И Алю любила искренне.
Аля отвечала ей полной взаимностью. А вот в этом мире... сколько девушка не ворошила свою память, сколько не расспрашивала - очень осторожно и с оглядкой Марту и Мири - все было в ноль.
Создавалось ощущение, что свекровь относилась к детям, как к щенкам. Родила и отдала на псарню.
И отвяжитесь.
То же самое было и по отношению к Лиле. Лилиан Брокленд видела Алисию Иртон, в девичестве Уикскую, один раз. На свадьбе. И второй раз могла, кажется, увидеть на похоронах. Своих.
С таким-то мужем... так и хочется сказать, что итальянское 'que bellino', не зря созвучно с русским 'кобелино'!
quebellino - какой красавчик, итал. Прим. авт.
Хоть дома бы не гадил. Пришлось после этого сильно расспросить всех остальных слуг - но вроде бы больше граф никого не огулял. Если только по деревням...
Ладно. Одним словом - письма от Алисии Лиля не ожидала. Там более такого.
Любезная моя невестка.
Прослышав о бедственном твоем положении, решила написать тебе и предложить помощь. Буду рада видеть тебя весной в своем доме и рассказать тебе все, что требуется. Если же тебе нужны деньги или какая иная помощь - отпиши. Сделаю все, что в моих силах.
К сожалению, раньше мы не могли встречаться и общаться, как то пристало нашему положению но льщу себя надеждой, что ты не питаешь ко мне неприязни...
Не льстите, 'маменька', мне вы параллельно. А вот с чего вы так прогнулись?
Сахарный сироп Лиля пропустила, практически не читая. А вот последние дворцовые сплетни сохранила. Да, ей плевать на этот гадючник. Было бы.
Но придется туда ехать. Так скажешь какой-нибудь швабре 'вы выглядите мочалкой' а она с герцогом спит? И будет означенный герцог гадить всю дорогу... невыгодно.
Эхххх... вот философию преподавали! Нет бы искусство интриги! Или хотя бы Макиавелли зачитывали - Лиля не читала, но Элка ей весь мозг вынесла на тему интриганства...
А то два часа в неделю уходили на откровенную фигню! Которая медику никуда не уперлась. А важного-то и не дали...
Но теперь уже не исправишь. Надо учиться на ходу.
***
Его величество с нетерпением ожидал доклада Ганца Тримейна.
Ему действительно было интересно.
Письма из Иртона были слишком краткими, а происходящие события (убийство! Работорговля! Пираты! Янтарь!!!) вызывали здоровое недоумение. Джес уверял, что самое лучшее в Иртоне - охота, а самое опасное - олени. Жизнь явно это опровергала.
Шел малый королевский прием. Если кто не знает - король в это время обычно изображает куклу на троне и разбирает всякую чушь. Важные дела напоказ не решаются. 'Показуха' тоже необходима, но... скучно же, господа! И тошно! И тоскливо... Поэтому Эдоард искренне обрадовался, когда мажордом стукнул булавой в пол и громко объявил:
- Ваше Величество! Прибыл шевалье Ганц Тримейн и просит принять!
Придворные насторожились.
Эдоард махнул рукой.
- проси.
Ганц был достаточно рассудительным человеком - и вряд ли станет говорить о чем-то серьезном среди толпы. Для этого есть кабинет. А если он ломится на прием - значит надо.
Эдоард вообще старался давать своим людям свободу действия. И чаще всего это оправдывалось.
- Ваше величество! - Ганц стремительно ворвался в зал и склонился в глубоком поклоне.
Эдоард милостиво наклонил голову.
- Как дела в Иртоне, Ганц?
- Когда я оставлял поместье, вше величество, все было благополучно. Доклад у меня с собой, и если ваше величество пожелает...
- ты мне все доложишь после приема.
Эдоард поднял руку, намереваясь отпустить Ганца, но мужчина успел первым.
- Ваше величество, простите ли вы мне мою дерзость?
- что случилось? - заинтересовался Эдоард.
- Зная о приеме, я поспешил сюда, чтобы вручить подарки всем, кому прислала их графиня Иртон. С вашего позволения, Ваше величество...
Ганц низко поклонился. Эдоард блеснул глазами.
Подарки?
Вот как?
Если это нечто вроде того пера - получится интересно. Чем же графиня так заинтересовала Ганца, что тот... Ганц не нарушает никаких установлений, но графиню Иртон примутся обсуждать при дворе. Если подарки будут интересные - хорошо. Если плохие - она станет мишенью для насмешек.
Что ж...
- Пожалуйста. Я не буду возражать. Кому она передала подарки?
- Вам, ваше величество.
Эдоард кивнул. Это естественно.
- Их высочествам Анжелине и Джолиэтт.
Хм-м... еще любопытнее...
- Своей второй матушке, графине Алисии Иртон. И своей сестре Амалии Ивельен.
Эдоард удерживал на лице привычную высокомерную маску усилием воли.
Интересно...
- Вручайте, шевалье.
Ганц Тримейн хлопнул в ладоши.
Двери зала опять распахнулись.
Двое слуг несли в руках большой сундук. За ними четверо несли сундучки поменьше. Не слишком тяжелые, с ними справлялся и один человек. Интересно, что там такое?
Ганц еще раз поклонился - и слуги поставили самый большой сундук у подножия трона. Шевалье снял с шеи большой ключ.
- Ваше величество...
Эдоард улыбнулся.
- Ганц, я король, но я и мужчина. Поэтому вручи сначала подарки нашим милым дамам. Иначе они сгорят от нетерпения.
Принцессы действительно вели себя, как дети. Вытягивали шеи, смотрели с интересом...
И Ганц повиновался.
- Ваше высочество, принцесса Анжелина...
Сундучок, скорее даже большая коробка, был протянут принцессе. Такой же светловолосой, как ее отец. Впрочем, дочери Джессимин обе пошли в Эдоарда. Светловолосые, сероглазые, высокие для своего возраста...
- Ваше высочество, принцесса Джолиэтт...
Еще один поклон. И второй сундучок.
Девушки тут же распахнули их. В сторону отлетело белое полотно и пучок какой-то ароматной травы. А потом из коробки было извлечено невесомое бело-розово-золотое чудо.
