По его ли? Или по вине того, кто отдавал приказы?
Зачем сейчас об этом? Не стоит.
Она было на секунду переключилась на воспоминания "ванной комнаты", но быстро вытеснила их с обзорной скамьи — не здесь, не сейчас, не нужно — и снова сосредоточилась на ощущении покоя, что дарила поездка. Без цели, без направления, без точки назначения.
Хорошо с ним все-таки. Хорошо просто рядом.
Сильный, властный, красивый. Притягательный воин, таящий во взгляде опасность; хищник, обещающий уголками рта райское наслаждение. Идеальное сочетание всего — мышц, ума, манер, юмора, — позволяющее, наверное, укладывать штабелями сотни женщин. Блондинок, брюнеток, рыжих… Интересно, каких он предпочитает? Вероятно, всяких и побольше. С таким-то неуемным аппетитом…
Лайза одернула себя. Не стала углубляться в раздумья на тему "как часто Аллертон меняет женщин" и отвернулась к боковому окну. Понятно, что мужчина с такой внешностью просто обязан пользоваться данным природой преимуществом и "любить" все, что движется, но эта мысль почему-то не радовала.
Может, он не такой?
А какой, если намекает на секс даже тому, кто ни рукой, ни ногой двинуть не может?
Не надо. Зачем она вообще об этом думает? Ведь он ей не нужен, этот герой-любовник, так? Они пересеклись волею судеб, попались друг другу на пути, испытали физическое влечение — с кем ни бывает? Но думать о чем-то глобальном?..
Даже если на миг представить, что Мак неприступен для других женщин — жестко и непреклонно говорит "нет" всем, кто начинает расстегивать пуговицы на блузке, — становится ли он более желанным для серьезных отношений?
Нет. Наверное, нет. Как гора не может начать ходить, так и доминантный мужчина всегда останется таковым и будет решать "за нее", а Лайзе этого не хотелось.
Объект размышлений повернулся и бросил короткий взгляд на соседку.
— О чем думаешь?
— О тебе.
— О нас?
— Нет, о тебе.
Да, именно, она думала о "них" и о том, что "их" — его и ее — попросту быть не может.
— Пора бы нам уже сблизиться, не находишь?
— Ты всегда такой пошляк?
— А я сейчас не о сексе.
Лайза умолкла. Не захотела развивать скользкую тему.
Минуту спустя раздался звонок мобильного — вызвали на работу; водитель извинился, развернул черный автомобиль и помчал его по направлению к дому.
— Рен, ну, пожалуйста, помоги мне! Ее телефон уже несколько дней не отвечает! Ты ведь можешь посмотреть по своим базам местонахождение абонента?
"Вжикнули" завязываемые шнурки высоких ботинок, нетерпеливо переступили с места на место рифленые подошвы.
— Элли, мне нужно на работу, не сейчас.
Пушистый дымчатый кот по имени Хвостик, получивший прозвище за то, что все время по пятам ходил по дому за Реном, терпеливо сидел на руках хозяйки и смотрел в сторону, иногда щурил зеленые глаза, когда та повышала голос.
— Лайза никогда не пропадала так надолго. Она бы дала мне знать, если бы куда-то уезжала.
— Может, она дома, и ты зря волнуешься?
Декстер избегал прямого взгляда — проверил пояс, кобуру, застегнул молнию на кармане куртки.
— Я сегодня по пути из магазина к ней заезжала, консьерж сказал, что она уже несколько дней не появлялась в квартире. С ней что-то случилось, я чувствую!
— Найдется твоя Лайза. С такой едва ли что-то сделается. — Рен хмыкнул и потрепал кота по голове, затем терпеливо посмотрел на встревоженную Элли и добавил: — Уверен, она скоро тебе позвонит.
— Как она позвонит, если находится вне зоны доступа? Ну, пожалуйста, проверь по спутнику или как-нибудь еще, где находится ее телефон? Ведь у тебя много связей и методов, ты легко можешь ее найти.
О, этот невинный взгляд голубых глаз — Рен под ним всегда плавился и так и не нашел метода защиты, стоило тому превратиться в немую мольбу: "Ну, тебе ведь не сложно?", "Для меня, Рен…", "Ну, пожа-а-алуйста…". А теперь еще и два взгляда — Хвостик будто знал, что надо смотреть так же: "Ну, зайди в магазин, принеси мне рыбы…", "Ну, пожа-а-алуйста"…
— Она найдется, Элли. С ней все в порядке, я уверен.
