Молниеносно прибравшись в хозяйской спальне, девушка поняла, что придется пересматривать распорядок дня. Размеренная прежде жизнь терпела катастрофические перемены, и Саша оказалась к ним абсолютно не готова. Ну, да, делать нечего, придется подстраиваться под изменившиеся обстоятельства. Что же, не впервой…
Пытаясь избавиться от грустных мыслей, девушка переключилась на приготовление еды. Руки привычно порхали над плитой, помешивая, добавляя ингредиенты и специи, убавляя огонь и переставляя кастрюли. Не помогло. Мысли никуда не делись…
— Саш, ты чего возишься, где обед? — Александра вздрогнула, услышав голос Игоря. Обернувшись, она увидела входящих на кухню охранников.
— Сейчас, — девушка принялась накрывать на стол, — вы рассаживайтесь пока, я быстро.
Саша ловко расставила тарелки, выставила супницу, поставила в центр стола свежеиспеченный мясной пирог и салат.
Пока мужчины уничтожали еду, она, из-под ресниц, рассматривала собравшееся за столом общество. Сегодня парни были еще более молчаливы, чем обычно. И ни один не поднял на нее глаз. Да… Видимо, все уже знали, какую встречу она вчера устроила хозяину…
Слово «хозяин» Саша произносила теперь про себя не иначе, как с интонацией Горлума из любимого фильма.
А ближе к вечеру, в доме появился Метельский и привез ее новую униформу — два темно-синих платья и туфли на небольшом каблуке. Когда Саша увидела это «обмундирование», то упрямо сжала губы.
— Что-то не так? — поинтересовался Алексей Николаевич.
— Платья слишком короткие, — ответила Александра.
— Ничем не могу помочь, это стандартная форма. Так, что, иди, переодевайся.
Мужчина был спокоен, но Саша видела, что спорить нет смысла — все равно будет так, как он сказал.
Обреченно вздохнув, девушка взяла коробку с обувью и плечики с одеждой и отправилась к себе. Сняв блузку и длинную юбку, Александра натянула новую форму и подошла к зеркалу. Ну, что сказать?.. Отражение слишком сильно напомнило Саше ту девушку, какой она была когда-то — короткое приталенное платье подчеркнуло фигуру, обнажило стройные ножки, оттенило глаза и заставило рыжую косу засверкать золотыми искрами. Да, раньше Александра любила глубокий синий цвет. Он выявлял все ее достоинства. А теперь, девушке хотелось спрятать все то, что оказалось на виду — и нежный цвет лица, и васильковые глаза, и соблазнительную фигуру… Саша судорожно вздохнула и отвернулась от своего отражения. Главное — не вспоминать…
Она вернулась на кухню и удостоилась одобрительно-задумчивого взгляда Метельского.
— Ужин накроешь в столовой, — распорядился он, — и постарайся больше не злить Глеба Александровича.
— А у него есть повод на меня злиться? — не удержавшись, уточнила девушка.
— Зря ты показываешь характер, он этого не любит, — негромко проговорил начальник, — помни свое место, Саша. Ты здесь для того, чтобы убирать и готовить, а не для того, чтобы портить настроение хозяину. Да, и еще. С этого дня будешь готовить только для Глеба Александровича.
— А как же охранники?
— У них в доме есть кухня, будут дежурить по очереди, как раньше. Ну, можешь завтраками их кормить, это не особо обременительно.
— А…
— Так, Саша, хватит вопросов. Запомни главное — ты должна делать все, чтобы Глеб Александрович был доволен. Остальное — не твоя забота. И постарайся больше не перечить.
Мужчина вышел, а Александра расстроенно посмотрела ему вслед. Ну, не виновата она, что с самого начала все пошло не так! И как не злить Оборского, если он сам ее цепляет? Может, правда, в Горлума превратиться? «Хозяин хороший…Хозяин заботится о нас…» Девушка фыркнула, представив эту картину, и ей стало легче. Ничего, она привыкнет. Главное, постараться поменьше попадаться Глебу на глаза, а там, глядишь, он и сам перестанет ее замечать.
Успокоенная этими мыслями Саша отправилась накрывать на стол. После того, как столовая была приведена порядок, здесь стало очень уютно. Красивые горки с посудой, дубовые панели по стенам, небольшой камин с изящной решеткой, картины, причем, среди них несколько подлинников голландских мастеров — все это девушка отчистила и отмыла, и комната заиграла новыми красками.
