Лисанн не знала, что сказать. С трясущимися руками, она осторожно развернула бумагу. Под ней уютно расположился маленький, золотой медальон на короткой цепочке.
Она уставилась на него, полностью потрясенная.
— Открой его.
Осторожно, она с любопытством посмотрела на две половинки. Внутри была миниатюрная фотография, на которой были запечатлены они на пляже.
— Он принадлежал моей маме, — сказал он, пожимая плечами. — Я хотел, чтобы он был у тебя.
Он встал и одним легким движением взял у неё медальон. Присев позади неё, осторожно застегнул его на шее и поцеловал её волосы.
Она обернулась и трясущимися руками, обняла его лицо.
— Спасибо. Я не знаю, что сказать.
— Ничего не говори, — прошептал он. — Просто носи его, чтобы я знал.
Она нежно поцеловала его, и тепло вспыхнуло между ними.
— Вау! Мышка Маклейн! Кто знал, что ты станешь такой сексуальной задницей?!
Лисанн сразу же узнала этот голос. Грейсон Вудс, главный нападающий и звезда школьной футбольной команды. Она слышала, что он уехал в университет Алабамы и получил футбольную стипендию.
Но он всё ещё был тем самым сквернословным неандертальцем, которым она его помнила.
Дэниел не слышал комментарий, но он видел по выражению на лице Лисанн, что что-то не так, и не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит.
Он медленно поднялся и вытащил сигарету с кармана, пока Грейсон холодно поедал его глазами.
— Ты хочешь повторить это ещё раз, ублюдок? — спросил Дэниел обычным, разговорным тоном.
Рот Грейсона открылся, и волчья улыбка растянулась на его лице.
Он был удивлен, когда Соня сказала ему, что музыкальная ботанша была здесь, и был поражен, когда увидел, что она превратилась в действительно сексуальную девицу, но сейчас это выглядело забавным достать её панковского парня перед тем, как унизить её ещё больше.
— Ну, — с насмешкой ухмыльнулся Грейсон, — похоже, что эта нервная сучка наконец—то раздвинула ножки перед кем-то и…
Он не успел договорить, как Дэниел ударил его.
Грейсон этого не ожидал. Может быть, он думал, что сможет закончить перечень оскорблений до того, как терпение Дэниела лопнет. Век живи, век учись.
У Грейсона, казалось, был разбит нос, и из него текла кровь, он размахивал руками, но это не помогло ему не упасть в бассейн.
Наступила ошеломляющая тишина и Дэниел прикурил сигарету.
— У ублюдка грязный рот, — спокойно сказал он, и выбросил окурок, наблюдая, как тот отскочил от залитой кровью груди Грейсона.
Ироничное подбадривание послышалось от некоторых парней, которые окружили бассейн, но остальные со злостью смотрели на незваного гостя.
Лисанн вскочила на ноги и подхватила свои туфли.
— Пойдём, — прошептала она, взяв его за руку.
Она прошла мимо дома и остановилась, обувая туфли, чтобы перейти дорожку, усыпанную гравием, но Дэниел подхватил её на руки и занёс внутрь.
Приблизившись к маминой машине, Лиса достала ключи из сумочки, и отключила сигнализацию, чтобы Дэниел мог усадить её на водительское сиденье. Когда он проскользнул на место рядом с ней, выражение на его лице было, как ни странно, полностью опустошенное.
— Ты не сердишься на меня, куколка?
Она моргнула.
— Почему я должна сердиться на тебя?
— За то, что ударил того парня.
Она улыбнулась:
— Нет, он заслужил это. Он годами делал плохие вещи многим людям. Я рада, что ты ударил его, и рада, что его уродливая задница оказалась в бассейне.
Дэниел с облегчением улыбнулся.
— Чёрт возьми, спасибо за это. Я думал, ты собираешься укусить меня за задницу.
Лисанн вздёрнула брови.
— А это идея.
— Куколка, я шокирован. Ты флиртуешь со мной?
Она засмеялась.
— Я собираюсь сделать намного больше, чем это. Мне просто нужно отъехать в тихое место, и я покажу тебе, как сильно я ценю тебя в роли моего рыцаря в сияющих доспехах. Снова.
Медленная улыбка растянулась на лице Дэниела.
