Она секунду осматривалась и оценивала ситуацию - все пути отступления - улица, переулки - были отгорожены сетями и толпа медленно сближалась, уменьшая и уменьшая свободное пространство. Амалия рванула с места так, что лопнул подол её алого платья и с разгону попыталась перепрыгнуть стену сетей - увы, неудачно. Сети предусмотрительно были укреплены на шестах, и девушка с разгону врезалась в эту мягкую, коварно-плетущуюся стену.
И тут - всё завертелось, закружилось - толпа захватчиков, состоящая из крупных, массивных мужчин навалилась на запутавшуюся в сетях Амалию. Она ворочалась в сетях как медведь, или скорее носорог - если можно сравнить с носорогом небольшую, худенькую девушку. Впрочем - наверное, можно, потому что результат её разрушительной деятельности был сравним с ударами стальных мышц носорога.
Первые ряды нападавших, что соприкоснулись с Амалией, полегли убитыми или ранеными - даже зная о её необычайных способностях, они не ожидали такой чудовищной физической силы в таком хрупком на вид теле. Девушка, рыча как пантера, и завывая, как гиена, рвала тела всех, кто с ней соприкасался - одному она вырвала руку из плеча одним рывком, другому сорвала голову с плеч, третьему, запустив пальцы в мышцы бедра вырвала их, как хлебный мякиш из буханки хлеба.
Враги кричали, стонали, всё вокруг было залито кровью. На Амалию накручивали и накручивали всё новые слои сети, сделанной из необычайно крепкого материала, обматывали верёвкой, параллельно стараясь сорвать с неё одежду и добраться до амулетов - все попытки оглушить её не проходили - амулеты гасили все удары. Наконец, какой-то удачливый захватчик, умудрился сорвать с неё и откинуть амулет из чёрного алмаза, висевший на её шее, тут же на неё посыпались тяжёлые удары, приведшие её в полубессознательное состояние. На этот амулет была завязана и её система регенерации, так что и восстановиться было нечем.
Этот ‘удачливый’, тут же поплатился жизнью за свою шустрость - девушка последним усилием свернула ему шею - но дело было сделано. Амалия лежала на земле спелёнутая, как муха в паутине паука, и только бессильно смотрела в темнеющее осеннее небо. Сквозь туман в ушибленной голове, толчками горячей крови билась горькая мысль: ‘Всё. Теперь всё. Жаль что так всё закончилось. Эти - живой не выпустят. Мучиться буду долго - тело крепкое. Прости, Влад…не надо было лезть сюда.’
Она последним усилием воли послала в пространство мысль - то ли прощальную, то ли мольбу о помощи - а вдруг услышит? И усмехнулась про себя - она никогда не отличалась ментальными способностями, увы. Девушка закрыла глаза - теперь оставалось только лишь принять свою участь - какой бы она не была.
Вокруг суетились люди, стонали и матерились. Её несколько раз сильно пнули в бок, так сильно, что если бы не её модифицированные кости, рёбра бы точно сломались.
- Ты чего, болван! Убьёшь - Шамасс тебя в жертву принесёт за такие дела!
- Да эта сука наших положила шестнадцать человек! А ещё десять покалечила! Я бы эту тварь…
- Тихо ты! Я тебя самого сейчас! Сказано - доставить живой, и по возможности невредимой! Вам же было сказано, что девка очень опасна. Вы сами вызвались идти, вознаграждение получили - чего теперь тут ныть? Амулет её подобрали?
- Подобрали. Странный какой-то амулет - никогда такого не видал - с чёрными камнями. Интересно, из чего сделан?
- Тебе какая разница, болван?! Берите её на руки и потащили - темнеет уже.
- А что с ранеными?
- Давай за повозкой, и пятеро останьтесь тут, охраняйте раненых.
- А что насчёт моего вознаграждения? - неожиданно прозвучал знакомый бархатный голос - это я вам её сдал, где получить пять тысяч?
