Шеф опять коварно замолчал. Не выдержала. Ущипнула Василиска за руку и потребовала нетерпеливо:
– Дальше!
Начальник хмыкнул.
– Слушаюсь, моя госпожа. Мама дала мне фамилию и отчество своего папы и, соответственно, деда. Подробно не буду описывать. Да, поначалу маме пришлось непросто, но мы выжили, она сумела меня поднять, воспитать и выучить практически одна, поскольку бабушка тогда уже мало чего могла, и скорее за ней требовался уход. Только когда я уехал учиться в другой город, мама нашла себе хорошего мужа, с которым живет и поныне заграницей, они переехали из-за его работы. После я сам отучился и нашел себе интересную прибыльную работу. И так бы, возможно, жил себе и работал спокойно, но тут меня нашел отец. Тогда мне подумалось, что это было желание Бреннера узнать о своем ребенке, о существовании которого он все равно втайне наверняка подозревал, но сейчас я уже знаю, что все было не совсем так, но тогда я был рад узнать, кто мой отец, и познакомиться с ним ближе. Бреннер сразу предложил мне деньги, помощь в открытии бизнеса и прочего, но мне на тот момент уже ничего и не нужно было, ни денег, ни заботы, поскольку я давно перестал быть ребенком, но отцу все равно удалось переманить меня жить сюда. Он помог на первых порах, обучил кое-чему новому в плане бизнеса, ввел в свой круг и уже официально и даже с гордостью признал.
– Так в чем подвох с отцом? Или подвоха не было? – поинтересовалась я, когда шеф в очередной раз замолчал и откинулся назад, устремив задумчивый взгляд в потолок.
– Не то чтобы подвох. Дело в том, что один из его сыновей гонять любил очень сильно и разбился. Смертельный исход. Второй сын оказался избалован сверх меры, интереса к делам не проявлял, связался с плохой компанией, наркотики… в общем, сейчас лечится, не факт, что вылечится и возьмется за ум, а вот присматривать за ним надо, поскольку надо не только его вылечить, но и проследить за тем, чтобы не слил отцовское состояние, нажитое непосильным трудом. Еще у Бреннера была дочь, но у нее при рождении обнаружились патологии. Не выжила. Жене Герман бизнес не собирается доверять. В общем, наследников как таковых не осталось, и вот несколько лет назад оказалось, что отец болен. Увы, смертельно. Бреннер по сей день борется за жизнь, он силен, но и болезнь берет свое. Долгое время был переменный успех, но в последние месяцы отец совсем плох. Я к нему как раз летал, когда тебя одну с Матвеем оставлял. Мне позвонили, сказали, что уже надо скорее появиться на прощание, он зовет. Не самые простые дни были, но знаешь, он держится до сих пор и сдаваться не собирается до последнего. Сейчас ему стало получше, но ему явно не до дел компании и скандалов с непроданными фаллосами. Все уже, в общем-то, решено, ему достаточно уже того, что я сумел показать и достичь, начав с нуля в его любимом детище.
Глава 31
– Так вы единственный наследник, выходит?
– Маша, я просил. Обращайся ко мне на «ты». Может и не единственный. Мало ли, сколько по миру еще таких наследничков как я у Бреннера бегает. Но другой вопрос, что официально признал он только меня и активно пытался мне навязать свое наследие со всеми его преимуществами и обязанностями. Я упорно отказывался, поскольку не хотел быть Герману ничем обязанным, не нуждался в его деньгах, и уж тем более не хотел взваливать на себя всю эту ношу по управлению далеко не единственной компанией. Естественно, наследство бы мне передалось на выгодных для Бреннера условиях. По сути, я бы стал приложением к его деньгам и вечной палочкой-выручалочкой семейства Бреннер. Может и дальше все было бы, как я хочу, но знакомство с семейством Крамер все изменило. Маш?
– Да?
– Поехали домой. Я тебя и себя на сегодня отпускаю.
– Нет. Я очень ответственный работник. Так что там с Крамерами?
