Бегло осмотрев дом, который и внутри оказался верхом современности - никаких тебе деревянных стульев и обивки, опять же стекло, пластик и сталь, Аарон показал нам дверь в апартаменты, напомнил об ужине через час и удалился в неизвестном направлении, предоставив нам самим открывать дверь. Я зашла первая, пинком загоняя чемодан в комнату, на сколько хватило сил - мне уже сейчас хотелось вызвать такси и вернуться назад в аэропорт. Каллахен, прикрыв за собой дверь, которой я бы просто грохнула об косяк, увлеченно бродил по комнате и оценивал комфортабельность.
- Ты смотри, какая кровать, - обнаружил он сразу же. Комната была небольшой, по меркам спален, но в ней как раз уютно размещались основные предметы мебели вроде этой огромной кровати, шкафа для одежды, журнального столика и рабочего стола с креслом. Хотя окна во всю стену с воздушными шторами мне очень понравились, кстати.
- Кто о чем, а больной о здоровье, - проворчала я, даже не скрывая раздражения. Мика вопросительно глянул на меня с атласного покрывала, на середину которого он уже успел запрыгнуть с разбега, а я фыркнула, продолжая разглядывать комнату.
- С тобой все в порядке? - спросил Блондин, так же резво спрыгивая с кровати. Увидев, что он направился в мою сторону, я поспешно отступила к окну, но напрасно: Мика направлялся к своему чемодану. А я осталась у окна, разглядывая потрясающей красоты океан, шум волн которого все еще стоял у меня в ушах. Надо непременно посмотреть на закат, решила я, вглядываясь в кристально голубое небо и такой же голубой океан, - такого зрелища у нас не увидишь.
Поскольку я не ответила, Каллахен переключился на другие насущные дела, и теперь распаковывал ноутбук из чемодана. Краем глаза я видела, как он изъял также из недр своего огромного чемодана колонки (зачем они ему на две недели?), различные провода и зарядное устройство, после чего одним четким пинком загнал чемодан в шкаф. Видимо, на этом его обустройство в комнате и завершилось - и Мика вновь вернулся к ноутбуку, занявшись расположением его и колонок на письменном столе.
А мое скверное настроение практически сошло на нет, смешалось с накопившейся усталостью - и раздражение перешло в тоску. Теперь идея Каллахена мне казалась глупой и абсолютно идиотской, как, впрочем, и сам Мика. Что, на самом деле, все равно не сможет помешать мне хорошо провести время - вне зависимости от присутствия Каллахена в интерьере. Еще раз покосившись на Блондина, чуть ли не облизывающего любимый ноутбук, я направилась к своему чемодану, с прискорбием размышляя о том, что шлепанцы сейчас намного актуальнее жарких кед. Кеды, это бесспорно, святое, но все равно в них не так комфортно. Пока я разыскивала подходящую смену одежды, намереваясь освежиться в душе, нашелся пульт от кондиционера, хотя это сути ничего не меняло. Дверь ванной комнаты я приметила еще тогда, когда мы поднялись на этаж, так что через четверть часа я вновь почувствую себя человеком. По-крайней мере, физически.
- Ты куда? - спросил Блондин, стоило мне коснуться дверной ручки. У него что, глаза на затылке?
- Я должна тебе отчитываться? - вопросом на вопрос ответила я, даже не обернувшись, и вышла в коридор, сжимая подмышкой чистую одежду.
Ванная комната была вся в светлом мраморе, а полы были чуть ощутимо теплые - наверняка с подогревом. Побросав чистые вещи на одну из тумб, я радостно нырнула в душевую кабинку. Вдоволь понежившись под прохладными струями воды и смыв с себя так называемую 'дорожную пыль', я натянула смену одежды и вернулась в комнату с воздушными шторами. Каллахен продолжал смотреть в ноутбук, и, судя по мигающему окну МСН-мессенджера на экране, уже успел поймать сеть.
- Как освежилась? - вежливо так спросил он. Надо же, заметил. Скорее всего, слышал щелчок дверного замка, когда я вернулась.
- Аарон успел показать тебе сервер с камерами по дому? - едко поинтересовалась я, сбрасывая старые вещи в чемодан.
