– хорошо, но ты поклянешься не причинять мне и моим друзьям вред, и никому не рассказывать, как мы с тобой познакомились.
– договорились.
– нет уж дорогой, полной формой, пожалуйста.
– клянусь не причинять вреда Гури и его друзьям, и никогда не рассказывать как мы с ним познакомились. Кровью клянусь!!! Вас так устроит?
– вполне – убрав от его горла нож, разрезал им стягивающую руки парня верёвку.
– вставай, и проводи в комнату к сестре, мне с ней поговорить надо. С тебя булочки с маслом, если найдёшь их конечно. Погнали.
– кого погнали – заозирался по сторонам мой новый знакомый.
– побежали, олух, у меня сегодня ещё дел, наметилось куча.
В дом мы вошли тихо, стараясь не шуметь, поднялись на второй этаж, а в комнате на кресле возле кровати и спящей на ней Мани обнаружили дремлющую маму ребят.
Так ситуация осложняется. Мне нужен ошейник кровь из носа, и теперь придётся разговаривать и с женщиной, и если я хоть что-то в них понимаю, то дело придётся иметь с типом Маргары Тэтчер великого премьер-министра Великобритании, а такую даже пытаться обманывать не стоит.
– буди маму, скажи, что я хочу с ней поговорить. Только нежно и осторожно.
А в свете парень оказался поменьше Мартина, но не намного. Сколько ему – лет двенадцать-четырнадцать не больше. Синяк на челюсти и как я её только ему не сломал. И после воздушного кулака на удивление быстро отошёл. Резиновый он что ли.
Тем временем Ферро подошёл к матери и аккуратно потряс её за плечо
– мам, тут Гури хотел с тобой поговорить. Ты меня слышишь, мам?
– да – удивительная женщина открыла глаза и повернув голову посмотрела на меня. – Что вы хотели, и где Дор?
– он остался с Хэрном, это мой учитель, я уже об этом говорил, а поговорить сейчас я бы хотел об Мани и её отце.
И я глазами показал на Ферро.
– сынок, оставь нас. Иди пока поешь. – и посмотрев на меня усмехнулась и добавила – если конечно найдёшь что. Сегодняшний вечер и ночь весьма суетливой и беспокойной оказались.
Ферро вышел, дав мне знать, что будет меня ждать. Он чем-то мне баронета напомнил такой же живой и непоседливый, всё-то ему обо всех надо знать. Спать не ляжет это точно, когда в доме такие дела происходят – заснешь тут.
– вы не против? – спросил я женщину указав на второе кресло.
– да, пожалуйста. – ответила она, удобно устраиваясь в кресле.
И какая-то она спокойная очень. Не печальная, не удручённая страданиями дочери, а именно спокойная и тут меня настигла догадка. Неужели???
– и давно вы знали о болезни дочери? Нет не так, давно ли вы знали о причине болезни дочери – в лоб спросил я.
А вот теперь спокойствие как рукой сняло. Настороженная, напряженная как кошка перед прыжком сидела она передо мной. Губы плотно сжаты, взгляд глаз как две рапиры. Где-то я сегодня это уже видел. Вот – вот бросится, и хуже того она ведь и сына попробует позвать, а у того клятва. И погибнет пацан, выполняя приказ матери, она ведь о клятве ничего не знает.
– вы только Ферро не зовите пожалуйста, у парня клятва, он погибнет. – О вот опять удивление промелькнуло во взгляде у женщины. И вдруг она разревелась, тихо, приглушая рвущиеся громкие всхлипы. Слёзы ручьем по лицу. Она явно чего-то боится. Явно боится не за себя, а за детей, и мужа.
– вам нечего меня бояться. Я вам не враг. Я и правда пришёл помочь. Как Мани так и вашему мужу. Есть средство. Но прежде чем мы будем о нём говорить я бы хотел услышать всё, что произошло тогда с самого начала. Итак?
Она молчала, с мольбой смотря мне в глаза, но я не пытался её успокоить. Жестко и требовательно смотря на неё в ответ.
