— Дашка, отстань, я сегодня не могу петь, устала.
— Кому ты рассказываешь? Не придумывай! Обещала, что будет " Калитка», теперь исполняй! Публика требует, да, народ? — шутливо обратилась она к окружающим. «Народ» одобрительно загудел. Полный добродушный мужчина притянул женщину к себе и, обняв, пророкотал:
— Лизавета, свет Степановна, уважь старика, спой что?нибудь эдакое, чтобы душа развернулась, а потом свернулась!
— Николай Игнатьевич, уважу при одном условии, — незнакомка лукаво улыбнулась, — следующий романс споем дуэтом!
— Уговорила, красавица! — довольно рассмеялся мужчина.
Женщина прошла к роялю и взяла первый аккорд. Звуки раздавшегося вслед за этим голоса заставили лорда широко раскрыть глаза. Он смотрел на поющую женщину, а слышал голос своей жены, видел мимику Алиссии, ее улыбку, манеру склонять голову чуть влево, искоса поглядывая на слушателей…Герцог забыл обо всем, он слушал и не мог оторвать взгляд от поющей женщины. Зазвучал дуэт, потом шуточная песенка, а он все смотрел на пленившую его улыбку.
— Лизонька, любимая… — вырвал его из грез голос Сергея. Лорд Рэмион оглянулся на устало опустившегося в кресло мужчину. Тот сел, закрыв лицо руками, и плечи его затряслись от беззвучных рыданий.
— Прости меня, родная… Не уберег… Сам разбил нашу жизнь…
Голос его становился все тише, комната стала отдаляться и герцога вытолкнуло в лабораторию. Тяжело дыша и пошатываясь от усталости, он рухнул в кресло. То, что лорд увидел, требовало размышлений. Голос жены, знакомые глаза и мимика на лице незнакомки… Что происходит, ирг побери?
Уставший, угрюмый и невыспавшийся он появился в Департаменте. Молча прошел в свой кабинет и велел не беспокоить. Напряженные размышления лорда Рэмиона прервал скрип открывающейся двери.
— Я же просил — не беспокоить! — сердито выговорил герцог.
— Я и не беспокою, я беспокоюсь, — спокойно ответствовал Тремел, входя в кабинет. — Как ты, друг?
— Как видишь, — хмуро улыбнулся Рэмион.
— Да, уж, вижу. И увиденное меня не радует… Ты когда спал последний раз? — Гант внимательно смотрел на герцога.
— Не помню, — отмахнулся тот, — да, это и не важно. Гант, я как раз собирался просить тебя о помощи.
— Что нужно делать? — мгновенно подобрался граф.
— Хочу кое?что тебе показать, мне нужно знать твое мнение. Сможешь вечером быть у меня?
— Не вопрос. С тебя — ужин и бутылка рисского.
— Договорились, — усмехнулся лорд.
Поздно вечером друзья сидели в столовой герцогского особняка за сытным ужином. Лорд Аш — Шасси ел мало, Тремел же, уставший и пропустивший обед, с удовольствием расправлялся с куропатками под сашесским соусом и запивал их золотистым рисским.
— Я говорил тебе, что твоя Корина прекрасно готовит? — довольно спросил Гант, обгладывая нежное крылышко.
— Ну, ты готов расхвалить любого, кто рискнет набить твое прожорливое брюхо, — усмехнулся герцог, — куда в тебя только все это помещается? Ешь, как не в себя.
— Но — но, — распрямил плечи граф, — прошу не оскорблять уставшего и почти сутки не евшего человека. Ибо чревато, сам знаешь.
Лорд Рэмион рассмеялся и поднялся из?за стола.
— Вперед, обжора, пора за работу! — напутствовал он друга.
Лорды прошли в лабораторию и герцог отработанными до автоматизма движениями раздвинул пространство. Комната, в которую попали лорды, была непривычна их взгляду. Пространство выглядело почти пустым, лишь плоские диваны и кресла разбавляли аскетизм помещения. В одном из кресел развалился уже знакомый Рэмиону шатен. На низком столике, придвинутом к креслу, стояла початая бутылка.
Несколько минут ничего не происходило, только звяканье быстро пустеющей бутылки о стакан изредка разбавляло гнетущую тишину. Затем раздался щелчок и откуда?то донеслись звуки музыки. Нежной, печальной, берущей за душу. И столь же нежный голос запел о чем?то волнующем на незнакомом, но понятном языке. Тремел удивленно уставился на друга, задавая безмолвный вопрос. Рэмион приложил к губам палец, призывая друга к тишине, и кивнул на сидящего напротив мужчину.
