Оказывается, я рожей и фигурой не вышла, и его тошнит от меня, и он мне четыре года одолжение делает, что со мной спит, хоть паранджу надевай. И фригидная я, и холодная, и бесчувственная... Хозяйка хреновая, раз его, такого умного и продвинутого мало облизываю, да еще и в магазин временами на машине гоняю. И скучная, и заучка, и...
– Дура! Вот и оставайся тут сама, гляди, как другие ныряют – у меня и свои дела есть! – он сально улыбнулся и победоносно спустился с трапа в маске и ластах, с непромокаемым свертком в руках отплывая обратно, к берегу. Благо, пока мы собачились, катер успел отойти всего метров на двести.
Я чуть не заплакала. Скот! Знает же, что по правилам мы должны погружаться вместе с напарником!
И вот этому чмо я отдала лучшие годы? Когда я научусь делать своевременные выводы? И делить все слова о неземной любви на десять и после извлекать из остатка квадратный корень?
И ведь далеко не дура! Не было в породе Климовых идиоток и как-то не хочется поганить династию таким сомнительным начинанием. Есть, конечно, у всех женщин нашего рода общая черта – любим сами себя обманывать и воображать возвышенные чувства там, где их нет в помине.
Но не зря меня назвали в честь бабушки – Марусей. Дамы с этим именем в нашем роду всегда были особами выдающимися и крепко стоящими на ногах. И я не буду исключением.
Причем, я и по паспорту Маруся. И очень обижаюсь, когда меня пытаются переименовать в Марию. Друзья еще зовут Мурка, Мурёна. Враги – Мурена. Один раз Колька случайно выдал: 'Маруська, не будь муреной, а то сразу хочется сделать прививку от яда' – так и пошло в народ.
Прилипло намертво. Как все хорошо – так Мурочка. Как против шерсти – так Мурена.
Муська, не плачь! – отвлек меня от нерадостных мыслей о дальнейшей судьбе Денис, тут же выдвинув заманчивое предложение: – Ну хочешь, я разобью этому козлу физию?
Этот может. У него какой-то там пояс по карате. Кирпичи как семечки щелкает.
– И не только, – присоединилась к нему грозная Алина. – Я посодействую.
И эта может. Девушка увлекается кик-боксингом. И неизвестно, кто их них в драке страшнее. Хотя я бы все же поставила на Алину. У нее отсутствует солидарность по гендерному признаку. Значит, жалеть точно не будет.
Бедный Николя! С двух сторон такие клещи, а спереди я с аквалангом.
Я хихикнула, представив себе эту заманчивую картинку, и вытерла навернувшиеся слезы.
– Так что? – навис надо мной Денис. – Будем восстанавливать социальную справедливость?
– Не будем, – с тяжелым вздохом отказалась я. – Вы вовремя не остановитесь, и придется мне, мучимой совестью, носить вам передачки.
– Так мы тут сразу и утопим, – радостно предложила добрая Алина.
– И он потом всплывет, как все то, что не тонет, – уныло сказала я. – И обнаружат на нем тяжкие телесные. На кого валить будем? Акулы в футбол играли? Или под ската попал?
– Пусть сначала найдут, – оптимистично заявил Денис. – Зато повеселимся!
– Сама справлюсь! – буркнула я, еще раз проверяя собственное оборудование. – Но за предложение спасибо!
Ребята отошли, а я уселась на палубу и вперила свой взгляд в морскую даль, соображая, как поступить дальше.
С одной стороны, спускаться одной опасно. С другой, до окончания отпуска осталось всего ничего. И я еще не посетила затонувший корабль, присмотренный мной ранее.
Наших он почему-то не прельстил. Им местные в уши напели после опохмелки, что место загадочное и проклятое. Много, мол, ныряльщиков оттуда не вернулись.
Так я и сама в подпитии любую сказку на новый лад расскажу. Со всеми подробностями и уверяя слушателей, что это чистая правда. Даже гипотезы могу за уши притянуть.
– Колька, гад... – пригорюнилась я. – Всю малину мне пересрал!
Что теперь, из-за очередной выходки этого паразита отказывать себе в законном праве на отдых? Фиг! И плевать, что нельзя!
– Ладно, – решилась. – Я только одним глазочком. Все разведаю и вернусь. А завтра кого-нибудь с собой возьму.
