— Подумай логически, Даша. Скрытая под землей библиотека с запрещенными, но очень ценными книгами. Дверей в ней нет, зато находится огромное зеркало-портал. Зачем оно?
— Единственный безопасный вход в библиотеку, — прошептала я.
— Верно, — подтвердил декан. — А если есть вход, значит, где-то есть и выход.
Черт! Конечно!
— У этого зеркала есть пара!
— Именно. — Фиртон улыбнулся. — И, активировав портал, я ее, разумеется, нашел. Второе зеркало оказалось в зале, примыкающем ко входу в башню Воздуха.
Опять Воздух! Блин, эта стихия меня преследует, что ли?
— Ну а в том, что касается безопасности… — Декан замолчал и снова кисть отложил.
Он смотрел хитро, с прежней неадекватно-доброй улыбкой. И, кажется, предлагал догадаться. Но мне не до ребусов было. И я таки не выдержала:
— Так что с безопасностью?
— Кто, по-твоему, вырубил этого… прыща? — Фиртон кивнул на Каста, который, будто услышав, что речь о нем, замычал. Причем злобно, словно осознанно. А условно-мертвый декан улыбнулся и на Лерру указал: — Ну и эту фурию заодно. Ну и… тебя.
Я непонимающе замотала головой. Нет, мне действительно не до ребусов.
— Зеркало, Дарья, — наконец пояснил мужчина. — На нем защита от непрошеных гостей. Любой, чей образ не вплетен в систему безопасности зеркала, получает удар. Я тоже получил, когда впервые из академии этим путем выбирался. Вот так и узнал. Кстати, у тебя хорошая защита… была. Отлично последствия смягчила.
С ума сойти! Это что же получается? Тому плетению, которое Каст, Дорс и Сатол на меня ставили, конец? Впрочем, уже неважно. Есть вопросы посерьезней.
— Значит, после побега вы еще бывали в академии?
— Конечно.
Стало совсем жутко. Но не от того, что убийца бродил поблизости, нет! Мне профессор Сарин, на которого в итоге всех собак повесили, вспомнился.
И так как терять было уже нечего и единственное, что могла — тянуть время и верить в Кузю с Зябой и Дорсом, я спросила:
— А Сарин, он… сам?
— Ну… почти.
— Что значит «почти»?
— Сарин был мне должен, — в очередной раз обмакнув кисть в краску, сказал Фиртон. — И когда одному из членов комиссии пришла в голову гениальнейшая мысль поинтересоваться моими счетами, ну и всем остальным заодно, стало ясно, что расписки всплывут. А долг, тем более большой, как сама понимаешь, отличный мотив для убийства.
— И что было дальше?
— Я подкараулил Сарина в городе. Он был сильно пьян в тот вечер. А пьяные сопротивляться магии внушения практически неспособны. Я убедил Сарина, что жизнь кончена, и лучше уж сам, чем палач. Ну и две оставшиеся у меня ловушки старику отдал. Вообще, знаешь, это очень хорошая привычка — всегда держать все особо ценные и особо опасные вещи при себе.
— Это ужасно, — выдохнула я.
— Всегда приходится чем-то жертвовать, — парировал Фиртон.
Он подхватил миску с краской и переместился. Теперь он расположился у ног неподвижной Лерры. И опять рисовал.
— Что вы делаете? — не выдержав, поинтересовалась я.
Вопрос оказался, что называется, неверным. То есть отвечать на него Фиртон не стал.
Я заерзала, пытаясь устроиться поудобнее, и, не выдержав, застонала, потому что ужасно затекли руки. На мне, в отличие от Каста, стальных перчаток, блокирующих пальцы, не было, но при моем уровне мастерства и знаний значения это не имело. А вот тот факт, что мои руки, как и руки пижона, в кандалах и на весу, так что ладони на уровне головы, роль играл. Поза была ужасно неудобной и доставляла огромный дискомфорт.
Кстати, ради того, чтобы устроить это мини-КПЗ, Фиртон избавился от двух стеллажей. Вернее, передвинул их вместе с книгами. И тут, видимо, то самое зелье, на которое «армрестлеров» проверяли, помогло.
