- Вообще-то, я слушала про то, как снимать жар и головную боль.
- Я знаю один верный способ… – он вновь наклонился к её губам, но и на этот раз она пронырливо
увернулась. Воспользовавшись секундной растерянностью Дарена, Эбби попыталась выбраться из его
объятий и убежать, но он ловко пригвоздил её всё к той же стене. – Я не дам тебе уйти, пока не получу
свой заслуженный поцелуй.
- Вот как? – Её губы тронула лукавая улыбка. – И чем же таким ты его заслужил?
- Я терпеливо ждал этого момента с самого утра, – тихо сказал он, скользнув одной рукой по её бедру.
Она затаила дыхание, зрачки расширились. – А ещё проснулся в пустой постели. Мне нужно одно из
двух: либо твой поцелуй, либо…
Он слегка задрал платье, заставляя Эбби тут же судорожно выдохнуть.
- Прекрати… твоя мама нас увидит…
- Да, – просто ответил Дарен, медленно поднимая её руки вверх и прижимая запястьями к дереву. – И
что именно она увидит, решать тебе.
Она смотрела на него со смесью желания и легкого неодобрения, словно сейчас в ней боролись две
стороны: темная и светлая, и это вселяло ему почти сто процентную уверенность в победе. Распалять её
прямо на улице почти у всех на глазах не входило в его планы, он лишь хотел добиться своей цели, заставив её поверить в то, что именно так он и поступит, если она не примет его маленькое условие.
- Ты невыносимый… - обреченно сказала она.
- Знаю.
- …властный…
- Да, - согласился он.
- …самоуверенный…
- Вполне.
- …и думаешь, что выиграл…
- Именно.
- …вот почему я не стану тебя целовать.
- Несомн... Погоди, что? – От удивления Дарен даже инстинктивно приподнял брови. – Не станешь?
- Не стану, – твердо сказала она и снова уперла ладони ему в грудь, когда он неосмотрительно ослабил
хватку. – Пока ты не попросишь меня.
- Прости? – Она оттолкнула его и улыбнулась, складывая на груди руки. Дарен нервно усмехнулся, а
затем его лицо приняло грозный вид. – Я никогда не стану просить.
- Ну а я - выполнять твои приказы. – Он гневно зарычал и резко развернулся, чтобы уйти, но
неожиданно почувствовал, как Эбигейл осторожно взяла его за руку. Дарен остановился, а она сделала
шаг и заглянула ему в глаза, ладонью нежно и бережно дотрагиваясь до щеки. – Но ведь делать то, что
велит мне сердце, я могу.
После этого она приподнялась на носочки и легко, словно боясь сделать больно, коснулась губами его
губ. Его злость исчезла в то же самое мгновение. Так быстро, будто бы её и вовсе никогда не было. И
вместо неё всё тело наполнило невероятное тепло, которое он чувствовал всякий раз, когда она
находилась так близко.
- Я хочу кое-что тебе показать, – тихо сказал он, сжимая её руку. Когда на этот раз он повел её в другой
конец поселения, она не проронила ни слова. Просто молча последовала за ним, покорно, всецело
вверяя свою жизнь и всю себя, и эта готовность отдавать, ничего не прося взамен, заставила его
почувствовать себя совершенно другим. Не человеком, который вынужден существовать, а человеком, внутри которого с каждой секундой всё сильнее разрасталось желание жить. Чувствовать. Мечтать.
Верить. Надеяться. Любить. И позволять кому-то испытывать то же.
Распахнув знакомые деревянные двери и, почувствовав запах свежего сена, Дарен не смог сдержаться и
на мгновение прикрыл глаза, чтобы в полной мере ощутить себя дома. Рядом с единственной в мире
душой, с которой у них была общая боль. Рядом с тем, кто был ему больше, чем просто другом. С тем, кто был частью его самого. Неотъемлемой, необходимой, как воздух, частью.
Знакомое фырканье и топот по дощатому полу, заставили его почувствовать знакомый трепет внутри.
Подведя Эбби к одному из денников22, Дарен открыл его и, когда такая родная и драгоценная ему
мордочка высунулась из проема, поднял руку вверх. От долгожданного прикосновения к теплой
бархатистой коже по телу мгновенно разлилось знакомое, успокаивающее тепло, которое он ни за что
не променял бы ни на какое другое.