Вдруг мне повезет и Федя все же освободит туалет, чтобы меня подстраховать. Говорила же ему: 'Не тащи в рот всякую гадость!'. Так нет же! Нажрался чего-то в грязной забегаловке и сейчас устраивает забег на скорость до туалета.
Меня Николя тогда около места заседания Федюни подловил, потому что я ему по доброте душевной чаю и сухариков притащила. И поплатилась за свою доброту. Недаром говорят, что благими намерениями выложена дорога к разводу!
– Товарищ Заседулькин! – постучалась я к страдальцу. – Давай заканчивай чистку организма.
– Это теперь место моей прописки! – просветил меня здоровяк несчастным голосом.
– Почему? – не поняла я.
– Как ты назовешь место где ешь, спишь и проводишь все свое свободное время? – выдал он.
– Домом? – предположила я.
– Вот и я о том же, – тяжело вздохнул Федя. – Марусь, ты одна пойдешь? Или со своим хмыренышем?
– Как получится, – скрипнула я зубами.
– Осторожней, – предупредил меня старый напарник. – Может, все же дождешься, когда мне полегчает?
– Завтра поговорим, – удалилась я, дипломатично не намекнув, что завтра может и не полегчать.
Вот так мы вчера и пообщались. Явно у Федюни дар предвидения. Как знал, что меня сегодня обломают.
– Мусь, – нахмурилась Алина. – Меня терзают смутные предчувствия. Не спускалась бы ты сегодня, а?
– Да я туда и обратно, – пообещала я.
– Ну-ну, – не поверила девушка.
Где наша не пропадала!
С этой мыслью я начала спуск на глубину.
Вообще-то на глубине довольно прохладно, если не сказать холодно. Для этого дайверы надевают специальный гидрокостюм из неопрена.
У меня новый фирменный костюм черного цвета за триста евро с анатомическим кроем и усиленной строчкой, а вместо шортов длинные лосины.
Семимиллиметровый неопрен работает утеплителем. Дублированная нейлоном паховая застежка 'бобровый хвост' с быстроразъемными фиксаторами позволяет быстро и удобно переодеваться и попутно решать некоторые возникающие проблемы. На груди упоры для ружей в случае подводной охоты, на ногах и предплечьях – защита.
Ну, выпендрилась, признаю. Просто народ щеголяет в шортах, а мне вечно холодно. Мерзлячая я. Вот и купила себе. Так сказать, превентивная мера выживания.
Буль-буль, буль-буль. Под мерное шипение стравливаемого воздуха плавными взмахами длинных ластов я рулила к намеченной цели.
Да где же он, этот чертов корабль? Так и воздуха туда-сюда гонять может не хватить! Посмотрела на фосфоресцирующие часы: ерунда, времени навалом. Это уже мандраж.
'Цыц! – прикрикнула на себя. – Мандраж под водой – плохая примета! А тут и так баба на корабле!' – и погребла в нужном направлении, распугивая стайки рыбок и вздымая ил со дна моря.
Вот! Вот он, родименький. Стоит, как и стоял. То ли катер, то ли сторожевое судно времен ВОВ. Я в принципе в кораблестроении не разбираюсь. Мне судно чем-то приглянулось. Показалось загадочным. Я подплыла поближе, сделала несколько кругов возле судна, снимая на маленькую камеру и делая фотоснимки. Круть!
Потом решила все же исполнить розовую мечту идиотки и заплыть вовнутрь.
Да знаю я, что это смертельно опасно, что сильно проржавевший корабль может начать рушиться и убить дайвера! В курсе. Инструктировали нас в свое время на совесть.
Но я и не пойду далеко. Только чуточку... с краешку...
Я пристегнула обратно ремешок браслета видеокамеры и решительно порулила внутрь.
И тут... едва я пересекла порог кубрика... или рубки – хреново я все-таки в морской терминологии разбираюсь! – у меня стало темнеть в глазах, будто не хватает воздуха.
Я только и успела подумать: 'Конец! Прощайте, ребята! И впрямь гиблое место...' – как нафиг отключилась, навеки уходя в объятия морского бога.
***
Сознание возвращалось медленно, но верно. Под руками ощущался каменный пол.
'Значит, суша', – сообразило сознание. 'Или каменистое морское дно...' – проявил непрошенную эрудицию заторможенный мозг. 'Какая разница! – возмутился спинной мозг. Или мозжечок? Я, честно говоря, не разобрала. – Пока вы тут энциклопедию изучаете, у меня ноги замерзли!'.
