Остановить ее было некому.
Отца устраивало то, что дочь - отличный финансист. Непостижимым путем Лидия видела на чем можно сделать деньги - и делала их.
Матери было безразлично все вокруг. Королева давно уже стала тенью своего супруга и даже жила - по привычке.
Братья же...
Они страдали типично братским недостатком - любовью к сестре. И готовы были оторвать голову любому, кто ее не оценит. А заодно - и тому, кто ее оценит. Потому как принцесса по определению выше всех дворян. А из принцев Рик был единственным незанятым.
И то...
Ревность, увы...
Принцы терпеть не могли предполагаемого жениха сестренки. А Рик считал их откровенно неинтересными. Так что контакт не налаживался.
Саму Лидию Рик считал откровенно узколобой - и плевать ему было на все ее достижения. Какое это может иметь значение, если она страшная и не слушает его с должным почтением?
И более того - считает себя умнее. Вот уж непростительный грех. Рик даже не верил, что кто-то мог польститься на эти мощи. Неужели нашелся такой дурак?
Так что Рик считал минуты до отъезда.
Джес - тоже. Беднягу словно кислотой жгли получаемые из Ативерны вести. А письма хлынули потоком.
Писала сестра, восторгаясь Лилиан Иртон. Мол, если бы не она... меня бы и в живых уже не было. И вообще - братец, ты дурак - или как?
Красавицу-умницу запер в глуши да еще ругал на всех углах... слов нету! Одно возмущение.
Джес только глаза закатил, показывая письмо Рику. Но тут и принц ничем не мог помочь другу, разве что в затылке почесать. Откуда что взялось?
Непонятно...
Потом пришло письмо от матери с вложенной запиской от Миранды.
Миранда была счастлива. У нее все было замечательно. Принцессы классные, его величество - отличный дед, Лиля - светлый луч и ясно солнышко, Алисия - замечательная, я тоже хочу научиться на всех так цыкать, а Амир выписал из Ханганата несколько аварцев для ее сиятельства. И Лиля обещала, что Мири сама себе коня выберет! Вот!
Алисия тоже писала, хотя и не так радужно.
Она сообщала, что графиня Иртон, хотя и живет затворницей, но становится одной из самых модных дам света, что ее наряды копируют в меру возможностей, что Эдоард весьма доволен графиней и благоволит ей. Поэтому любые попытки запихать жену в Иртон и навеки забыть лучше оставить сразу. А то потом больно будет. Во всех местах.
Ну и интересовалась, чем соизволил думать сынок, когда разговаривал со своей женой? Головой? Или оный предмет у него из дуба?
Если так - то надо срочно приглашать дятлов и долбить гнездо для мозгов. А то его величество может быть недоволен сложившейся ситуацией.
Джес уже воспринимал это философски, но добило его последнее письмо. От одного из сплетников двора.
Дорогой друг,- писал оный сплетник.
Теперь я могу понять, почему вы прятали свою жену в глуши. Я бы тоже боялся, будь моей женой подобное сокровище.
Графиня произвела фурор.
Ее манеры и ее наряды стали притчей во языцех и предметом зависти всех дам. Воистину - ее оценили по достоинству. Хотя на вашем месте я бы обратил внимание на ее слишком вольное поведение.
Эта ее вирманская охрана в своей наглости перешла все мыслимые и немыслимые границы.
Джес не знал, что сплетника пару раз прокатили носом по двору и окунули в лужу с навозом, после того, как он посмел делать графине наглые намеки о ее дружбе с маркизом Фалионом. И затаив злость, товарищ решил воспользоваться ситуацией хотя бы так. Ябедничать на Фалиона? Нет, жить ему хотелось. А вот на графиню и ее охрану, эти вирмане, они ж безбожники, от них чего угодно ожидать можно... а если ты пока не ждешь, так я понамекаю. И даже понамекиваю...
Они не питают ни к кому почтения и говорят, находятся при вашей жене круглосуточно. Вопреки запретам Его Величества, они сопровождают ее даже во дворец. Как ваш искренний друг должен Вас предупредить, что это вызывает определенное недоумение...
