— что?
— То! Кто тебя за язык тянул, сумасшедшая?! Графиня здесь власть! А ты ей дерзить в лицо? Нарвалась? Довольна?
— Неправда! Это все ее нянька… дрянь старая!
— Дура, — бросил мужчина.
Но смягчился, помня о гнусном характере женщины.
— Если представится случай что?то изменить — я постараюсь. Обещаю тебе. Но для этого нас не должны видеть вместе.
— Как?! Но ты же…. Я же….
— Вот так. Если нас увидят вместе — станет ясно, что я твоя любовник и графиня перестанет мне доверять.
— но мы ведь будем встречаться? Ты меня не бросишь?
Именно это мужчина и собирался сделать. Но сообщать об этом не хотел. Ни к чему.
— Да, разумеется. Но не сегодня. Мне сейчас надо идти…
Кальма всхлипнула, но мужчина был непреклонен.
— Нам надо быть на ужине. Госпожа графиня распорядилась подавать учителям отдельно, в малую трапезную.
— Вот еще! Я же говорила — она обезумела!
— Это ты обезумела. Если такое говоришь. Задница зажила?
Кальма прикрыла рот.
— госпожа графиня сочла, что мы должны знать, кто и чему обучает леди Миранду. — Дамис на миг задумался, вспоминая слова экономки. — Если мы будем работать совместно друг с другом, учеба пойдет лучше.
— глупости какие!
Дамис пожал плечами.
Может быть и глупости, но было что?то в таком подходе…
— Ты бы язык придерживала, донесут графине, что ты болтаешь — век ничего кроме навоза не увидишь. А то и погонит со двора…
— Ты же меня не бросишь!
Ага, как же! С тобой, дурой, бродяжничать уйду… Да кому в этом захолустье учителя нужны?
С…а!
Мужчина грязно выругался про себя.
И принялся успокаивать женщину. И такая она чудесная, и хорошая, и замечательная… и он ее не бросит, и уговорит графиню…
Зачем?
Да чтобы не оставлять за спиной разгневанную женщину. Пока графиня не будет его поддерживать — с Кальмой лучше не ссориться. А то ославит на весь свет. Одно дело — тихонько поблудить.
Другое — растрепать об этом по всему замку. Тут и выгнать могут.
А этого ему не хотелось. Иртон — неплохое местечко. Тем более после одной истории…
***
Ивар зашел к графине поздно вечером, когда Лиля уже готовилась спать.
Но ругаться женщина не стала. Ерундой вирмане не страдали. Раз пришел — значит надо. Марта посмотрела неодобрительно, но ругаться не стала. Лиля как раз рассказывала Мири сказку. Дождалась, пока девочка заснет — и попросила вирманина отнести ее в кровать. И возвращаться.
Ивар так и сделал.
Лиля сильно подозревала, что Марта подслушивает под дверью, но ничего тайного обсуждать не собиралась.
— Что скажете?
— Раскололся мужик, как сухое полено. Ему и так плохо было, а когда мы еще добавили — потек свечкой…
— И?
— Воровали они. Эдор воровал, а этот его прикрывал перед графом. Доходы делили пополам.
— ага. А здесь сообщники были?
— Ширви говорит, кто?то из старост. Но кто — не знает.
— точно не знает?
— с точильным камнем спрашивали, госпожа графиня.
Лиля по возможности злобно ухмыльнулась. Хорошая вещь — Молот Ведьм, там такого нахватаешься… И вообще, не имеешь ты права показывать, как тебе неприятна мысль о пытках. Не имеешь. сейчас это просто как одна из фаз допроса. не пытали — не поверят. Если она скажет о милосердии — ее просто не поймут.
— Ага.
— Сами его допросить соизволите?
— Вот еще… бросьте под замок, потом, если что вспомню — допрошу. А пока… пусть пишет признание. Также в присутствии пастера и Тариса Брока.
— а потом?
— а потом подождем королевского представителя. И сдадим ему сукина сына с рук на руки.
— как прикажете, ваше сиятельство.
— и конечно расспросите его, где деньги.
Лиля подозревала, что в столице. Но вдруг есть надежда хоть что выцарапать? Если деньги куда?то вложены, в корабли, ценные бумаги, дела… отписать отцу — и пусть поработает на благо дочки?
