— Пожалуй, неплохо.
— Тогда вставай в ряд. И не смей никуда уходить. У нас тут микс всех направлений в стрипе в том числе и на пилоне. Тебе понравится, я уверена. Меня Лена, кстати, зовут. А ты, наверное, Ксюша, да? — девушка захлопала в ладоши и командным голосом громко произнесла. — Так, девочки, занимаем свои места и начинаем!
Оказалось, что я разговаривала с совсем юной но более чем профессиональной учительницей стрипданса.
Чувствую себя коровой среди ланей. Ужасно неповоротливой тучной коровой. Движения получаются лишь отдаленно похожими на то, что делают остальные девушки, не понимаю, откуда у них столько энергии, гибкости и прыгучести. По мне, так это ад. Про шест, на котором и секунды не продержалась, вообще молчу.
Тем не менее, любуюсь танцовщицами. Видно, что здесь сложившийся коллектив, и большинство уже скорее профи. Мне понравилось, танцы красивые, девушки на удивление доброжелательны и улыбчивы. С одной девушкой после занятия познакомилась поближе, так она, оказывается, преподавательница в детском саду.
Домой к шефу вернулась уставшая, но полная решимости походить еще на танцы. Как сказали девочки, поначалу у неподготовленного человека вообще мало что получается.
Все тело ломит, а завтра наверняка будет нещадно болеть.
— Ну как сходила, понравилось?
— Да, понравилось, — чувствую, как щеки неудержимо краснеют.
— Я бы тоже как-нибудь сходил, движения новые выучил бы.
Краснею еще сильнее.
— Мне кажется, вам не стоит.
— Почему это?
— Мне кажется, вы и так хорошо танцуете.
Да уж, если родители вдруг узнают, как и с кем я теперь живу, посчитают наверняка свою дочь падшей женщиной, хотя в действительности все довольно невинно. Ну, подумаешь, я теперь учусь стриптиз танцевать. С кем ни бывает.
Ночью Андрей Александрович, как это ни дико звучит, звал смотреть фильм в гостиную, но я не пошла. Как-то это все-таки слишком. Ночью, вдвоем… и пусть шеф меня как женщину и не воспринимает, но я то его вполне. И если у Радова дома я хожу всегда полностью одетой теперь, не позволяя себе выйти в коридор даже в закрытом халате, то босс ничего на своей территории не стесняется. По утрам я теперь могу лицезреть шефа в одних шортах. Мое чувство прекрасного поет от счастья, а рука так и тянется к телефону, в очередной раз запечатлеть своего великолепного сложенного начальника.
Утром проснувшись, ощутила нереальную боль во всем теле. Когда я бегала, мышцы тоже болели, но в основном только ноги, а тут словно каждый миллиметр тела. Будто вчера не танцевала, а в драке участвовала.
Валяюсь в кровати, не в силах встать. Надо, наверное, разминку провести, размяться, но я действительно не в состоянии подняться. Каждое движение — боль.
Звонок на мобильный, он у меня рядом, поскольку завожу на нем будильник. О, шеф.
Нажимаю кнопку, чтобы принять вызов и сразу включаю громкую связь, чтобы не напрягать лишний раз мышцы.
— Ксюша, ты почему не выходишь? Я тебя жду, между прочим, — недовольно интересуется шеф.
— Начальник, — хриплю я. — Разрешите на сегодня отпроситься с работы. Я… можно сказать, приболела.
— Чем это? — с этим вопросом Радов бесцеремонно вламывается в мою комнату.
Сам по себе факт присутствия босса в моей спальне не так уж страшен — сплю я в такой пижаме, что выглядит куда как приличнее повседневного костюма. Но я в кровати, женщина, ныне слабая и беззащитная. И не важно что добровольно соседствую со своим начальником.
— Андрей Александрович… выйдите, пожалуйста. Вы меня смущаете.
— Сначала скажи, что случилось, — вместо того чтобы уходить, Радов подходит и садиться на край кровати. Паника.
Перезанималась. Все мышцы болят. Я немного полежу, отойду и встану. Идите.
— А, вот в чем проблема. Знакомо. Массаж нужен разогревающий, тогда быстро все пройдет. И разминка, — шеф коварно улыбнулся и откинул одело с моей спины (со спины, поскольку лежу в данный момент на животе). — Хочешь, массаж сделаю?
— Не-е-ет!
