— Ну-ну. Почему тогда ты не сказала мне, что у тебя проблемы в академии? Я ведь спрашивал.
— Потому что мне бы это никак не помогло. Что бы ты сделал? Запугал бы всю академию? попытался что-то внушить мальчишкам?
— При необходимости. Поверь, мне это не трудно.
— Верю. Но этим бы ты только понизил так важный тебе авторитет. Всем рот не закроешь. Кадеты бы боялись, но исподтишка смеялись, а я бы стала еще большим изгоем, ведь со мной вообще бы перестали хоть как-то общаться.
Вздохнула. Разговор давался мне тяжело.
— Я на самом деле нисколько не умаляю своей вины. И готова принять любое твое наказание
Вот, сказала.
Рикер, сложив на груди руки, откинулся на спинку сидения. Сейчас, я не могу понять по его виду, сильно он сердится или не очень.
— Миа, ты все-таки не дура, хотя пытаешься часто доказать обратное, поэтому, 1считай, два раза ты уже провинилась. Если будет третий раз…
Он медлил
— То что?
— Тебе лучше не знать.
— А если я сама не сразу пойму что мои действия приведут к третьему проступку? Бывает же такое. Мне что-то предложат, я соглашусь по незнанию, а это окажется в итоге тем, что тебе не нравится.
Рикер поддался вперед.
— Дорогая, так ты, прежде чем что-то делать, сначала со мной советуйся. Ты ведь молчишь, предпочитая свои проблемы решать самостоятельно.
— Хорошо, — да, я умею при необходимости быть покладистой и идти на компромиссы, тем более, осознаю, что опять подставила собственного мужа.
— По поводу твоего наказания, — затаила дыхание. — Миа, ты уже взрослая девушка. Прошлый раз тебя, по всей видимости, ничему не научил, раз ты решила вновь идти против, поэтому я не знаю, как тебя наказывать, и чем пугать, чтобы ты, наконец, поняла, как надо поступать, а как нет. Поэтому наказание для себя ты придумаешь сама.
— Сама? Как так?
— А вот так. Реши сама для себя, что считаешь достойным наказанием своего поступка, и исполни.
— Но… Если я смухлюю?
Супруг наклонился ко мне еще ближе, при этом глаза его загадочно блестели.
— Это будет только на твоей совести, — сказав это, он встал и ушел.
Во внезапном порыве мне захотелось взять, и садануть чашкой, которую держу в руках, со всей дури об стену. Но я сдержалась.
Из всех наказаний, которые мог придумать для меня Рикер, это, пожалуй, самое плохое. Как он додумался? Неужели успел так хорошо меня изучить? Я имею собственный кодекс чести, правила, которым следую. В разговоре признала свою вину, и сказала, что готова к наказанию. И я бы приняла его. Любое. Раз сказала, значит, сделаю. Но так. Избрать для себя, то, что посчитаю самым эффективным и исполнить?
Просидела на кухне не меньше часа. Все обдумывала состоявшийся разговор. Я, даже особо и не задумываясь, поняла, что для меня будет наибольшим и самым запоминающимся наказанием, поэтому скорее пыталась просто решиться. Наконец, встала с неохотой, и пошла переодеваться. Все-таки купленное когда-то вместе со стилистом красивое белье мне пригодиться.
В спальне, мужа не обнаружила, что к лучшему. Залезла в шкаф, и надела то что первое попало под руку. Критически оглядела себя в зеркало. М-да, не очень. Нет, сам черный кружевной комплект нижнего белья сидел очень хорошо. Тем более что моя фигура больше не напоминала скелет, и обзавелась аппетитными округлостями. Проблема была в другом. Почти все тело покрыто ссадинами и гематомами. На ноги вообще смотреть страшно. Медики сделали все необходимые процедуры, и сбитые в кровь коленки скрывали специальные заживляющие пластыри, но все равно выглядело это не слишком привлекательно. Такой же пластырь, только более широкий и длинный — в месте пореза. Довершал картину отек на лодыжке. День, в крайнем случае, два, и ускоряющие регенерацию пластыри можно снимать, а пока, что есть, то есть.
