Парень умен и умеет задавать правильные вопросы. Я уже не раз замечала, что от его цепкого взгляда ничего не ускользает. Нужно придумать что-то правдоподобное, иначе не отстанет, пока не докопается до истины. И чего он лезет ко мне? Все время пытается вызнать хоть что-либо. Это начинает напрягать. За маской беззаботного интереса скрывались какие-то его собственные цели. Ну, может, конечно, он как командир нашей команды, беспокоится. Не знаю. Время покажет.
— Я собираюсь попробовать поступить в академию на летчика, — ха, и не важно, что девочек туда еще ни разу не приняли. Пытаться мне никто не мешает.
Тэо оживился.
— О! Вступительные испытания ты пройдешь. Я после вчерашнего, даже не сомневаюсь. А если твой муж сделает протекцию, им придется тебя принять.
Сомневаюсь. Да, и нечего мне делать в этой академии. Поступить туда, а потом всю жизнь, сражаясь с мужским шовинизмом, горбатится, на тупых военных, и летать на консервных банках? Ну, уж нет.
Не люблю врать, но ничего не поделаешь. Лучше закругляться с разговорами, а то слишком умный, когда не нужно парень догадается еще о чем.
— Ладно, Тэо, спасибо за лекции. Пока!
Дальше время полетело с невероятной скоростью. День проходил за днем. Рикер после той ночи больше ко мне сильного интереса не проявлял. Приходил поздно, уходил рано, хотя пару раз пришел специально к ужину, и не один. В первый, вместе с уже знакомыми мне своими коллегами, Григорием и Робертом. Мы с Перси накрыли в гостиной и ужинали все вместе. Муж не позволил уйти ни мне, ни своему помощнику. В тот раз у нас получилась довольно оживленная беседа, и если я в каких-то моментах начинала выпадать, когда тема переходила на их рабочие вопросы, меня вытягивал Персиваль, поясняя, о чем идет речь, и переводя разговор на что-то более общее. Больше никаких провокационных вопросов мне никто не задавал. И смотрели приветливо, без снисходительности. Под заботливым крылом Перси я чувствовала себя гораздо увереннее. Его покровительство было мне очень приятно. Друзья Рикера от еды оказались в восторге, и испросили разрешения у меня и мужа приходить хотя бы раз в неделю в гости на ужин. Довольный вид Рикера меня тогда очень насмешил. Создавалось впечатление, будто мое умение готовить целиком и полностью его заслуга.
На следующий вечер в гости пришла супружеская чета. Смотреть на эту пару было откровенно завидно. Между этими двумя людьми чувствовалась большая и искренняя любовь, которую просто невозможно скрыть. Как они смотрели друг на друга, не передать. Забота, восхищение, ласка и любовь.
Молодой мужчина. Что примечательно, блондин. С карими глазами и доброй, светлой улыбкой. Жена — миниатюрная скромная брюнетка, представившаяся Натаниэлой. Внешне, она сразу к себе располагала. Плавные движения, чуть вздернутый курносый нос и как будто бы улыбающиеся большие красивые карие глаза. Такая нежная. Даже у меня, хотя я не мужчина, возник порыв оберегать и защищать такое хрупкое создание.
Впрочем, скромной и домашней она была только поначалу. За ужином Рикер и Сэм, так звали гостя, вели оживленную беседу, а мы с Натой больше отмалчивались. Как поняла из разговоров, Сэм и Рикер дружат уже давно. Сэмюэль ученый, возглавляет корпус с биологическими лабораториями. Стоило мужчинам выйти, Рикер хотел что-то там показать другу, как Ната буквально набросилась на меня. Вытребовала рецепты блюд и рассмешила почти до икоты, рассказами о своей жизни, и последних новостях и сплетнях. Оказывается, замуж Ната вышла не так давно. Пару лет как. Их с Сэмом ребенку только годик исполнился. Сейчас мальчик остался с няней. Когда речь зашла о детях, девушка еще больше оживилась, вываливая на меня информацию о своем маленьком чуде, по имени Коул. Мужчины к нам возвращаться не спешили, так что я много чего успела узнать. По словам Наты, с тупыми курицами, думающими только о своем маникюре, совсем не о чем поговорить, и они так и заглядываются на ее мужа, что ее бесит еще больше. А я такая хорошая. И готовить умею, и первая, с кем поговорить нормально можно, и на ее Сэма не реагирую. Так что, меня быстро, не спрашивая, возвели в ранг подруги, провозгласили, что теперь мы будем дружить семьями. Кстати, оказывается, это был первый ее визит в гости к Рикеру. Раньше, насколько она знает, он никого к себе домой не приглашал, да и вообще она его знает мало, и до этого боялась, поскольку мой муж, как выяснилось, создает впечатление мрачного злого, и не особо разговорчивого типа, и только на сегодняшнем ужине, она убедилась, что это не так. Под конец я уже готова была куда-нибудь сбежать от деятельной, соскучившейся по общению, особы. Нет, мне она понравилось, но для первого раза ее было слишком много. Когда вернулись мужчины, Сэм был поставлен перед фактом, что теперь они будут регулярно наведываться в гости на ужин.
