- Эй?! Ты чего?!- зашептал он, и памятуя о словах брата спросил - у тебя что-то болит?
Ольга не отвечала, она вдруг очнулась и теперь страх переполнял всю ее сущность, она не задумываясь, скорее инстинктивно, упала на колени и начала молить своего грозного господина не причинять ей боли, Ольга была почти уверена, что именно сейчас хозяин обязательно сделает с ней что-то ужасное. Дориан же наоборот, желая всего лишь ближе посмотреть на нее, даже не помышляя о том, что бы причинить своей рабыне какой либо дискомфорт, почувствовал сильнейший укол этого его нового и неясного для него чувства прямо в область груди, ему стало так необъяснимо плохо, и он, обычно такой сдержанный и хладнокровный теперь окончательно растерялся не зная как ему поступить. Решение пришло само собой, собравшись с силами, что оказалось не так легко, Дориан усадил Ольгу за стол.
- Значит так, - произнес он железным тоном, который впервые дался ему с таким трудом, - я закажу все сам! И запомни, - он запнулся что бы перевести дух, - я не потерплю такого поведения в моем присутствии! Немедленно прекрати! Я приказываю, - добавил он почти срываясь на крик.
За этой сценой из-за угла наблюдал ошарашенный официант, конечно же он был наслышан о зверствах Крейца, но теперь, впервые увидев его так близко, понял что это не были простые слухи. Он, конечно, не слышал о чем конкретно говорили за столиком, но одних догадок ему вполне хватило. Когда Дориан жестом пригласил официанта, тот, пытаясь побороть внутреннее волнение, поспешил к столику, боясь доставить какое либо неудобство этому 'сумасшедшему', как он уже нарек для себя Дориана Крейца, и мысленно проклиная тот день когда он устроился работать именно в этот ресторан.
Заказ Дориан сделал чётко и быстро, на вопрос же официанта, о его спутнице, Дориан безапелляционно заявил, что она будет все то же самое. На этом официант поспешил удалиться как можно быстрее оставляя эту странную парочку наедине.
23 Глава
- Ты была когда-нибудь в ресторанах? - попытался завести разговор со своей рабыней Дориан. Он до сих пор толком не понимал, что он делает в этом месте и почему на других это произвело такое впечатление. Не дождавшись реакции от Ольги, он продолжил свой монолог, - Знаешь, я не вижу здесь ничего особенного, конечно тут красиво, все аккуратно, но дома у меня не хуже, даже лучше. Эй! - ты так и будешь молчать? - не выдержав окликнул он свою рабыню. Реакция Ольги последовала мгновенно, она вжалась в стул, памятуя о том что хозяин запретил ей падать на колени перед ним, и вновь залепетала что-то слабым, еле слышным голосом о том что бы ее самый лучший господин на свете не бил свою преданную рабыню, а она, в свою очередь сделает для него все что только тот пожелает.
Дориан молча слушал свою рабыню, но сегодня его совсем не радовал такой поворот событий, он конечно понимал, что сам виноват в таком ее поведении, ведь он сам долго и старательно убивал в ней личность способную самостоятельно мыслить и действовать. Но разве этого он хотел? Он понимал что только его личный эгоизм и стремление властвовать, полностью владеть ее, и не только, душой привели к сегодняшней ситуации. От таких мыслей 'бездушному зверю' Крейцу становилось невыносимо больно, но все же, как существо разумное, он понимал, что совершенно бессилен что либо изменить в данной ситуации, созданной им своими же руками.
Внезапно его размышления, равно как и бормотание Ольги прервал громкий, бархатистый мужской голос. Дориан инстинктивно обернулся на звук и увидел стоящего на небольшом возвышении в середине просторного зала мужчину в темно синем костюме.
- А теперь, уважаемые дамы и господа, - вещал мужчина, - звезда нашего заведения, несравненная примадонна, Белинда Карлайл! Приветствуйте! - с этими словами мужчина подошел к краю возвышения и помог подняться на него высокой миловидной женщине лет сорока - сорока пяти. На ней было блестящее длинное алое платье, которое плотно облегало ее стройное тело. И тут произошло то что вполне ожидала Ольга и совершенно не ожидал ее хозяин. Зазвучала легкая музыка, чем-то похожая на одно из направлений блюза и женщина запела, таким же бархатным, мягким и немного низким голосом как сама мелодия звучавшая из динамиков размещенных по периметру зала.
