— Впервые видишь? — холодно спросил воин.
Решила, что теперь буду смотреть только в окно. Но не прошло и пяти минут, как я вновь украдкой взглянула на воина, натолкнуласьна его внимательный взгляд. И не нашла в нем ничего крышесносного. Не подгибались колени, не расплывался жар по телу, не устраивали революцию гормоны, но и назвать Эрана не
привлекательным, я бы не смогла. Просто мне нравились другие, менее серьезные. Откровенно говоря, мне всегда нравился Эд, способный и пошутить, и подыграть, и побыть суровым и невозмутимым. Мог ли мне гипотетически понравиться повелитель
Иристана?
— Ты видела меня иначе? — несколько хрипло спросил Эран.
— Да, — честно ответила я. — Более мягким, менее резким и жестким. Воспринимала ровесником, сейчас понимаю, что ты значительно
меня старше.
Воин шумно выдохнул, отложил столовые приборы, сжал кулаки и старательно сдерживаясь, спросил:
— Не нравлюсь? Не устраивает возраст?
Я привыкла быть честной сама с собой, ценила честность и в Эране, и потому предельно правдиво постаралась ответить:
— Возраст — не совсем тот параметр, который имеет значение… — чуть запнулась, но после продолжила: — Например, Нрого он же старый, но его воспринимаю как ровесника, то есть на равных. И мама, ты на год младше ее, насколько я поняла, но и мама мне ближе.
Поняла, что несу что-то не то и замолчала. Воин так же молчал, глядя даже не на меня — куда-то перед собой,
— Всегда этого опасался, — вдруг тихо произнес Эран. — Не связывался с женщинами с других планет, не желая видеть суррогат влечения, вместо подлинных эмоций. Не позволял себе любить местных, отчетливо понимая, что трепет перед повелителем
Иристана, будет превалировать в их чувствах. И вот появилась ты.
Усмехнулся и горько добавил: — Чувствую себя проклятым.
Я вернулась к салату. Эрам продолжал сидеть без движения, глядя в никуда и думая о чем-то мало приятном, судя по стиснутым губам. И потому я совсем не ожидала сказанного им:
— Ты не увидишь свою мать до тех пор, пока не примешь дар моей жизни. Что касается хассара Шаега, я запрещаю какие-либо встречи с ним.
Сказанное потрясло меня настолько, что я продолжила есть салат.
Выверено жуя каждую порцию тридцать раз и думая о системе пищеварения. Через минут пятнадцать, воин спросил:
— Ты слышала мои слова?
Я кивнула.
— И продолжаешь есть? — откровенно удивился воин.
Это нервное, — набирая еще в тарелку, ответила я. — Понимаешь, мне было семь лет, когда на наш детский военный лагерь на Ритане напали контрабандисты. У них эскадра Вейнера как раз на хвосте была, а у него кличка в космосе — Зверь. Зверствует очень, особенно с пиратами, там после него потом судить нечего, сразу все выжившие пешим строем в психушку. Ну вот пираты и решили использовать детей в качестве живого щита. И когда они напали, мы как раз обедали. И мы едим не отрываясь, сержант очень строгий был, не съешь — кашу на голову высыпает, и ходишь вот так до вечернего отбоя. Так вот едим, а вокруг стрельба, крики, шум. Но мы все равно из-за стола встали, только когда доели все. Потом выползли из столовой, а вокруг трупы, гарь, сержант наш при смерти. Но от пиратов отбились, а остальных Вейнер таки накрыл.
И выпалив все это, я продолжила есть. Эран помолчал немного, затем осторожно спросил:
— Ты тогда сильно испугалась?
Прожевав, я повернулась к воину и, глядя ему в глаза, честно ответила:
— Я тогда сильно разозлилась.
Эран неожиданно улыбнулся. Кивнул и вернулся к завтраку. Что ж, я тоже улыбнулась и коварно сообщила:
— И папандр не воспринимал меня всерьез. До определенного момента.
На что воин равнодушно ответил:
— Бывший хассар Айгора всегда переоценивал свои возможности. Хотелось сказать что-нибудь язвительное, но тут Эран добавил:
— Как, впрочем, и все тар-эны.
— А вот это меня уже заинтересовало, и потому отставив личные претензии, я спросила: Так значит клан Аэ действительно пришельцы?