— Чёрт, да! — воскликнул он.
Лисанн нервно сглотнула. Эта единственная вещь, которая прозвучала так, будто она бесстрашная…
Они ехали в тишине, проезжая мимо леса, и фары машины бросали желтые лучи на деревья. Рука Дэниела опустилась к ней на колено, и его пальцы стали вырисовывать круги на её бледной коже.
Наконец-то, девушка съехала с главной дороги и остановилась на обочине пустынной, уединенной грунтовой дороги — на одной из многих, которые окаймляли озеро.
Они смотрели друг на друга на протяжении долгого времени. Дэниел заговорил первым.
— Темно, детка. Прямо сейчас, я не могу прочитать по губам. Но просто… мы сделаем только то, что ты хочешь, хорошо? Захочешь остановить меня, ты знаешь, как.
Она быстрее него, отстегнула свой ремень безопасности, и этот звук резал уши.
Лисанн не думала, что была из тех девушек, которые занимаются сексом в машине, но с того времени, как она познакомилась с Дэниелом её взгляды изменились.
И теперь, не было никакого напора. Его прикосновения были не лихорадочными и требовательными, а нежными и успокаивающими. Он позволил ей быть главной.
Она подняла его руку к губам и поцеловала.
— Спасибо, — сказала она, несмотря на то, что знала, что он не может её слышать. — Спасибо за всё.
Она втянула его пальцы в рот и нежно укусила их, заставляя его легко рассмеяться.
— Куколка, ты пытаешься ввести меня в заблуждение?
Она перелезла через сиденье, которое разделяло их, и взобралась к нему на колени. Дэниел счастливо заурчал ей в шею и прикусил кожу.
— Ты вкусная, детка.
Она повторила его действия, вдыхая запах его волос, его кожи, целуя его щеки, веки, губы.
Дэниел поерзал под нею, и девушка почувствовала, насколько он возбуждён, но вопреки этому, казалось, что он контролировал себя, осыпая нежными поцелуями её шею и грудь.
Приняв решение, она удивилась. Может, он сдерживался, чтобы разобраться, но она хотела заняться с ним любовью.
И она любила его. Она любила его спокойное мужество и терпеливую нежность, его юмор и искренность, его внезапные вспышки гнева, страсть и сообразительность, которые прятались за его карими глазами и ленивой усмешкой; она любила стержень внутри него, и тяжесть этих чувств удерживала её на земле, и освобождала такими способами, которые она сама ещё не могла понять.
— Я собираюсь заняться с тобой любовью, Дэниел Колтон. Я собираюсь заняться с тобой любовью здесь и сейчас, потому что я люблю всё в тебе, и мне всё равно, что ты не можешь слышать меня, и мне всё равно, что ты никогда не услышишь, как я пою или играю на скрипке. Я буду слышать за нас двоих. Я хочу поделиться этим с тобой — всем этим. Я подарю тебе половину себя.
Он не слышал её. Он не мог слышать. И ей было всё равно.
Он продолжал прижиматься к её шее и растирать руки, спасаясь от прохладного ночного воздуха, когда она потянулась вниз и положила руку у него между ног, дразня его эрекцию.
Его руки замерли, и Лиса услышала, как он глубоко вдохнул. Он ждал, и ему было интересно, что же она будет делать дальше.
Девушка подвинулась дальше у него на коленях, увеличивая пространство, и снова потянулась, чтобы погладить его. Она почувствовала, как напряглись мышцы его живота, но он не попытался приободрить её или остановить — он просто ждал.
Лисанн расстегнула пуговицу на его штанах и опустила молнию. Его вдохи стали более неравномерными, и он не смог не приподнять бёдра ей навстречу.
Она освободила его член, пробежалась пальцами вдоль гладкой твёрдости. Дэниел застонал и откинулся на подголовник.
— Лис…
Она приложила палец к его губам и продолжила поглаживать его свободной рукой. Он передвинул её так, чтобы она нависала над ним, и двумя пальцами осторожно проник внутрь неё, снова застонав, когда понял, что она уже влажная. Свободной рукой он достал презерватив из кармана.
— Я не знаю, что у тебя на уме, детка. Но мне нужно это?
Лиса кивнула, когда он посмотрел на неё.
