— Легко, значит, — губы Тимура изогнулись в циничной усмешке.
Лера не стала ничего комментировать. За собой вины она не чувствовала. Что-то подобное промелькнуло, когда он забирал её из кафе, но оно быстро улетучилось.
Тимур, хмыкнув, отошёл от девушки.
— Пошли.
Пошли так пошли. Вот и снова поговорили.
В самолете он был так же не разговорчив. Лера, поняв, что её больше трогать не собираются, задремала.
Поспала она недолго, перелет продлился чуть больше двух часов. Когда объявили о посадке, она снова натолкнулась на недобрый взгляд Тимура.
По спине побежал уже ставший привычным холодок. Девушка не стала дразнить зверя и отвела взгляд. Тимур хотел от неё покорности, он её получает. Какие мысли его посещают, что творится у него на душе — не её дело.
Если у него есть какие-то претензии к ней — пусть высказывает. И пусть не забудет их обосновать.
Верестов тоже не отличался разговорчивостью. Сидел, уткнувшись в ноутбук, работал или делала вид. Лера вздохнула. Как же она хочет домой. К себе на квартиру. Упасть на кровать, белье на которую выбирала сама, уткнуться головой в подушку, купленной ещё мамой и накрыться пледом, подаренным Генычем на
Новый год. Там всё родное. Там всё её. И нет холодных оценивающих глаз. Нет никого, кто бы за ней присматривал и контролировал.
Что-то она снова расклеилась и начала хандрить.
Приятной неожиданностью оказался уход Тимура.
— Я в офис, — бросил он Берестову и растворился в ночи.
То есть Лера могла надеяться, что ночью её не потревожат?
Так и оказалось.
Утром она проснулась с головной болью. Оглядевшись по сторонам, зажмурилась и перевернулась на живот. Она и забыла, что уснула в спальне Тимура. Странно, но тот так и не появился.
Некоторое время Лера лежала, не двигаясь. Странно было просыпаться одной. Никто не обнимал, не дышал в затылок. И не согревал.
Фыркнув, Лера заставила себя резко сесть. Какие только мысли не придут утром на больную голову. Срочно реабилитироваться! Срочно!
Приняв чуть теплый душ, Валерия подошла к окну и раздернула шторы. На улице было солнечно, что не могло не радовать. Оставалось надеяться, что день не принесет неприятных сюрпризов.
Лере не хотелось встречаться ни с Дианой, ни с кем-либо ещё из приближенных Тимура. И девушка решила сбежать к девчонкам или просто погулять по городу. Но, вспомнив о вчерашнем инциденте, с тоской передумала. Сардынов должен знать, где она.
Подойдя к шкафу и думая, что выбрать, взгляд девушки зацепил прокладки. Рука, протянутая за трусиками, зависла в воздухе. А вот и напоминание о том, чем ей надлежит незамедлительно заняться. Иначе да здравствуют Мальдивы, куда она лететь категорически не хотела. Лера вспомнила, что у неё осталась визитка Орешко. Если она ей сейчас позвонит, не слишком нагло будет?
Как оказалось, нет.
— Ангелина Геннадьевна, доброе утро. Вас беспокоит Валерия Бекетова.
— Доброе утро, Валерия.
— Извините, но у меня тут такое дело…
— Валерия, я сегодня в клинике.
— И вы меня примете?
— Конечно. К тринадцати часам сможешь подъехать?
— Да, смогу.
— Тогда буду ждать.
Валерия положила телефон на трюмо и посмотрела на своё отражение. Снова страшно. А вдруг она на самом деле уже беременна…
Ей не было ещё и тринадцати, когда мама впервые с ней заговорила о половом воспитании. Нет, с девочками они трепались да и старший братец с друзьями периодически подливали информации о сексе — что, где, когда и сколько. Но разговор с мамой — это разговор с мамой. Когда ты сидишь на кухонном стуле, сжав подол домашней юбки, пунцовая, как рак, и тебе кажется, что мама несет полную ерунду, а ты взрослая и всё уже знаешь. И слушаешь, и слушаешь. Со всем соглашаешься, поддакиваешь в нужный момент. А потом наталкиваешься на слегка ироничный взгляд мамы, и понимаешь — пропала, она тебя раскусила.