- Все вопросы к Шамассу - я тебе чего, трактирщик, с собой пять тысяч ношу? Обещано - значит получишь. Или не получишь. Это не моё дело. Всё, отвали отсюда. Ребята - аккуратнее тащите. Узнаю, что её повредили, уронили или ещё чего - вы пожалеете что родились. Будете по городу бегать без кожи и с отрезанными яйцами. Пошли! Всем смотреть по сторонам, в случае нападения - те, кто тащит девку - в центр строя и беречь даже ценой своей жизни. Она очень нужна Шамассу. Уж не знаю зачем…
Дорога показалась Амалии вечностью - её несли, толкали, исподтишка щипали и били, к концу пути её тело немилосердно болело и горело, как будто её протащили по земле за лошадью несколько вёрст. Глаза ей завязали, так что видеть, куда её несли, она не могла. Больше всего она жалела, что оставила свою клюку-меч возле лавки портного - спрятала возле входа, прикопав в кустах. Странно бы выглядела проститутка с клюкой - так что пришлось оставить. С мечом они её так бы легко не взяли….
Загремели ворота, распахнулись двери в помещение. Ударяя пленницу о косяки, её пленители начали спускаться в подземелье - голоса гремели эхом в замкнутом пространстве.
- Сюда её давай. Тут прикуём!
- Эй, ты смотри, она сильна как бык - может и цепи порвать!
- Эти не порвёт. Даже бык не порвёт. Держите её руку - заковывать буду.
- Неее…так не пойдёт! Тащи сюда воронку, и тащи дурманящую жидкость - я не буду её освобождать без этого. Эта тварь убила голыми руками шестнадцать человек, и десять покалечила! Это же демоница! Ослабнут путы - нам тут всем конец.
- Дааа? А по ней не скажешь…ладно, сейчас принесу.
Минут пятнадцать было тихо, слышалось только дыхание стоящих рядом мужчин, да скрип сапог, переминающихся с ноги на ногу солдат, потом дверь снова открылась:
- Вот. Хватит и быка уложить этой гадостью.
- А она не подохнет? Смотри, Шамасс кожу с живого снимет, если она помрёт.
- Не…я дозу знаю. Отключится, потом через сутки очнётся. Заливай ей в глотку.
- А чего я-то? Ты палач, ты и заливай!
- Я палач, а за то, чтобы моим клиентам заливать в глотку дурман мне не платят. Это твоё дело. Заливай, а я погляжу!
- Ну скотина же ты Мардук…кстати - ты мне ещё пять серебряников должен, не забыл? Вот хрен тебе больше в долг дам!
- Ну ладно, ладно, залью, я пошутил! Держите ей башку! Эй, сучка, пасть свою раскрой! Раскрой, говорю! Всё равно залью! Ну что делать - она пасть сжала, не даёт воротку вставить!
- Забей ей воронку туда!
- А зубы?
- Хрен с ними, с зубами! Есть другие предложения? Нет? Давай!
Палач приставил к передним зубам Амалии горловину воронки, и сильно ударил сверху рукой - горловина скользнула по зубам и рассекла ей дёсны, отчего рот наполнился кровью, он поправил воронку и ещё раз ударил - никакого эффекта.
- Глянь чо - какие зубы крепкие, мне бы такие. Никак не пробить! Надо дыру пробивать чем-то, а то и воронка сломается. Щас я молотком…
Палач загремел какими-то инструментами на железном подносе, оттянул губы девушки и с силой опустил узкий молоток на её передние резцы. Зубы хрустнули и сломались, оставив острые пеньки с осколками зубов и дикую боль, с которой мало что может сравниться.
- Ну вот, теперь можно и воронку засунуть, и ещё чего поинтереснее - шлюхе-то без передних зубов оно как раз! - засмеялся командир группы захвата - заливай, только смотри, чтобы зубами не подавилась!
- Переверните её, вытрясите зубы. Эй, сучка, выплюнь зубы, всё равно сейчас пальцем залезу и вытрясу их!
Амалия, почти потерявшая сознание от боли, выплюнула на пол осколки белых зубов, её снова положили на спину и в рот просунулся хобот воронки. Через секунду, из него потекла горькая, пряная жидкость. Девушка было стала выплёвывать, но ей зажали нос, и через несколько минут, не выдержав, она вдохнула воздух ртом и чтобы не захлебнуться стала глотать дурманящий напиток. Скоро он начал действовать - боль ушла, сознание растворилась в темноте и Амалия впала в забытье.
Влад лежал в двуспальной кровати, растянувшись рядом с уставшей, посапывающей Ариной и размышлял о своих планах на будущее. Пока что всё шло по плану. Он стал засыпать, сытый и ублажённый подругой, когда вдруг перед ним возникло лицо Амалии. Она смотрела на него горестно и печально, и потом сказала лишь: ‘Прости. Прощай’ Затем её изображение исчезло.