– я поняла о нём всё когда ухаживала за ним в караване. – проговорила она, проталкивая слова между рыданиями – Я поняла что он заразный и зараза которая в нём живёт очень страшная. Моя семья долго жила возле великой пустоши, а оттуда и не такой ужас порой выходит. И симптомы были на лицо, а мне и, правда, его стало очень жалко. Особенно импонировало то, что он в беде друзей не бросил и, хотя сам был ранен, вытащил их всех и добычу прихватил. Но если бы церковники его приметили, то он был бы не жилец. Они с такими такое вытворяют уж лучше сразу в могилу. Но и не это главное. Моя бабка была знахаркой. Впитывала в себя всё, пробовала всякие плетения, выбирая те, что ей давались наиболее легко, если конечно вовсе давались. Вот она и научила меня двум заклинаниям, что позволяли женщине с большой вероятностью рожать только девчонок. И я с детства знала, что Линчи не охотятся на проклятых землях на женщин. При случае они их просто убивают, что бы потом обернуть тело, получив очередного боевого скелета. Женщины даже в качестве зомби ими не используется, максимум живыми мертвецами, но эффекта от них в этом виде очень мало. Так вот, из женщин невозможно получить рыцаря смерти. Никто не может переродиться, так как это делает женская особь. Вот тогда я решила остаться с Дором прекрасно представляя, что будет с моим первенцем или страшная, но достойная участь дочери, участь, которая не даёт распространиться заразе на своих маленьких братцев. Или если бы это был бы сын то его участь и того страшнее. Сами понимаете, но выбор у меня был не велик.
– а если бы у Дора были дети на стороне?– спросил заинтересованно я.
Вдруг она засмеялась. Смеялась, так же как и плакала до слез, также удерживая громкие звуки.
– и что же вас так развеселило в моём вопросе мадам. Судя по количеству ваших детей и то, что он предпочитает человеческих женщин такая опасность существовала и сейчас существует, ведь так?
– вы мало знаете о земле, где живёте. Гномы однолюбы. Они верны всю жизнь. Ребёнок от первой женщины, он безобрядный. Они собирались, но не успели, её отравили. Она погибла насильственной смертью, и тем самым дала возможность Дору через пять лет памяти жениться снова. А если бы они совершили обряд, даже не знаю. Не задумывались, почему гномов так мало. Вот именно поэтому. И ничто нельзя сделать. И такой случай как у Дора он единичный, не многие нашли в себе силы и мужество пуститься в бега с ребёнком на руках. Я думаю, в империи вы больше кардов не встретите.
В принципе всё уложилось в те рамки, что я и предполагал. Но Дору об этом ничего говорить нельзя неизвестно как он на её рассказ отреагирует. А вот Мани я бы рассказал. Я думаю, она и сама о многом интуитивно догадывается. Но родителей не казнит и не клеймит. Отличная девчонка.
– вы только продолжайте от Дора скрывать правду. Не надо травмировать человека, то есть гнома. Хорошо? – она кивнула в ответ.– Теперь бы я хотел поговорить с Мани. Вы не против? И наверное я ей всю правду расскажу. Она девчонка умная поймёт. И давайте не будем напрасно терять время. Разговаривать с ней я буду один. Я сниму с неё сейчас ошейник, и она придёт в себя. Я с ней поговорю и предоставлю место вам. Она врядли заснёт после того как всё услышит вот тогда вы и придёте душу изливать. После того как закончим с Дором я либо вновь ошейник ей одену либо если будут силы сразу проведём с Хэрном операцию. Всё понятно? А теперь будьте добры оставьте нас. Я вас позову, как закончу.
Женщина встала с кресла медленно, будто гипнотизируя, подошла ко мне, взяла молча моё лицо в руки и поцеловала меня в лоб. И так же молча вышла за дверь. Боже какой эротичностью от неё тянет. Честно от её прикосновений я чуть не кончил, но петушок в штанах впервые сделал стойку это факт. Вон никак успокоиться не может. Фу-х! вот это женщина. О каких бабах на стороне я говорил. Вот же Дор оторвал себе счастье вместе с несчастьем одновременно. Повезло!!!
Не отвлекаемся, а то точно по ночам спать не буду из-за эротических кошмаров.
Я наклонился над девушкой. Переходим на магическое зрение полностью закрыв шторки восприятия. Нормально, а теперь постепенно их начинаем приоткрывать. Хватит, а то волны бьющейся энергии давят и очень сильно. Она, что всё это держит в себе? Боги, это ведь больно должно быть очень. Стоп! Если это должно быть очень больно, но девчонка ведь живёт, то это означает, она умеет, как и я блокировать боль. Сама научилась. Всё возможно.