- Я похож на извращенца? - фыркнул Блондин, отвернувшись от экрана и посмотрев на меня. Я молча пожала плечами, отчего его светлые брови встали домиком, придавая Каллахену вид умильно-удивленный. - Ты в порядке? - вновь повторил он контрольный вопрос.
- А что со мной может быть не в порядке? Все просто великолепно... - отозвалась я.
- У тебя глаза бешеные, - прокомментировал он, пожимая плечами со свойственным равнодушием. - Я не собираюсь позволить тебе с пеной у рта кидаться на людей.
- Не переживай, я думаю, дело ограничится только одним трупом, - я выразительно так уставилась на него.
- Отдых будет насыщенным, - хмыкнул Мика, вновь отворачиваясь к экрану. Про глаза наверняка сочиняет, я себя великолепно чувствую. Забравшись на кровать и блаженно растянувшись на пушистом пледе-покрывале, я закрыла глаза и стала осмысливать происходящее. До сих пор гадаю, какого черта я на это согласилась?! Понимаю, что лысого и тупого, но все равно - даже самый ужасный сценарист с синдромом Дауна, если бы писал об этом сюжет, отлично сообразил бы, к чему все это приведет. Мы облажаемся. Хорошо так опозоримся, потому что и пяти минут не можем общаться нормально.
В голову закралась шальная мысль, что нормально общаться мы вообще-то и не пробовали, но я выгнала ее из головы прочь. Лежать и размышлять о нормальном общении с Каллахеном мне вовсе не хотелось. Да простят меня все тупоголовые блондинки нашего университета...
- У нас еще одна проблема, - произнес Мика задумчиво спустя минут пять. - Мы не можем все эти две недели изображать платоническую любовь. Мы оба молоды, и изображать супругов в счастливом двадцатилетнем браке будет как-то... странно.
- Ты о розовых соплях? - переспросила я, по-прежнему не открывая глаз. - Говорила мне Сьюз, что ты озабоченный и хочешь затащить в постель все, что двигается и имеет грудь...
- Дура! Я же сказал, что у тебя член в штанах, на кой черт мне мужик? - огрызнулся Блондин.
- Ты дубина, Каллахен, - отозвалась я. - Абсолютно без чувства юмора. И целовать я тебя не стану, если ты об этом. Уговора не было, это раз. Два - да я лучше гориллу поцелую, чем тебя! - я открыла глаза и села на кровати, скрестив ноги по-турецки. Ясное дело, ранее я уже думала о том, что мне придется при Аароне и Джес находиться очень близко к Блондину, возможно, обнимать его или просто прикасаться. Но вот мысли о чем-то более тесном усиленно гнала прочь. На самом деле я искренне надеялась, что мы и без этого обойдемся, потому как целовать Мику Каллахена мне абсолютно не хотелось. Дело не в отвращении или каких-либо других чувствах, просто потом не собираюсь слушать за спиной всякого рода шепотки по поводу моей личности. Это поднимет популярность Мики, ясное дело, тем более учитывая наши постоянные столкновения. Именно этого я и боялась, а не каких-то там прикосновений.
- Было - не было... Какая разница! Папа к обеду просечет, что это либо обман, либо я импотент. Второй вариант хуже.
Я поймала его взгляд поверх ноутбука и пожала плечами.
- Ты эгоист, Каллахен, - не утерпела от шпильки я. - Вечно только о себе и думаешь. Или о том, что о тебе скажут другие. Нельзя так относиться к окружающим, как ты это всегда делаешь, это меня в тебе больше всего и раздражает. Знаешь, как это называется? Моральное уродство. Ты хоть раз о других подумал? О девушках, которых ты меняешь как носки, уж прости за сравнение; о девушке, с которой ты развлекаешься в собственной машине, и о том, нравится ли ей все это? Или хотя бы о том, что у каждого человека есть эмоции и голова на плечах, и собственное мнение о тебе самом? - я говорила едко, но спокойным голосом, что на самом деле ударяло по самолюбию больше, чем истеричные крики. Я рубила правду, и это было не очень приятно.
- Ты уже так разбираешься в людях? - у Мики брови встали домиком, он с щелчком захлопнул ноутбук и так зло глянул на меня, что я с трудом удержалась, чтобы не отвернуться. - В свои несчастные двадцать?!
Ну вот, начинается переход на личности.
- Мне двадцать один! - отрезала я.
