— Сядь, — раздался резкий окрик.
Вздрогнув, как от выстрела, девушка сникла и села на краешек стула, непроизвольно сжав руки.
— Значит так. Твой муж собирается заключить сделку с американцами. Мне нужны копии договора. Даю тебе две недели. Не сумеешь их достать — Оборский узнает все о твоем прошлом. Позвонишь по этому телефону, — мужчина протянул визитку, — как только сумеешь сделать копии.
— Вы так уверены, что у меня получится? — пересилив себя, иронично поинтересовалась девушка.
— Не нужно себя недооценивать, сладенькая, — ухмыльнулся мужчина, — жду твоего звонка.
Саша рывком поднялась с места и, не прощаясь, покинула кафе.
Сидя в такси, она изо всех сил пыталась не заплакать. «Мразь…Какая же он мразь… Ненавижу!» — билось внутри. Взгляд, брошенный на часы, заставил нервничать еще больше. Только бы оборотни не заподозрили неладное! Расплатившись и выскочив из машины, Александра кинулась к служебному входу.
Спустя пару минут, она спокойно спускалась по лестнице со второго этажа.
— Все, ребята, можно ехать, — бодро обратилась она к охранникам.
Дэн как-то странно посмотрел на нее, незаметно принюхиваясь, но ничего не сказал, лишь согласно кивнул и направился к выходу. Виктор осторожно пристроился рядом с Александрой.
Саша шла между охранниками и благодарила судьбу. «Успела. Уложилась в полчаса». Повезло, что Виктор Семенович назначил встречу недалеко от больницы. Случайность? Или за ней следили?
Дома девушка прошла в свою спальню и закрылась в ванной. Шум воды заглушил сдавленные рыдания. Спустя десять минут, Александра вышла из комнаты. Собранная, с сухими, лихорадочно блестящими глазами и решимостью, написанной на лице.
Глеб был у себя. Как ни странно, последние два дня Оборский, в отличие от жены, практически не покидал дом. Саша, остановившись на миг перед кабинетом мужа, собралась с силами, постучала и потянула на себя массивную дубовую дверь.
— Я хочу поговорить, — пройдя к креслу и присев в него, произнесла девушка. Оборский внимательно посмотрел на жену. Нервничает, боится, дрожит. Что происходит? Чем дольше он смотрел на Сашу, тем сумрачнее становился его взгляд и плотнее сжимались губы.
— Что же, я тебя слушаю.
— Я прошу дать мне развод, — без предисловий, выпалила Александра.
В комнате повисла тишина. Глеб пристально смотрел на сидящую напротив девушку, пытаясь разобраться в нахлынувших эмоциях. И ее, и своих. Молчание затягивалось. Саша замерла неподвижным изваянием, молясь про себя, чтобы Оборский согласился. Тиканье настенных часов становилось оглушительным.
— Почему? — нарушил тишину мужчина.
— Я не могу быть с тобой. Та ночь… Она всегда будет стоять между нами. Я думала, что сумею забыть, но нет… Мне снятся кошмары, в которых я снова и снова переживаю все, что случилось и дико ненавижу тебя (прости, любимый, за эту ложь), а потом я просыпаюсь, а рядом — ты… Я не могу так больше, Глеб, я сойду с ума.
— Саша…
— Пожалуйста, отпусти… Так будет лучше для нас обоих.
— А дети?
— Ты сможешь видеть их, когда захочешь, я не буду препятствовать.
— То есть, детей ты собираешься забрать?
— Глеб…
— Саша, ты понимаешь, о чем просишь меня? Пойти на развод, отдать детей, расстаться со своей парой… Не слишком ли много?
— А ты вспомни ту ночь… Это плата за нее.
— Вот как… Значит, сегодня ты притворялась, да? Зачем? Зачем, Саш? Если я тебе так противен?..
— Противен, — согласилась девушка(нет, не верь мне… Хороший мой, любимый, не верь… Господи, больно-то как… Что же я делаю?..) — приходилось притворяться.
— Уйди, Саш, — глухо проронил Глеб, не глядя ей в глаза, — я подумаю и вечером дам тебе ответ. Уходи…
Александра, не оборачиваясь, вышла из кабинета мужа. «Так нужно! Так будет лучше для всех… Хотя, кого я обманываю?» — грустно вздохнула она.