- Это Ахига, – когда он представил коня, тот одобрительно зафыркал и снова мягко притопнул. – Мой
друг.
Не разжимая пальцев, другой рукой она заворожено, но осторожно потянулась к щеке мустанга. В её
движениях и во взгляде было столько уверенности, нежности и заботы, что Дарен даже не сомневался в
том, что почувствовав всё это, конь даст ей своё благословение.
- Он прекрасен, - прошептала Эбби, нежно проводя ладонью по «черному шёлку» животного, - ты ведь
не просто так дал ему такое имя, верно? Что оно означает?
Дарен внимательно смотрел на женщину перед собой и изумлялся тому, что внезапно осознал: Эбигейл
знала намного больше, чем он позволял увидеть, чувствовала и понимала его так, словно была рядом
всю сознательную жизнь. Она не боялась его и того, что существовало у него внутри.
22 Денник – отдельная комнатка для лошади в конюшне.
- «Тот, кто борется», - тихо ответил он, и Ахига снова фыркнул, словно в знак согласия.
- Ему нравится, – Эбби мимолетно улыбнулась, ласково погладив мустанга по переносице, а затем вдруг
выдохнула и развернулась к Дарену лицом. – Как ты пришел к этому? – Её внезапный вопрос заставил
его на мгновение замереть. – К мысли о том, что «борьба – это смысл жизни»?
Дарен ощутил, как прошлое снова начинало медленно обволакивать его тело, пробираясь в каждый
потаенный уголок души и заставляя чувствовать сильнейшее удушье. Внутри него горело
непреодолимое желание нанести своим демонам ответный удар: показать, что он готов сражаться лишь
до полной победы или окончательного поражения. Он молчал несколько долгих и мучительных секунд, но лишь для того, чтобы собрать в себе еще больше сил. Весь их возможный максимум.
- Я получил два важных наставления, которые буду помнить до самой смерти. – Начал он, внимательно
смотря ей в глаза. – Мне было всего восемь, когда я лишился матери. Именно тогда я понял, что жизнь
не состоит только из ярких моментов – в действительности в ней слишком много темного и по-
настоящему страшного. В ней много боли, которая надламывает тебя день за днем, но не дает сломиться
окончательно, потому что хочет продолжить потешаться. Чтобы выдерживать это - нужно защищаться.
Так я получил свой первый урок. – Эбби ненадолго прикрыла глаза, но Дарен даже не моргнул. – Когда
мне было двенадцать, я уже твердо знал, что жизнь - это борьба. Постоянная. Нескончаемая. Жестокая.
Борьба, из которой победителем может выйти лишь кто-то один. Тогда же я осознал, что из-за страха и
алчности люди готовы пойти абсолютно на всё: на безумие, предательство, преступление… – он
запнулся, но всё же выговорил то, о чем безуспешно пытался забыть долгие годы, – … я потерял друга.
Не смог спасти её, потому что был слишком слаб. Это был мой второй урок. И жизнь с усмешкой
бросила его мне в лицо.
- Это была Эрин, верно? – Вдруг тихо спросила она, с болью и пониманием смотря ему в глаза.
Он резко выдохнул и замер. Ему хотелось закричать: «Откуда? Откуда ты знаешь её имя?», но он не
проронил ни слова. Сейчас ему было все равно, откуда именно она знала, он лишь кивнул, желая просто
взять и, наконец, выговориться. Впервые в своей жизни.
- Она была единственной, у кого получалось сдерживать мой гнев. – Дарен сглотнул огромный ком, который образовывался в горле каждый раз, когда он вспоминал ту ночь. – А когда её не стало, я…
решил, что больше никогда не позволю себе дать даже маленькую слабину. И что, если мне придется
противостоять целому миру, ни за что не посмею сдаться.
- И ты борешься всю свою жизнь? – После небольшой паузы, спросила она.
- Я не умею по-другому.
- Но жизнь - не вечная война, – тихо запротестовала Эбигейл, касаясь ладонью его щеки, – в ней очень
