Они влетели в небытие портала. Геральт еще услышал слова камергера:
— Музыка! Продолжайте играть! Все в порядке. Прошу не обращать внимания на достойный сожаления инцидент.
Ведьмак был уверен, что с каждым очередным полетом через портал увеличивается вероятность несчастья, и он не ошибся. Они попали в цель, в корчму Эррдиля, но материализовались под самым потолком и, переломив поручни лестницы, с оглушительным грохотом свалились на стол. Стол не мог этого выдержать и не выдержал.
В момент падения Йеннифэр оказалась внизу. Геральт был уверен, что она потеряла сознание. Он ошибся.
Она ткнула его костяшками кулака в глаз и бросила прямо в лицо целую гроздь оскорблений, которых не постыдился бы краснолюдский могильщик, а краснолюдские могильщики были несравненными охальниками. Ругань сопровождалась яростными и беспорядочными ударами, наносимыми вслепую, куда попало. Геральт схватил ее за руки и, стараясь избежать удара лбом, вжался лицом в декольте чародейки, пахнущее сиренью, крыжовником и устрицами.
— Пусти, — крикнула она, извиваясь, словно угорь. — Идиот, глупец, насильник! Пусти, говорю! Привязь сейчас лопнет, ее надо усилить, иначе джинн сбежит.
Геральт не ответил, хотя очень хотелось. Он сжал ее сильнее, пытаясь притиснуть к полу. Йеннифэр отвратительно выругалась, рванулась изо всей силы и ударила его коленом в промежность. Прежде чем он сумел вздохнуть, она вырвалась, крикнула заклинание. Он почувствовал, как чудовищная сила поднимает его с пола и бросает через всю залу, а потом, не в силах вздохнуть, он саданулся о резной двухдверный шкаф и развалил его на мелкие кусочки.
— Что там творится? — Лютик, вцепившись в подоконник, пытался пробить взглядом завесу ливня. — Скажите, черт побери, что там происходит?
— Дерутся, — крикнул один из глазеющих бродяг, отскакивая от окна корчмы словно ошпаренный. Его дружки–оборванцы тоже кинулись бежать, шлепая по грязи босыми ногами. — Колдун и ведьма дерутся!
— Дерутся? — удивился Невилл. — Они там дерутся, а этот затраханный демон тем временем превращает мой город в руины! Глядите, он повалил еще одну трубу! И раскидал черепицу. Эй, люди! Бегом туда! О боги, счастье, что дождь, был бы пожар как пить дать!
— Долго это не протянется, — угрюмо произнес богослужитель Крепп. — Магический свет ослабевает, привязь сейчас лопнет. Господин Невилл! Прикажите людям отступать! Там сейчас разверзнется пекло! От дома останутся развалины! Господин Эррдиль, над чем вы смеетесь? Это ж ваш дом. Что вас так развеселило?
— Я развалюху застраховал на кучу денег!
— С учетом магических и сверхъестественных случаев?
— Конечно.
— Разумно, господин эльф. Очень разумно. Поздравляю. Эй, люди, прячьтесь. Кому жизнь мила, не подходите близко!
Из Эррдильева хозяйства донесся оглушительный гул, сверкнула молния. Толпа попятилась, прячась за столбами.
— Зачем Геральт туда полез? — охнул Лютик. — На кой черт? Зачем уперся спасать колдунью? Зачем? Черт побери, Хиреадан, ты это понимаешь?
Эльф грустно улыбнулся.
— Понимаю, Лютик, понимаю.
Геральт отскочил от очередной оранжево–огненной стрелы, вылетевшей из пальцев чародейки. Она явно утомилась, стрелы были слабые и медлительные, он увертывался от них без особого труда.
— Йеннифэр! — крикнул он. — Успокойся! Да пойми же ты наконец, что я хочу тебе сказать! Ты не сможешь…
Он не докончил. Из рук волшебницы вырвались тоненькие красные молнийки, впились в него в нескольких местах и буквально обмотали. Одежда зашипела и задымилась.
— Не смогу? — процедила она, встав над ним. — Сейчас увидишь, на что я способна. Достаточно, если ты просто полежишь и не будешь мне мешать.
— Сними это с меня! — зарычал он, пытаясь вырваться из огненной паутины. — Я горю, черт побери!
— Не шевелись, — посоветовала она, тяжело дыша. — Это жжет только когда двигаешься… Я не могу уделить тебе больше времени, ведьмак. Пошалили — и будет, хорошего понемножку. Я должна заняться джинном, он готов сбежать…
— Сбежать? — крикнул Геральт. — Это ты должна бежать! Джинн… Йеннифэр, послушай меня. Я должен тебе кое в чем признаться… Должен сказать тебе правду. Ты удивишься.