Пройдя к себе, девушка принялась собирать вещи. Саша была уверена — Глеб ее отпустит. Она специально ударила по самому больному — по его мужской гордости. Оборский никогда не будет с женщиной, которой он противен. А еще, он не простит предательства и лжи. Все. Это конец. Только что, она сама, своими руками, разрушила надежду на семейное счастье.
Саша обреченно опустилась на кровать и выпустила из рук стопку футболок. Господи, как больно! Сердце разрывалось при мысли, что она никогда больше не прикоснется к Глебу, не утонет в его объятиях, не сможет обнять и поцеловать мужа. Невольные слезы потекли по ее щекам, но девушка не чувствовала их. Она должна уйти. Нельзя подставлять Глеба под удар, нельзя жить, постоянно ожидая подвоха. Он не заслуживает всей той грязи, которая окружает ее.
Решительно вытерев глаза, девушка принялась складывать вещи в сумку.
Вечером, Глеб зашел к ней в комнату и остановился напротив собранных сумок.
— Я дам тебе развод, — коротко бросил он, а потом, помолчав, словно через силу спросил: — ты уже решила, где будешь жить?
— В своей квартире.
— Она слишком мала.
— Нам с детьми хватит.
— Хорошо. Когда собираешься уехать?
— Сегодня.
— Дэн вас отвезет, — Оборский развернулся и, не прощаясь, вышел из спальни.
Саша обреченно уставилась на захлопнувшуюся дверь. Все получилось так, как она и рассчитала — Глеб не стерпел оскорбления. Но почему же так больно?
Спустя несколько дней их развели. Как уж Оборский обошел все обычные правила, но ее присутствие в суде даже не понадобилось. И на тот факт, что детям нет одного года, тоже никто не обратил внимания.
Очередной раз Александра убедилась, что Глеб может все.
Новая жизнь налаживалась сложно. Саша впала в какую-то странную апатию. Ничего не хотелось, ничто не интересовало. Часть души, накрепко привязанная к мужу, словно, так и осталась вместе с ним. Только дети скрашивали ее непроходящую тоску.
Звонок в дверь вывел девушку из привычной задумчивости.
— Александра Павловна, а я к вам, — с порога заявила ей Татьяна.
— Здравствуй, Таня, — вяло улыбнулась Саша, — ты в гости? Проходи, сейчас чай поставлю, пока малыши спят.
Она посторонилась, пропуская женщину в квартиру, и пошла на кухню.
— Садись, я сейчас.
Быстро набрав воды в электрический чайник, девушка поставила его на подошву и принялась выставлять на стол чашки, сахарницу, порезанный лимон на блюдечке…
— Александра Павловна, я с вами поговорить пришла, — Татьяна села за стол и быстрым взглядом окинула кухню. Чисто, светло, уютно…
— О чем? — отозвалась Саша, нарезая батон тонкими ломтями.
— Глеб Александрович велел мне помочь вам с детьми.
— Тань, я тебе очень благодарна, правда, но, ты сама видишь, жить здесь негде, да и платить мне тебе нечем, — Александра подняла взгляд от разделочной доски и посмотрела на Татьяну.
— Плохо вы Глеба Александровича знаете, — усмехнулась та, — жить я буду в соседней квартире, и оплата мне не нужна — альфа обо всем позаботился.
— Так это ты теперь живешь в сто тридцатой? — девушка с любопытством уставилась на гостью.
— Да. А еще Денис с Виктором.
— Можно было догадаться, — покачала головой Саша, — а я поверила, что он оставит меня в покое.
— Ну, это вы зря. У нас свою пару не бросают, — улыбнулась Татьяна.
— Мы разошлись, Тань, мы больше не вместе.
— Ну, если вам хочется так думать… Ладно, не буду, — осеклась женщина, увидев, как помрачнела Саша.
Чай пили в напряженной обстановке. Александра замкнулась и односложно отвечала на вопросы гостьи.
— Александра Павловна, так, как мы решим — во сколько мне приходить утром?
— Подходи к девяти, Тань, — подумав, ответила Саша, — ну, и после восьми сможешь уходить.
— Хорошо, договорились. А сейчас вам помощь нужна?
— Нет, спасибо, я справляюсь, — через силу улыбнувшись, ответила Саша.
— Да, Александра Павловна, там хозяин велел передать вам кое-что, — Татьяна достала из сумки толстую папку и отдала ее девушке, — сказал, что это ваше.