Попытка хоть немного облегчить боль в руках ни к чему не привела, и я беспомощно уставилась на зеркало. Очень хотелось увидеть там хоть какой-то признак присутствия Зябы — движение, рябь или поплывшее изображение подземной библиотеки. Но — увы…
А потом повернулась к Касту. Пижон снова дернулся и застонал, словно пытаясь вырваться из плена. И в итоге я спросила:
— Что с Кастом? Почему он в таком состоянии? Это тоже из-за зеркала?
На этот раз Фиртон упираться не стал, ответил сразу.
— Нет, Даша. Это пара дополнительных ударов по голове и полбутылки зелья забвения.
— Зелье забвения? Откуда оно у вас?
Декан пожал плечами.
А я хоть и понимала, что не мог Фиртон явиться в академию на следующий же день после своей «гибели», потому что это неоправданный риск, но все-таки поинтересовалась:
— Вы украли его из кабинета ректора?
— Хм… то есть название зелья тебя не смущает? А может быть, ты знаешь, кого им обычно поят?
Я отпираться не стала. Кивнула. Фиртон усмехнулся.
— Нет, Дарья. В кабинет ректора я не заходил. — И добавил задумчиво: — А старика, говоришь, ограбили? Интересно, кто бы это мог быть? И… почему?
Блин. Мне это тоже интересно. И очень хочется верить, что тот, кто украл зелье, сделал это ради меня. Понимаю, что глупость, но все-таки…
— А действие этого зелья обратимо?
— Нет, Дарья. Необратимо. Оно — конечно.
— То есть после того, как действие зелья заканчивается, человек вновь становится нормальным?
— Да. Но он, — Фиртон кивнул на Каста, — не станет. Просто не успеет.
По коже побежал мороз. А наш мучитель снова переместился и теперь сидел ко мне спиной. Он не боялся удара и был в этом до отвратительного прав! Мы ничего не могли сделать. Даже я, несмотря на относительную свободу, не могла — руки затекли настолько, что пальцы шевелились с огромным трудом. Какие уж тут заклинания?
А еще… я по-прежнему понимала: нужно тянуть время! И так как Фиртон сам предложил игру в вопрос-ответ…
— Тот клиент ресторана, который подарил зеркало. Это были вы.
— Да. Я выкрал зеркало из академии, как только узнал о вечеринке. И подсунул его тому напыщенному индюку-ресторатору. Думал, придется применять внушение, а он и сам взял. Представляешь, какая удача?
Угу. Представляю.
— А Эстер? К ней вы внушение применяли?
Сидевший спиной мужчина отрицательно покачал головой. Сказал с задержкой:
— Нет. Эстер сама. О планах комиссии касательно проверки моей банковской ячейки, кстати, тоже именно она выведала и рассказала. Хорошая девочка. Я всегда знал, что могу на нее положиться.
— А как она стала вашей сообщницей?
Фиртон пожал плечами. Но спустя пару бесконечно долгих секунд все-таки ответил:
— Амбиции, Дарья. Эстер всегда была амбициозной, а я всегда был открыт для сотрудничества. Вот так мы и сошлись. Задолго до всех этих событий — два года назад. За это время Эстер доказала свою надежность. Вот и в этот раз не подвела.
То есть прежде длинноносая подрабатывала стукачкой на факультете? Неудивительно. Но доносить декану на студентов — это одно, а помогать убийце — совсем другое. Как девушка решилась на подобное?
— Что вы посулили Эстер за помощь? — спросила я.
Увы, этот вопрос так же оказался из числа «неверных».
— Какая разница, Дарья? Эстер — расходный материал. Она исчезнет после того, как все закончится.
У меня не было причин сочувствовать длинноносой, тем не менее я вздрогнула и внутренне сжалась. Просто в голосе Фиртона не прозвучало ни единой эмоции. Это было страшнее, чем любые крики. Сообщнице бывшего декана действительно не выжить.
— Эстер исчезнет, как и мы… — пробормотала я.
Сказала очень тихо, но Фиртон все-таки расслышал. И, обернувшись, одарил меня удивленным взглядом.
Я от такой реакции немного растерялась. Что? Я разве не права? Разве нас планируют оставить в живых?
— Ты не умрешь, Дарья, — выдержав очень долгую паузу, сказал наш бывший декан. И он в этот момент не улыбался, был очень серьезен. — Ты будешь жить.
— Жить? — Я не выдержала, рассмеялась. Он сумасшедший, да?
— Что смешного? — помрачнел Фиртон.
Этот тон, эта мимика поставили меня на грань истерики.