Джинн рванулся на привязи, облетел круг, натянул удерживающие его нити и смел башенку с дома Бо Беррана.
— Ну и рычит! — поморщился Лютик, непроизвольно хватаясь за горло. — Как рычит! Жуть! Похоже, он чертовски взбешен!
— Ибо взбешен, — произнес богослужитель.
Хиреадан быстро взглянул на него.
— Что?
— Он взбешен, — повторил Крепп. — И неудивительно. Я бы тоже взбесился, доведись мне в точности выполнять первое желание, которое случайно высказал ведьмак…
— Что? — крикнул Лютик. — Геральт? Желание?
— Ведь у него в руке была печать, которая удерживала джинна в бутылке. Гений выполняет его желания. Поэтому волшебница и не может одолеть джинна. Но ведьмаку не следует ей об этом говорить, даже если он уже догадался. Не следует.
— Черт, — буркнул Хиреадан. — Я начинаю понимать. Ключник в подвале… Лопнул…
— Это было второе желание ведьмака. У него осталось еще одно. Последнее. Но, боги, он не должен выдавать этого Йеннифэр!
Она стояла неподвижно, наклонившись к нему и не обращая никакого внимания на джинна, мечущегося на привязи над крышей корчмы. Дом сотрясался, с потолка сыпалась известка, мебель ползала по полу, лихорадочно тряслась.
— Вот оно что, — прошипела она. — Благодарю. Тебе удалось меня обмануть. Не Лютик, а ты! Так вот почему джинн так борется! Но я еще не проиграла, Геральт. Ты недооцениваешь моей силы. Пока что у меня в руках и джинн, и ты. У тебя есть еще одно, последнее желание? Так выскажи его. Освободи джинна, и тогда я загоню его в бутылку.
— Тебе не хватит сил, Йеннифэр.
— Ты недооцениваешь мои силы. Желание, Геральт, желание!
— Нет, Йеннифэр. Не могу… Джинн, может, и выполнит его, но тебя не простит. Освободившись, он убьет тебя, отыграется на тебе. Ты ослаблена, едва держишься на ногах. Ты погибнешь, Йеннифэр.
— Это мой риск! — яростно крикнула она. — Какое тебе дело до того, что станется со мной? Подумай лучше о том, что джинн может дать тебе! У тебя в запасе еще одно желание! Ты можешь пожелать что угодно! Воспользуйся возможностью! Используй ее, ведьмак! Ты можешь иметь все! Все!
— Они погибнут оба? — завыл Лютик. — Как это? Господин Скрепп или как вас там… Почему? Ведь ведьмак… Почему, я просто слов не нахожу, он не бежит? Почему? Что его там держит? Это же глупо…
— Глупо и бессмысленно, — горько проговорил Хиреадан. — Совершенно.
— Самоубийство и обыкновенный идиотизм!
— Это его профессия, — вставил Невилл. — Ведьмак спасает мой город. Призываю богов в свидетели: если он победит волшебницу и прогонит демона, я щедро его вознагражу…
Лютик сорвал с головы шапочку, украшенную пером цапли, плюнул на нее, кинул в грязь и растоптал, повторяя при этом самые разные слова на самых разных языках.
— Но ведь он… — вдруг простонал бард. — У него же в запасе есть еще одно желание. Он мог бы спасти и ее, и себя! Господин Крепп!
— Все не так просто, — задумался богослужитель. — Но если бы он как–то связал свою судьбу с судьбой… Нет, не думаю, чтобы он догадался. И лучше, пожалуй, чтобы не догадался.
— Желание, Геральт! Скорее! Чего ты желаешь? Бессмертия? Богатства? Славы? Власти? Могущества? Почестей? Скорее, у нас нет времени!
Он молчал.
— Ты хочешь стать человеком, — вдруг сказала она, мерзко усмехаясь. — Я угадала, верно? Вот чего ты хочешь, вот о чем мечтаешь! О высвобождении, о свободе, возможности быть тем, кем хочешь, а не тем, кем быть вынужден. Джинн исполнит это желание, Геральт. Выскажи его.
Геральт молчал.
Она стояла над ним в мигающем свете волшебного шара, в магическом свете, в розблесках удерживающих джинна лучей, с развевающимися волосами и горящими фиолетовым огнем глазами, выпрямившаяся, стройная, черная, страшная…
