз - невозможно. Смотреть, как разлетаются осколки, расплескивается вода и ломаются и мнутся цветы - невероятно. Вот только легче мне не стало. Физически - может быть, но не морально.
Я так и знал, что она уйдет. Все её слова ночью - это вода. Все это было простой жалостью. Ненавижу жалость и не нуждаюсь в ней. Мне нужно было лишь подтолкнуть Аню к уходу, все остальное она сделала сама. И вопреки её словам, мне даже не пришлось особо стараться."
Я снова обошел стол, пиная осколки и цветы, и уселся на пол, опустив голову.
Кирилл тоже был прав, она никогда не будет со мной. Она - не моя по определению. Пора уже с этим смириться, пусть и через силу, но пора."Аня.
Когда я вышла вместе с Киром на крыльцо, то уже знала, что ему скажу. Я репетировала свою речь весь вчерашний день и половину сегодняшнего утра. Однако, он сказал все за меня.
Он сам приводил аргументы, почему я должна остаться с Максом, и сам убеждал, что я делаю ошибку. Кирилл почти полностью повторил мою речь и успокоился только тогда, когда я сказала, что полностью с ним согласна.
Значит мы друзья? - стараясь улыбаться правдоподобно, спросил он.
Значит да, - грустно улыбаясь, ответила я.
Он потянулся ко мне. Я подумала, что сейчас он меня поцелует, но он обнял меня и прикоснулся губами лишь к щеке, после чего просто ушел.
Счастливая, я возвращалась к Максу. Я не знаю, с чего вдруг он решил устроить все это, но была счастлива показать ему, что он ошибается.
Влетев в холл, я застыла. Пару минут назад накрытый стол теперь представлял собой хаос. Столовые приборы валялись на полу, скатерть живописно свисала с края стола и была залита вином. Букеты были сломаны и тоже были раскиданы по холлу. Макс сидел на полу и не двигался.
Медленно я подошла к нему и встала на колени напротив, чтобы быть на одном уровне. Аккуратно я отняла его руки от лица и посмотрела в зеленые глаза. Сначала я не видела в них ничего, кроме грусти, но с каждой секундой они наполнялись осмыслением.
Ты опять руки порезал, - с болью в голосе проговорила я, держа его за руку.
Что ты здесь делаешь?
Жду, когда человек, которого я люблю, очнется и отвезет меня в школу.
Он снова посмотрел на меня тем недоверчивым взглядом, который я видела в больнице.
Я тебя люблю, - нежно смотря на него, сказала я.
Скажи ещё раз, - попросил он.
Я тебя люблю, - послушно повторила я.
Ещё.
А тебе не надоело? - мне хотелось засмеяться от его детского желания слушать одно и то же, несмотря на то, что Макс ещё был серьёзен, и на его губах обозначилась лишь тень улыбки.
Я готов слушать это каждый день.
Вместо очередного повтора, я обхватила его за шею и поцеловала. И тут же почувствовала, как его руки, будто стальные обручи , обхватывают меня и притягивают к себе.
Я чувствовала тепло, которое от него исходило, и горячее дыхание. Было немного трудно дышать, но я не сопротивлялась. Во мне проснулось ещё больше нежности, когда я поняла, насколько он во мне нуждается.
Знаешь, я уже не хочу никуда ехать. Мы можем остаться дома, - лукаво предложила я.
Даже не думай, ты уже вчера пропустила день, - разрушил он мои планы.
А ты вернешь мне печатку? - через секунду я уже устроилась у него на коленях. - Только не говори, что ты засунул её в один из сейфов, чтобы больше не видеть.
Почему я должен был так сделать?
Раньше ты никогда её никому не давал и даже смотреть на неё не мог.
Теперь могу, - он вытащил из под рубашки цепочку, на которой висела печатка.
Ты носил её с собой?
Ответа я не дождалась, в холле появилась Элеонора. Вид у неё был чрезвычайно строгий и серьёзный.
Я понимаю, что валяние на полу очень романтично и не хочу нарушать вашу идиллию, но вам обоим действительно пора собираться.
Я смутилась, как всегда бывало в её присутствии, и хотела вскочить, но Макс меня удержал. Поцеловав меня в волосы, он ответил бабушке, что все отлично, и мы совершенно не опаздываем. Высокая, пожилая леди кивнула, переложила свою инкрустированную дорогими камнями трость в другую руку и, улыбаясь, ушла.
Черт, не хочу этого признавать, но Элеонора права. Нам нужно собираться.
Хорошо, - поняв, что сопротивляться бесполезно, согласилась я. - Но сначала ещё один поцелуй.
Косов тихо засмеялся, но отказывать не стал.Лазарь.
Я чувствовал, что поступаю правильно, отдавая Аню Максу. Она должна быть с ним, он слишком сильно её любит, чтобы отступиться. Даже если бы я смог её удержать, Косов не позволил бы мне жить с ней спокойно. Хотя, я бы и не смог её удержать. Говорят, что, когда люди любят, они смотрят друг на друга по-особому. Она не смотрела на него влюбленными глазами - её тянуло к нему всем телом, и она откликалась на каждое его слово.