Когда мы с мужем провожали гостей, тот зачем-то обнял меня, притянув к себе. Со стороны, наверное, смотрелось идиллично. А я вся напряглась. Вырываться было нельзя, на нас смотрели. Нарушать договор, по которому я должна играть роль жены нельзя. Стоило двери за Натой и Сэмом, захлопнуться, как Рикер, чмокнув меня в макушку, отпустил, и быстро, не прощаясь, ушел. К чему он разыграл перед друзьями это представление, я так и не поняла. Одно дело притворяться перед чужими, но перед собственными друзьями зачем? Есть ли вообще люди, которым Рикер может доверять полностью? Не удивлюсь, что даже близкий помощник — Перси, не знает о моем муже всего. Однако если оставить вопрос о доверии, цель показательных выступлений мне все равно не ясна. Мы можем быть супружеской парой, и, не демонстрируя теплых отношений. Да, глядя на Нату и Сэма, невольно появляется зависть от их семейной идиллии и счастью. Может, Рикер хотел показать другу, что и у него все так же хорошо?
Моя авантюра с офицером Алексом успешно продвигалась. На меня он уже смотрел далеко, не дружески, опаляя жаркими взглядами. У меня в голове идея уже полностью оформилась. На большой прием будут приглашены практически все. В ангарах с кораблями останутся только дежурные. Необходимо будет незаметно сбежать с мероприятия. С Алексом я уже договорилась. Он меня проведет 'на экскурсию' к кораблям. Этакое романтическое, немного экстремальное свидание. Там офицер на своей территории. Будет показывать восторженной и восхищенной мне корабли. А там, как он наверняка полагает, и до поцелуев украдкой недалеко. Не в собственную каюту же вести. Увидят, доложат. На кораблях же камер нет… Вообще, я на самом деле очень нервничала. Получиться ли все как надо? День ото дня нервозность все росла.
Стала все чаще присоединяться к парням, не только для занятий эйрбордом, но и когда они делали домашнюю работу. У нас был взаимовыгодный обмен. Я подтягивала их в расчетной и практической частях. А они разжевывали мне то что, я еще не изучала. А не изучала раньше я ее поскольку информация была закрытой, или я не предполагала, что таковую вообще нужно знать. Зачем, спрашивается, будущим летчикам, знать, например, биологию и вирусологию? А надо, оказывается. Военный устав я учить упорно не хотела, но ребята настояли, аргументируя, что это обязательно, в случае, если я действительно хочу поступать в академию. Да, моя версия, о том, что я якобы хочу туда поступать, быстро ушла в массы. Теперь, принявшие идею на 'ура' парни, активно меня туда 'готовили'.
Шаял в последнее время меня сторонился. Ловить и выяснять отношения я не пыталась. Это его выбор. Не хочет общаться, я не принуждаю. Правда, в последний перед приемом вечер, после тренировки с виноватым лицом и забавно поникшими ушами, все же подошел ко мне.
— Миа, извини меня.
— Шаял, мне не за что тебя извинять.
Нейсег отрицательно закачал головой.
— Нет, есть. И ты это знаешь. Прости, что избегал тебя. Я… В общем так больше не буду поступать. Прощаешь?
Улыбнулась.
— Конечно, — сказала, и тут же оказалась в медвежьих объятиях Шаяла, стиснувшего меня словно плюшевую игрушку.
Парни в зале засвистели и заулюлюкали. Позеленевший нейсег тут же отпустил. Хотела рассердиться на Шаяла, но он так забавно смущался, что я не выдержала и рассмеялась.