— Почему это «нет»? Что мне, трудно девушке массаж, что ли сделать, — чувствую, как мне на спину опустились теплые ладони.
— Пожалуйста, не надо! Андрей Александрович, вы меня смущаете.
— Эх, Ксюша, нельзя быть такой скромной, — с моей спины руки пропали, и как-то так стало сразу их не хватать, теплых таких, заботливых. О чем я думаю? — Ладно. Ну, хочешь, я тебя в ванную отнесу. Полежишь в горячей воде, тоже хороший вариант.
— Да! Лучше так. Хотя, нет.
— Ну а тут что не так?
— Я тяжелая. Вы меня не донесете.
Радов фыркнул, в этот раз чувствую, как одна рука шефа проникает мне… под живот, и другая просовывается под колени. Вот опять я краснею жутко. А босс, кажется, что так легко и без особых усилий переворачивает ю, поднимает и несет меня к выходу из комнаты.
— Ну вот, и ничего не тяжелая, — шеф опускает меня в ванную прямо с одеялом.
— Помочь раздеться?
— Нет.
— Ну, одеяло заберу?
— Забирайте.
— Бегать сегодня будем?
С немым укором смотрю на босса, он что, издевается?
— А что? Ты вот мне вчера бегать предлагала. И в то утро, когда мы с Лехой у тебя на диване ночевали. Я все прекрасно помню.
В общем, вы не злопамятный, вы просто злой и память у вас хорошая, верно?
— Истину говоришь. Короче я поехал. Съем то, что со вчера еще осталось, так и быть. Подъезжаю на работу, как сможешь. Рассчитываю на твою сознательность.
Радов, к моему облегчению, вышел из ванной, и я, кряхтя и охая как старушка, принялась разоблачаться. Чувствую, тяжелый у меня сегодня день будет.
Как оказалось, напророчила я себе верно. Нет, поначалу все шло достаточно ровно. Кое-как доехала до работы, от дома шефа получается гораздо ближе, чем от моего прежнего дома ехать, ну и быстрее соответственно. Успела поработать час до обеденного перерыва, после перекусила, и тут случилось то самое страшное — мне на телефон позвонил неизвестный номер.
— Алло.
— Ксения Михайловна, здравствуйте. Это Константин. Помните, не так давно у нас с вами состоялся один разговор…
— Помню, — севшим хриплым голосом произнесла я.
— Не могли бы вы спуститься на два этажа вниз. Я встречу вас у лифта.
— Да, хорошо.
Мой собеседник тут же отключился.
Сердце бешено колотится в груди. Страшно.
Первым делом зашла в кабинет босса. Как сказал шеф, после секретной проверки, никаких подслушивающих устройств выявлено не было, но лучше поостеречься, мало ли когда и где мне нужно будет сообщить информацию, потому для срочных сообщений у нас теперь есть своя кодировка.
У Радова в кабинете в данный момент находится семь крупных начальников, мужчины совещаются. Подхожу к боссу, ставлю перед ним чашечку кофе, и, чувствуя себя несколько… глуповато, произношу:
— Андрей Александрович, там, на улице дождь собирается. Не забудьте взять желтый зонт.
Шеф, оторванный от важного разговора, фокусирует взгляд сначала на меня, а затем на окно, где светит яркое солнце, и нет ни облачка.
— Не понял, зачем мне зонт? — к разговору стали прислушиваться остальные присутствующие в кабинете начальники.
Поворачиваюсь к гостям босса… спиной и бросаю на шефа многозначительные взгляд, как можно шире округляю и выпучиваю глаза. Как можно было забыть кодовые слова, которые сам же и придумал.
— Не просто зонт, а желтый. Вы забыли?
— У меня нет желтого зонта. Ксения Михайловна, вам плохо? Глаза болят? Голова?
Я уже на грани отчаяния, когда замечаю, что босс с трудом сдерживает улыбку.
Уголки губ мужчины подрагивают, грозя расползтись в широкую ухмылку.
Обиделась. У меня тут все серьезно, а шеф шутить изволит. Развернулась, чтобы уходить. Едва сдержала порыв пнуть куда-нибудь своего начальника.
— Ксения, подождите. Кажется, я понял о каком зонте речь. Я сейчас сделаю один звонок и можете спокойно забирать зонт.
С гулко бьющимся сердцем иду, куда требуется.
У лифта меня встречает знакомый уже мужчина, опять в таком же сером костюме.