Решила не отступать, и надела сверху легкий халат, доходящий почти до пят. Если повезет, будет темно и не видно проблемных зон. Отправилась на поиски Рикера. Отчего-то вся ситуация не казалась сейчас мне печальной, наоборот, пробивало на нервный смех. Словно ролями с мужем поменялась, и сейчас именно я иду брать у него свое. Сегодняшняя победа в батле положительно сказалась на моей уверенности в себе, и, назначив себе наказание, я планировала как можно быстрее его исполнить, и забыть. Надетое белье было призвано отвлечь мужа от негатива и ускорить процесс. А то я опасалась, что будет, как тогда когда я попыталась поцеловать его самостоятельно — смех один.
Супруга нашла в гостиной на его любимом диване в обнимку с не менее любимым компьютером. Зашла смело, но на полпути замялась. Как-то плохо представляла себе, что конкретно делать в подобных ситуациях.
Муж меня заметил. Брови его стремительно взлетели вверх. Смотрит удивленно. Я же чувствую, как начинаю заливаться краской, руки при этом нерешительно теребят завязки халата. Ситуация ухудшается еще и тем, что я замечаю, как уголки губ Рикера начинают подрагивать, будто он едва сдерживается, чтобы не засмеяться, а в глазах блестит веселье. Еще чуть-чуть, я развернусь и убегу.
Меня останавливает властный голос мужа.
— То есть, я так понимаю, ты выбрала для себя наказание? Обычно, даже спать ты ложишься в спортивном костюме, а тут нечто новое.
Все шло в не самом удачном для меня сценарии. И, похоже, Рикер решил 'растянуть удовольствие'. Просто кивнула в ответ на его вопрос.
— Значит, самым эффективным для себя наказанием ты посчитала ночь со мной. Ну-ну.
Наступила неловкая тишина. Сейчас лицо мужа было непроницаемым. Я же не решалась сократить разделяющее нас расстояние.
— Сними халат, — сказано холодным приказным тоном.
Вот так мне совсем не нравится. Тем более, что здесь светло. Но делать нечего, Рикер меня и так уже видел без одежды, стесняться, смысла нет. Неспешно развязываю халат, и тяну его вниз. Ткань мягко соскальзывает с плеч. Такой реакции я от супруга точно не ожидала. Рикер изменился в лице, и тут же ко мне подскочил, беря на руки и бережно укладывая на диван.
— Это что такое?! Ты у врачей была?
— Да, — я не совсем поняла причины поднятого мужем переполоха. Ну да, ссадины, пластыри, и прочие украшения, но ведь ничего серьезного.
— На тебе живого места нет! Какие врачи тебя лечили? Я вызываю бригаду. — и супруг на полном серьезе встал, и взял свой компьютер, набирая вызов.
— Рикер, успокойся! У меня нет ничего серьезного. Только синяки и порезы. Помощь мне оказали. Завтра пойду в салон и сведу все следы. Мне просто сегодня было как-то не до этого. Все нормально!
Дотянулась до штанины мужа и усиленно ее дергаю, пытаясь дозваться до здравого смысла мужчины. Кажется, получилось. Супруг сбросил вызов, и присел ко мне на диван. Вот как чувствовала, что моя попытка спровоцировать переход в горизонтальную плоскость превратиться в фарс.
Муж взял за подбородок, заставив посмотреть на него.
— Я вот сейчас думаю, что лучше вообще запретить тебе эйрборд. Я видел сегодня, как ты рисковала. Какая глупость. Есть же залы с защитной сеткой. Зачем вылетать из них. Ты могла себе при падении шею сломать.
Поморщилась.
— Не сломала бы. Мы учимся правильно группироваться при падении, и падать преимущественно на ноги.
— Все равно, такая возможность есть. Стукнули бы тебя по голове, и полетела бы как придется. На такой высоте, все опасно. Вы — глупые дети. Придется проконтролировать, чтобы больше подобных ситуаций на соревнованиях не допускалось. Куда ваши учителя смотрят?
Не знаю, куда они смотрят. Вообще я заметила, что руководство академии вольно смотрит на многие вопросы, и периодически закрывает глаза на разного рода инциденты. Взять хотя бы тот случай у туалета, когда я вынужденно заключила пари. Никто не вынес Райену даже какого-нибудь захудалого взыскания за нападение на товарища, и ведь благодаря камерам наблюдения наверняка все знали.
— Будешь еще так рисковать на эйрборде, запрещу его. Отныне летаешь только в специально оборудованных для этого залах.