Лера на всю жизнь запомнила слова мамы:
— Что бы не случилось, помни, малышка, я всегда с тобой. И если случится так, что ты потеряешь голову, а твой парень окажется подонком, и ты забеременеешь несовершеннолетней, я не позволю тебе сделать аборт. Будем рожать. Будем воспитывать. Только я знаю — ты у меня умная девочка.
Была ли Лера умной сейчас? Сказала бы ей мама подобное сегодня?
Спустившись вниз, она почти не удивилась, увидев ожидающую её Диану. Как всегда великолепно выглядящую — строгое черное платье и волосы, собранные в пучок. На лице — минимум косметики.
— Диана, привет, — Лера поздоровалась первой и отчего-то порадовалась, что сегодня она выбрала теплый белый джемпер крупной вязки и синюю юбку ниже колен, зрительно придающую ей несколько сантиметров роста. Волосы Лера собрала в высокий «хвост», предварительно выпрямив их «утюжком».
— Привет, Лера.
Строгий взгляд прошелся по девушке.
— Хорошо выглядишь, молодец.
— Спасибо.
— Позавтракаем?
— Конечно.
Лера предпочла бы завтракать в одиночестве, но от общества личной помощницы ей никуда не деться.
— Как прошла поездка?
— Нормально.
Лера откровенничать не собиралась.
— Слышала, ты ходила на курсы массажа? И как? Удачно?
Лера пожала плечами.
— Не мне судить.
Диана медленно растянула губы в понимающей улыбке.
— Какие планы на день, Лера?
Тут девушка отзеркалила её улыбку.
— Диана, а какие планы у меня на день?
Той ничего не оставалось делать, как откинуть голову назад и рассмеяться.
— Правильно, девочка, иногда следует показывать зубки. Обязательно показывай. И да… Я сегодня не уполномочена по твоим планам. Так что, отдыхай.
На этом Диана сделала первый и последний глоток кофе, встала и уладилась.
Антонина Васильевна оторвалась от духового шкафа, обернулась и подмигнула Лере.
Орешко её ждала. Как только ассистент сообщила об её приходе, Ангелина Геннадьевна сразу же пригласила её в кабинет.
— Итак, Валерия, ещё раз здравствуйте! — улыбка у гинеколога была очень открытой и приветливой.
— Здравствуйте, — Лера замялась в дверях.
— Проходите и присаживайтесь. Если честно, не ожидала вас увидеть так скоро. Что-то случилось? И не волнуйтесь — рассказывайте.
Лера решительно прошла и опустилась в неглубокое, но удобное кресло. Положила небольшую сумочку на колени, словно последний оплот спокойствия и защиты собственного небольшого мира.
— У меня задержка, Ангелина Геннадьевна.
Вот — она сказала. Выдохнула. И стены клиники на неё не обрушились, и пол под ногами не развернулся. Даже приветливое выражение на лице врача не изменилось.
— Что ж, давайте посмотрим, чем она у вас вызвана, Валерия. Беременностью или чем-то иным. Например, стрессом. Проходите. И прошу, не волнуйтесь. Может быть, чай заварить с мятой? Или воды?
— От воды я бы не отказалась.
Ангелина Геннадьевна изящно поднялась с кресла и самолично налила Лере стакан с дистиллированной водой. Где в государственных больницах встретишь такое? Если только когда пациенту очень плохо и девушка готова потерять сознание.
— Валерия, вы тест на беременность делали?
— Нет.
Орешко чуть заметно приподняла брови.
— Хорошо. Я вас сейчас осмотрю. Я так понимаю, вам принципиально важно знать беременны ли вы на ранних сроках?
— Нет, не принципиально, аборт я делать не буду, но…
Как только Ангелина Геннадьевна услышала, что она не будет делать аборт, её лицо расслабилось.
— Тогда всё будет хорошо, Валерия. Не переживайте.
Процедура осмотра не заняла много времени.
— У вас увеличена матка, но на сто процентов я не могу утверждать беременны вы или нет, — сказала Орешко десятью минутами позже.
Валерия, аккуратно спускаясь с гинекологического кресла и поправляя одежду, негромко спросила:
— А что даст сто процентов?
— УЗИ.
— Его можно сейчас провести? Или у вас нет времени? — девушка от волнения снова принялась кусать губы.