— расспросим, ваше сиятельство.
Лиля кивнула.
— Может быть я и сама поприсутствую, но не сейчас. Мне бы еще пару дней полежать.
Лиля и правда чувствовала себя не слишком хорошо. Утешало одно — аппетита не было, есть хороший шанс похудеть еще.
Эх, тяжко жить на белом свете…
***
На следующее утро уехал Тарис Брок. Распрощался с графиней, обцеловал ручки, пообещал передать письма и был таков. Лейс отрядил шестерых солдат ему в сопровождение, а Лиля слезно попросила передать отцу, что она будет молиться за его здоровье. И попросила прислать сюда кого?нибудь из Альтвера. Пусть разберутся с убийцами и ворами, а то ж в замке жить страшно!
Тарис обещал и это. А заодно — передать письмо Торию Авермалю. Внутрь Лиля вложила записочку и для Хельке. Но одно дело — барону, а другое — ювелиру — эввиру. Ни к чему Тарису лишняя информация.
Слишком уж он ее взглядами раздевает.
Нехорошо.
Лиля понимала — в этом мире она должна быть вне подозрений.
Как жена Цезаря. Пусть даже Цезарь весь Рим переимел.
Ничего, дорогой супруг, дайте мне только на ноги встать и развернуться по — настоящему. А потом мы с вами еще рогами посчитаемся…
Глава 3. Взгляды со стороны не всегда равны
— Хельке, тебе придется уехать из города.
— Мне?!
Хельке с изумлением воззрился на говорившего.
— Почему вдруг? Что случилось?
— Тебе имя такое — Авермаль — знакомо?
Говоривший имел хмурый вид. И неудивительно. Сговариваться о своих делах молодчики умудрились в 'Свинье и собаке'. А ее владелец очень не любил парней. Виду он не показывал, но терпеть их не мог еще с того мига, как они начали приставать к Ингрид, едва не подведя Лейфа под стрелы. Все?таки свой, вирманин, кому ж такое понравится?
Мужчине точно не нравилось. Да и поджог…
Эввиры хозяину тоже не слишком были дороги, но ведь эти три идиота… еще с их дури полгорода выгорит! Даже если их потом повесят — толку не будет.
И беспорядки начнутся, торговле убыток… кого при беспорядках громят в первых рядах?
Эввиров и трактиры.
Эввиров — потому что эввиры. Всегда крайние. Трактиры — потому что там вино есть. Нет, это не дело.
Пусть Альтвер живет спокойно.
Хельке помрачнел, когда мужчина пересказал ему услышанное. И сдвинул брови.
— М — да. Так и правда подпалят… Ты сам слышал?
Слышал мужчина сам. Еще бы… Они б громче орали по пьяни…
— Градоправителю сказать?
— Хельке, тебя это не спасет. Я их не люблю — вот и пришел предупредить. Так что смотри… не подпалят — так железом ткнут… ты сам понимаешь…
Хельке встал и отвесил поклон, как принято у эввиров. Руки скрещены на груди, глаза подняты на собеседника…
— Благодарю тебя… я запомню твое благодеяние.
— Думай…
Мужчина хлопнул ювелира по плечу — и ушел. А Хельке серьезно задумался.
В предупреждении он даже и не усомнился. Слишком уж это в духе молодчиков — нагадить ему. Тем более, есть причины его не любить. Главная — он эввир. И далее — он богат. У него есть чем поживиться.
Защитит ли его бургомистр?
Да, когда речь идет о выгоде — сынка он не пожалеет. Но что это даст?
По — простому — ни хрена ни даст.
Да, можно отлупить Дария. И?
Можно даже приставить к Хельке стражника. И к его родным? Его семье? Его овдовевшей сестре и ее детям, которые стали для Хельке родными?
Ой, вряд ли…
Если эти трое подонков серьезно настроены его изжить — они своего добьются. И выход только один. Поговорить с Авермалем — и уехать самому.
Но куда?
Где будут рады эввиру?
Где не захотят содрать с него три шкуры или обратить в истинную веру? Где его защитят?
Есть ли вообще на земле такое место?
Как все запущенно…
Лилиан Иртон так и сказала бы. И повертела бы в руках толстую косу. Она всегда ее теребила, если была чем?то недовольна.