- Что это? - прошептал Дориан, как только мелодия перестала звучать, - Как это у нее получается? - ошалело спросил он Ольгу, так как обратиться ему было больше не к кому. Но та продолжала хранить молчание. Женщина же начала петь другую песню не менее приятную чем отзвучавшая. В этот момент официант подал заказ Дориана и разлив вино по бокалам исчез так же внезапно как и появился. Но кусок не лез в горло Дориану, он никогда не слышал ничего более прекрасного чем этот нежный голос женщины стоящей посреди зала. От такого количества новых ощущений у Дориана начала кружиться голова. За всю свою жизнь он не открыл для себя столько нового как за последние месяцы. Теперь он уже просто не переставал восхищаться этой странной, загадочной планетой Земля, где ее обитатели были как две капли воды схожи с жителями Конфедерации, но жили так ярко и красочно, как никто здесь имея такие развитые технологии и инфраструктуры.
Когда певица закончила свой концерт и под громкое улюлюканье удалилась, Дориан наконец очнулся.
- Ну теперь наверно надо бы и поесть, - от пережитого волнения у него внезапно разыгрался зверский аппетит, но памятуя о том в каком состоянии пребывает его спутница, добавил - Я хочу что бы ты все съела, я приказываю!
Ольге было очень страшно, но ослушаться своего господина она не смела и по этому хоть и через силу она так же приступила к трапезе. Не успев съесть и половины возле их столика вновь появился метрдотель со странным аппаратом в руках.
- Прошу прощения, - обратился он к Дориану. - У вашего ресторана существует одна традиция, всех наших почетных гостей мы просим запечалиться на картинке называемой землянами фотографией, это повышает престиж нашего заведения, а так же оставляет память нашим гостям о посещении нашего ресторана. Если вы не против я сделаю два снимка.
Дориан не знал что ему предпринять, ему не хотелось показаться глупцом не знающим простые вещи, но с другой стороны ему было немного не по себе. В конце концов, поразмыслив пару минут он все же решился
- Ладно, давайте
- Большое спасибо, - обрадовался метрдотель, - я сниму Вас для нашего стенда и повешу в самом почетном месте, а для Вас я запечатлею вашу спутницу
- Хорошо, - прошипел Дориан, он уже начал нервничать, - быстро!
Метрдотель поднял свой аппарат, который на поверку оказался обычным фотоаппаратом Полароид и сделал снимок Дориана, который от неожиданной вспышки зажмурился и вздрогнул, но все же попытался не подать виду, хотя метрдотель конечно сразу заметил его волнение, после чего он направил фотоаппарат на Ольгу попросив ее посмотреть в объектив и после короткого приказа своего господина она. Еле живая от страха все-таки сделала это. После такой процедуры довольный собой метрдотель раскланявшись поспешил удалиться оставив Дориану, обещанную фотографию Ольги.
'Все это довольно странно, конечно же в нашем обществе в незапамятные времена наверняка существовала такая техника как эта, - думал Дориан, - но она давно уже изжила себя, а вот использовать ее как развлечение мы как то и не додумались. А ведь это так интересно, - продолжал свои размышления он по дороге домой, - Теперь у меня есть картинка с моей рабыней, это же просто здорово, теперь даже когда я не буду видеть ее, я всегда смогу посмотреть на нее'. Так в приподнятом настроении Дориан и Ольга добрались до дому. Точнее приподнятое настроение было только у Дориана, Ольга же еле держалась на ногах от усталости и нервного напряжения, конечно же ни чего нового она для себя не открыла, для нее, как для жительницы Земли, не было ничего банальнее чем поесть и послушать музыку в ресторане, а так же сфотографироваться на память, но... было так много но что она не могла точно определить что же гложило ее больше всего. Единственное в чем она точно была уверена, это то что своего господина она боится больше смерти, нет не ненавидит, просто одно появление Дориана вызывает у нее просто панический ужас. Она снова думала об этом и все более ясно осознавала. Она предпочла бы самую ужасную и мучительную смерть, только бы ни когда больше не видеть его.