На льняной скатерти не было ни складочки. «Безупречная обстановка для безупречного хозяина» — Саша смешливо фыркнула и принялась расставлять посуду и закуски. Она едва-едва успела закончить сервировку, как в столовую вошли мужчины. Н-да… Дорогие костюмы, белоснежные рубашки, на манжетах сверкают драгоценные запонки… — все выглядело так, будто хозяин с другом собрались на званый ужин.
— Ты помнишь Ясенева? Он звонил на днях по поводу… — Оборский не договорил и на мгновение остановился, глядя на Сашу. Непонятное выражение проскользнуло в его глазах, но тут же сменилось на обычное, равнодушное.
— Александра, чтобы больше я твоих балахонов не видел. С этого дня, ходишь только в форме. Понятно? — строго спросил он.
Саша кивнула и вышла, стараясь не поднимать глаз. Лучше уж молчать, пока опять чего-нибудь не ляпнула. Ей тяжело давалась подобная покорность, но, что делать?
— Так вот, по Ясеневу. Разберись с поставщиками, там явно что-то неладно. Он жаловался, что грузоперевозки уменьшились вдвое…
Мужчины углубились в разговор, не обращая внимания на Александру. А та была и рада этому. Она незаметно прислуживала за столом и с нетерпением ждала окончания ужина.
Уже поздно вечером, возвращаясь в свою комнату, девушка услышала доносящийся из приоткрытой двери гостиной разговор. Метельский хвалил домработницу и рассказывал Глебу, скольких кандидаток пришлось отвергнуть, прежде чем попалась подходящая.
— А почему из наших никто не захотел? — недовольно спросил Оборский.
— Издеваешься? Это ниже их достоинства. За такую работу ни одна барышня не возьмется, а замужних, и подавно, никто не отпустит.
— Да, изменились времена, — протянул хозяин, — раньше за честь считали, а сейчас… Ладно, когда Рональд приедет? Ты уже обговорил все детали?..
Разговор свернул на неизвестных Саше людей, и она быстренько ретировалась к себе, пока никто не обнаружил ее под дверью гостиной.
Ночью, лежа без сна и прижимая к себе Тошку, Александра пыталась отогнать подальше мысли о будущем. И об Оборском. Слишком сложно давалось девушке общение с хозяином, слишком много эмоций пробуждал он в своей прислуге. Стоило Саше закрыть глаза, как перед ней появлялось лицо Глеба. Высокий лоб, красиво вылепленные скулы, четко очерченные губы, жесткие черные волосы… И холод в янтарных глазах…Поежившись, Александра покрепче прижала к себе волчонка и уткнулась в его теплую шерстку.
Глеб задумчиво смотрел на горящие дрова. Бом, бом, бом… Старинные часы гулко пробили три раза. Дом, погруженный в сонную тишину, давно уже спал, и лишь его хозяин не торопился покинуть гостеприимное кресло в гостиной. Ночь. Время, когда из дальних уголков памяти прорываются забытые воспоминания и желания, когда навсегда ушедшие лица вновь обретают реальные черты, когда прошлое сплетается с настоящим и шепчет: — «Будь с нами, мы рядом, мы ждем…».
Темноту комнаты рассеивали лишь неяркие всполохи камина, да безжизненный свет луны. Тихий треск рассыпающихся от жара поленьев и искры, падающие на каменную плиту перед огромным зевом очага, умиротворяюще действовали на сидящего в кресле мужчину. Он прикрыл глаза и погрузился в воспоминания.
Большая зала сверкает огнями, звуки женского смеха сливаются с гулом мужских голосов, веера, эполеты, летящие платья… — все мешается в танце, кружится, пролетает мимо… А потом, расплывается и исчезает, оставляя после себя дым пожарищ, ржание коней, пыль дорог и топот копыт…Ростов, Екатеринодар, бескрайние станицы… отступление и беженцы… А дальше — Севастополь, месиво тел на причале, гудки кораблей, тревожный шум и крики раненных… Страшная пульсирующая боль в кровоточащей ране…
Глеб поморщился, ощутив отголоски той боли. И тут же, перед ним возник другой образ, виденный не так давно. Неброская красота и врожденное благородство…