Это письмо Джес также показал другу. Но Рик только отмахнулся. Мол, дурак вы, товарищ! Какие могут быть круглосуточные охранники, и какие нарушения правил приличия - в доме ТВОЕЙ МАТЕРИ!!! При круглосуточно находящейся там дочери!
Думай головой!
Джес и думал. Но мыслей было столько, что голова напоминала кипящий чайник.
А если посчитать процент умных...
Граф то кипел от ярости на жену. А то ж! Его теперь вся родня дураком считает... в лучшем случае.
То ругался на себя. Но ведь правда - проглядел...
Вносили диссонанс письма Миранды. Девочка явно обожала мачеху. Да настолько... дочь Джес любил. И отчетливо понимал - если он разлучит ее с любимой и обожаемой Лилей - Миранда ему не простит.
И на все это налагались собственные впечатления.
Чего уж там.
Глыба жира, причем откровенно тупая. Что-то лепетала, смотрела коровьими глазами... ну и?
Какой с тех глаз толк? Он даже их цвет вспомнить не мог. Вроде бы волосы были светлые. А так все затмевало розовое облако, розовое жирное лицо, розовое, розовое, розовое...
Тьфу!
Так что Джес и Рик периодически снимали вместе стресс вином. Раз уж с походом по бабам ничего не получалось.
А то ж!
У Бернарда все было схвачено. И Рик понимал, что стоит ему жениться на Лидии - и его так же схватят за одно место... нет уж!
Лучше - Анелия.
И - точка.
***
Аделаида Вельс, надо сказать, радовалась жизни, периодически отписывая шуту о действиях Рика.
Принц явно не собирался жениться, так что Анелия была вне конкуренции. Беспокоило ее другое. Когда они отправятся на родину... но Альтрес Лорт успокоил ее. Мол, не волнуйтесь леди. Вы отправитесь в Уэльстер. Так что переживать не о чем. Мы о вас позаботимся.
На самом же деле...
Шлюха не нужна была ему нигде. Ни в Ативерне, ни в Уэльстере.
А с другой стороны - не бывает отбросов, бывают кадры. Можно выдать ее замуж за какого-нибудь шевалье или старика - и использовать по назначению. И Альтрес уже даже приглядел одну кандидатуру. Вот, как приедет - так и займемся.
А пока Аделаида, вместе с остальными фрейлинами, старалась пребывать в обществе Лидии. И тихо ужасалась.
Это - не женщина.
Это - цифра в юбке. Причем юбка потрепанная, а цифра фанатичная и безмозглая.
Подсчет монет не заменит ни человеческого тепла, ни понимания, ни заботы... впрочем, Рик это тоже видит. Аделаида, несмотря на шлюховатость, была неглупа. Тем самым житейским практичным и приземленным умом, который дарует не крылья, а ножки и присоски.
А уж всползти куда-либо, пользуясь ими, дело житейское.
И этим умом она видела, что Лидия, если вытряхнуть из нее всю шелуху религиозного фанатизма, скупости, да и многого другого, будет неплохой женой. Только вот - увы.
Никому и никогда не удавалось переделать человека после трех лет. Ребенка воспитывают, пока он лежит поперек лавки. А потом, когда он растет - это закрепляется.
Именно поэтому так глупы вопли: 'я его (ее) перевоспитаю'. Ага, шесть раз.
Нельзя перевоспитать человека. Он может измениться сам. И то - внешне. Но стержень внутри останется тот же. И в экстремальных ситуациях вылезет наружу. Да так, что только держись...
Аделаида не верила в перевоспитание Лидии. И подозревала, что Гардвейг будет только рад сложившейся ситуации.
А значит - будет доволен и его шут. Но на всякий случай... надо бы посмотреть...
Принцесса - существо востребованное. Неужели не нашлось ни одного охотника?
Вот если добыть компромат - и Альтрес оценит, и вообще - лучше приходить не с пустыми руками...
И Аделаида задумалась.
Простите - любовник?
Это не бесплотный дух. Это живой человек, который оставляет следы, на которого нужно время... и Аделаида принялась наблюдать.
Первые дни ее откровенно разочаровали.
Лидия ходила:
- в свои покои;
- в библиотеку;
- к королю и казначею;
- в храм молиться и исповедаться.