— Рен!
— Хорошо. Я поищу ее.
— Спасибо!!!
Она обняла его на прощанье; сдавленный между телами кот тут же укусил ближайшую руку.
— Вот я тебе! — Беззлобно огрызнулся Рен, погрозил Хвостику пальцем и направился к двери. — Не ждите в ближайшие несколько часов.
— Хорошо.
Когда дверь захлопнулась, Элли вздохнула и принялась бродить по комнатам, ласково поглаживая питомца под подбородком.
— Ты зачем Рена укусил? Ай-яй-яй. Пойдем, чудище, покормлю тебя.
— Слушай, выдай Лайзе телефон, пусть эти двое созвонятся, иначе Элли мне всю плешь проест.
— Если я выдам ей телефон, она наделает звонков. И так уже пыталась попасть в "нормальную" больницу, едва успел поймать за руку. Быстро сообразила, что можно позвонить даже через домашний кинотеатр.
— Эй-эй-эй, старик, ты не иначе тоже бабу себе нашел?
Голос с заднего сиденья сделался крайне заинтересованным — его обладатель, двухметровый гигант в черном плаще, подался вперед. Мак бросил взгляд в зеркало заднего вида, где из темноты выделялся только короткий ежик белесых волос, и поморщился.
— Это не "баба", это подруга Элли.
— Подруга? — Снайпер, кажется, обиделся. — А мне, значит, никто про подругу не сказал! Почему я узнаю о них только тогда, когда они появляются в ваших спальнях? Может, там еще одна подруга есть? Третья?
Дэйну Эльконто никто не ответил, он отвернулся и засопел.
За окном проносились кусты, гаражи и опустевшие склады окраины Нордейла — в одном из них сегодня назначена встреча торговцев наркотиками.
Чейзер вызвал в памяти фото мужчины из выданного Начальником профайла, на секунду прикрыл веки и сосредоточился.
— Поймал местоположение. Всем приготовиться.
Мягко зашуршала одежда; руки в перчатках сняли оружие с предохранителей. Черный автомобиль бесшумно остановился у разрушенной кирпичной стены.
Под утро в спальне похолодало — Лайза почувствовала, как замерзли высунутые из-под одеяла ступни. А когда на груди натянулась майка и стало прохладно плечам — проснулась.
В окно пробивался серый предрассветный свет — слишком мутный, чтобы осветить комнату, но вполне пригодный, чтобы вычертить абрис сидящей на постели мужской фигуры.
Майка оттянулась еще выше сначала над правой грудью — обхваченная пальцами ткань оказалась срезанной маленькими ножничками, — затем над левой.
— Эй, что ты делаешь?!
От Мака пахло лосьоном, сигаретным дымом, бренди и чем-то еще. Чем-то горько-сладким. Закончив манипуляции, тот отпустил футболку, и она легла на грудь, только теперь оба соска высунулись в проделанные дырочки.
— Эй, что ты творишь?
Удивление и раздражение тут же смели остатки сна.
В темноте усмехнулись, зашуршала одежда. Аллертон пересел в кресло у стены и отложил ножницы на тумбочку.
— Привет, принцесса. Как спалось?
— До твоего прихода отлично!
Над кроватью все еще кружил запах спиртного.
Он пьян?
Воздух холодил торчащую в проделанные прорези грудь; посмотрев на нее, Лайза почувствовала прилив праведного гнева.
— Зачем было вырезать дырки? Ты — извращенец!
Мужской голос прозвучал хрипло и мягко:
— Красиво, правда? Обычная спортивная майка на девушке, а ее соски выглядывают наружу. Очень красиво. Как мало ты понимаешь в красоте. Я так давно хотел на это посмотреть.
Повисла тишина.
Ее ноздри трепетали, пытаясь распознать сладковато-горький аромат. Затем понимание пришло само собой. Порох. Так пахнет порох.
— Ты пьян.
— Не особенно. Всего лишь пара стаканов бренди. Тебе нечего бояться.
Но она боялась. Боялась тем странным "нестрашным" страхом, который разгоняет кровь и вмешивает в нее толику возбуждения.