— Не только Аэ, — задумчиво ответил повелитель Иристана, — еще два клана — Тартар и Эншан.
Это уже было интересно,
— И вы тары? — уточнила я.
Взгляд внимательных синих глаз, кивок и вопрос:
— Тень рассказала?
— Шейс, — подтвердила я.
— Тебе удалось узнать многое, — улыбнулся Эран.
— Я способная, — ответила несколько кокетливо.
Да, — улыбка воина исчезла, — ты идеальна.
Он взял бокал, выпил до дна тягучую мутную жидкость. И вдруг приставил два пальца к шее, и словно прислушался к чему-то. Лицо его мгновенно вновь сделалось жестким, почти жестоким, и когда Эран вернулся к еде, и намека на полушутливый тон не осталось. Теперь воин сосредоточенно ел, а вот мысли его находились далеко.
Некоторое время помолчав, я спросила:
— Почему ты ничего не сделаешь с эйтнами?
— Например? — холодно спросил Эран.
— Неужели тебя все устраивает? — возмутилась я.
— Нет, — воин мрачно посмотрел на меня. — И потому во главе хранительниц была поставлена эйтна, не носящая в себе тени. И ты стала свидетельницей того, к чему это привело.
То есть эйтна-хассаш не имела тени? Так вот почему она не была изуродована. Но как тогда она могла стоять во главе эйтн? И тень метнувшуюся за ней следом я определенно видела! Столько вопросов. Я решила начать издалека:
— Как вообще вы допустили появление эйтн?
Эран потянулся ко второму бокалу, осушил и его, затем отодвинул тарелку, тщательно вытер руки, направил на меня мрачный взгляд и ответил:
— Когда мы появились на Энастаие, на десять воинов приходилась одна способная дать потомство женщина. Местные женщины не годились не только для того, чтобы вырастить наших детей, но и гибли после первого же слияния. На тот момент договор с шейсами был единственным способом выжить и сохранить адекватную ситуации численность.
Из. всего этого я зацепилась за последнюю фразу.
— Адекватную ситуации численность? — осторожно спросила я.
Повелитель Иристана безразлично ответил:
— Против нас была целая планета.
— Чем же вы так не понравились местным жителям? — да, не удержалась, и даже съязвила.
— Все просто, — Эран пристально посмотрел мне в глаза, — местные оказались нс в восторге от того, что нам нужны были их женщины.
Эх, нет Микусика, она бы запенила романтизм ситуации — пришельцы основывают лагерь и начинают воровать женщин, прямо как в старые добрые времена освоения космоса. Прямо — ух. Наверное, и сражения были, и невероятные истории любви и…
— Ты улыбаешься, — заметил повелитель Иристана.
Пожав плечами, ответила:
— Просто представила себе, как воины верхом на животных, нападают на селение, хватают самых красивых девушек и увозят в закат. Первобытная романтика. Следующее, что я увидела — была широкая ухмылка Эрана и блеск обещания в синих глазах.
— Э, нет! — воскликнула я, мгновенно догадавшись, что конкретно мне обещает этот взгляд.
— Забавно, что ты считаешь романтичными условия на грани выживания, — отметил воин.
Я улыбнулась и попыталась объяснить:
— Так это же самое интересное, Эран. На грани выживания, на острие лезвия, в состоянии постоянной готовности дать отпор — все инстинкты обостряются, отпадают надуманные проблемы и сложности. Захватывающее состояние, согласись.
Он кивнул, затем как-то странно улыбнувшись, спросил:
— А когда идешь к цели?
— Да, примерно такой же адреналин, — согласилась я, — Но с целью проще — ее требуется достичь, и только.
— Ты рассуждаешь не как женщина, а как воин, — задумчиво заметил Эран.
Я широко улыбнулась. А воин добил:
— Но ты все равно женщина и менять свое решение я не собираюсь, Кира. — Прямой взгляд синих глаз и сказанное с ледяным спокойствием: — Ты можешь идти к цели, можешь взорвать мой дом, тебе даже дозволительно продолжить эксперимент с эйтнами, я препятствовать не буду. Но ты не встретишься с матерью до тех пор, пока не примешь дар моей жизни. Это мое решение. И если оно поставит меня на грань выживания, — жестокая усмешка, — что ж, я последую твоему совету и буду искренне наслаждаться пребыванием на острие ножа.