– С Давидом мы сдружились сразу. Он вовлек меня в свой мир. Поначалу было интересно, но потом приелось, а вскоре стало и вовсе противно, поскольку Крамер стал открывать все больше и больше своих темных сторон и увлечений, которых я точно не смог бы понять ни под какой философией, но в мир разврата, роскоши и вседозволенности все же втянулся, а выбраться оказалось не так просто, а потом был тот эпизод с Евой. Тут многое сошлось. Мое нежелание, чтобы мой ребенок рос без отца и, как я теперь понимаю, желание Матвея Крамера получить внука, наследующего в будущем состояние Бреннера.
Ага, ну вот, теперь все проясняется!
– Самое интересное, что я сам Крамеру-старшему не особо и нравился, хоть он одобрил и настоял на союзе со своей дочерью. Ева пошла на это, поскольку тоже понадеялась на солидный куш в виде будущего наследства, половину из которого она могла бы, при удачном стечении обстоятельств, получить при разводе. Единственное, чего не рассчитали Крамеры, так это того, что я сам не пожелаю получить наследство, хотя, может быть, они и додавили бы меня за место Бреннера после его смерти, но отец все не умирал, чем очень расстраивал Матвея Крамера. Как все в итоге сложилось, ты уже знаешь.
– Чтобы забрать ребенка, ты в итоге обратился за помощью к отцу.
Да. Жалею только, что поздновато. Все хотел справиться сам, но не с моим положением и финансовым состоянием было тягаться с Крамером. Ну а мой отец, поняв, что я теперь на крючке, стал ставить дополнительные условия, тем более, что дружбой с Давидом я хорошо подмочил себе репутацию. Герман потребовал, чтобы я поработал в его компании, начав с низов. Узнал всю специфику работы, показал себя, зарекомендовал, а в идеале еще и внес предложения по улучшению работы компании. У меня пока испытательный срок. Во всяком случае, так думают Крамеры, но они не знают, что отец уже написал завещание в мою пользу, и уже вряд ли что-либо или кто-либо повлияет на это решение.
Глубоко вздохнула.
– То есть, все нормально? Матвею ничего не угрожает?
– Да, думаю, все будет хорошо.
– Отлично. – Одним быстрым движением я соскочила с колен босса, на которых успела пригреться. Забавно. Я только что сидела на коленях у потенциального олигарха. Не удивительно, что Марина была уверена, что симпатия Василиска ко мне несерьезна. Кто я, а кто он. – Я тогда пойду.
– Куда?
– Работать. Заодно напишу заявление об увольнении с должности няни.
Реакция шефа была молниеносной. Первое мгновение – удивление, второе – гнев, третье мгновение – меня больно хватают за руку, дергают на себя, и вот я уже вновь сижу у мужчины на коленях.
– Что ты еще себе надумала?
– Правда, что мое похищение Крамером было спланировано вами? – спросила я в лоб.
Василиск застыл, и уже только по одной этой реакции я поняла, что все правда.
– Понятно, – сухо произношу я.
Решительно пытаюсь вырвать себя из цепких рук босса и встать. Тщетно.
– Маш, а что, собственно, это меняет? – сухо интересуется шеф, а мог бы хоть банальное «извини», выдать, но, судя по тону, меня еще и во всем виноватой сделают.
– Все, – безапелляционно отвечаю я. Это обман, это банальное неуважение… это просто очень и очень обидно. До слез.
– От Крамера тебе в любом случае нужна защита. Ты видишь, как он решительно настроен. Хоть и согласился тогда помочь по старой дружбе и ради Матвея, но все равно тобой заинтересовался. Стала бы няней позже, вот и вся разница.
– Это было подло.
Тиран прищурился нехорошо.
– И что теперь? Бросишь Матвея? Ты ведь ему нужна.
Видимо, по-настоящему я только ему и нужна. Василиск спрашивает так, словно я родного сына собираюсь бросить, но это все иллюзия. Как была няней, так ей и осталась, только что с расширенными полномочиями и обязанностями. Но прав на чужого ребенка у меня никаких, и чем больше мы с мальчиком привязываемся друг у другу, тем больнее будет расставаться потом.
– Буду звонить. Если Матвей захочет увидеться, я всегда готова к встрече.
– Это смешно. Ты переедешь, останешься без охраны, и Давид сразу тебя заберет. А от расставания будет больно Матвею и, возможно, тебе, хотя теперь и не уверен. Слишком легко готова уйти, – холодно произносит босс.