Внезапно, в комнате появилось новое действующее лицо.
— Сергей, ты опять пьешь? — недовольно спросила вошедшая девушка и попыталась забрать у мужчины стакан.
— Уйди, — поднял на нее тяжелый взгляд незнакомец.
— Сереж, сколько можно? Ты забыл обо всех, последний месяц только и делаешь, что сидишь и глушишь этот проклятый вискарь! Почти год прошел, а ты все никак не можешь забыть свою Лизоньку! — гневно смотрела на него девушка. — Очнись, ее больше нет! Есть я и наша с тобой дочь!
— Ты, — презрительно протянул мужчина, — ты?то есть… Такие, как ты, своего не упустят, ты бы не ушла так, как Лиза… Ей ничего не было нужно, кроме меня, а тебе нужны только мои деньги! Ну, что ж, теперь они у тебя есть, живи так, как мечтала, а меня оставь в покое!
— Слабак! — уничижительно прошипела его собеседница. — Совсем свихнулся на своей покойнице! Ненавижу ее, ненавижу эту музыку, ненавижу ее портреты… — она резким движением скинула на пол висящую на стене акварель с изображением красивой белокурой женщины, с нежной улыбкой глядящей на зрителей. Сетка трещин зазмеилась по разбитому стеклу.
— Не смей! — грозно вскинулся мужчина.
— Что? Ударишь? — закричала девушка. — Дура была твоя Лизка, сама от тебя отказалась, даже уговаривать не пришлось!
Звук пощечины резким эхом отразился от стен. В комнате наступила тишина. Спустя секунду звук хлопнувшей двери погасил накал бушующих в комнате страстей.
— Какой я был идиот… — бормотал мужчина, поднимая с пола портрет незнакомки, — Лизонька, я ведь даже не заметил, как эта тварь ко мне подобралась… Сергей Александрович, ваш кофе… Сергей Александрович, у вас такие плечи напряженные, давайте помассирую… — передразнил он, — я, дурак, и расслабился. А потом этот корпоратив… Проснулся в ее постели, — Сергей стиснул голову руками. — Идиот… а эта шантажировать принялась, что тебе расскажет. Я ведь так и не успел с тобой поговорить! Ты меня так и не простила… Да, и как, если я сам себя простить не могу…
Мужчина застонал и опустил тяжелую от неприятных дум голову.
Наблюдающие за ним гости из другого мира хорошо чувствовали волны отчаяния, расходящиеся от сгорбленной в кресле фигуры. Постепенно очертания комнаты потускнели и друзья оказались в лаборатории.
— Что это было? — озадаченно спросил Тремел.
— Видишь ли, друг мой, ты только что имел честь наблюдать за человеком, которого любила Алиссия, — предельно спокойно ответствовал лорд Аш — Шасси.
— Как… любила? — озадаченно переспросил Гант. — Я же все проверил перед свадьбой. Твоя невеста была абсолютно равнодушна к мужчинам: ни одного компрометирующего слуха, ни одной сплетни. Да, и этот мужчина, как я понял, любит другую женщину. Или… Безответная любовь? А что? Вполне возможно. Тогда становится понятно ее желание уйти в обитель — увидела, влюбилась без взаимности, решила покинуть эту юдоль скорби… — размышлял Тремел.
— Мужчина, которого ты видел, — из другого мира, — подкинул фактов герцог.
— Тогда как? Хорошо, Рион, что ты хочешь мне сказать?
— Давай так — я рассказываю тебе последовательность своих размышлений, а ты пробуешь сделать вывод. И потом сравним наши результаты. Итак, что мы имеем? Долгая и странная болезнь Алиссии, при которой она чуть не умерла. Резкое изменение характера и привычек после выздоровления. Наличие опыта и талантов не присущих девушке до болезни. Редкой красоты голос, с запоминающимся тембром, и мастерское владение им, причем, школа вокала нетипична для наших краев. А теперь — дополнительные данные. Церенис — мир, параллельный нашему. Странный незнакомец, по результату направленного поиска, каким?то образом оказавшийся ее возлюбленным…
— Подожди, откуда ты узнал, что у твоей жены был возлюбленный? — перебил Тремел.
— Сама проговорилась, в пылу выяснения отношений, — невесело усмехнулся герцог.
— Ну, и дела, — озадаченно протянул Гант.
