После моего риторического вопроса кошкам в дверь ударило особенно гулко. Чем таким там Маркович так долбится о железяку? Не собой же, это, как минимум, глупо.
Пару минут упрямо лежу в постели. Общаться с Александром ой как не хочется. Даже через дверь, но ведь соседей еще всех разбудит, участкового вызовут, бабульки будет шептаться. Оно мне надо? Тихо, на цыпочках, дабы не выдать себя раньше времени, подошла к двери. Дверной глазок помог мне разглядеть какого-то потрепанного, взъерошенного шефа. И новый удар по несчастной двери.
– Что надо?! – кричу из-за двери.
– Леся, открывай!
Как же хорошо, что мамы дома нет.
– Не буду.
Может, зря я так босса-то бешу? На работу завтра мне точно лучше не ходить, даже для того, чтобы заявление об увольнении подать.
– Леся!
– Не кричите, Александр Маркович, соседей разбудите, они-то ни в чем не виноваты.
– Включи хотя бы телефон.
– А мне куда потом, в чат заходить, или вы мне в качестве начальника позвоните? Если как начальник, то я не возьму – часы не рабочие.
– Леся!!!
Ладно-ладно. Очень неспешно, дабы еще немного побесить Алекса, возвращаюсь в свою комнату, беру телефон и ложусь в теплую мягкую кровать. Не в коридоре же стоять.
Когда телефон включился, тут же пришли сообщения о пропущенных звонках. С полсотни попыток дозвониться от шефа. Не пойму, чего Маркович так распереживался? Ладно я, а ему-то что? Или просто бесится из-за моих розыгрышей? И тут же звонок.
– Алло.
– Ты давно в курсе?
– Не очень.
– То, что ты писала сегодня Анри, это просто мне на зло?
Да-а, кто о чем, а Алекс о своем ущемленном эго.
– Если ты про выходные, то нормально все было, не переживай. Это все, что ты хотел узнать? Тогда пока. А, да, у меня в столе в верхнем ящике лежит подписанное мной заявление на увольнение, подпиши и ты, пожалуйста.
– Не подпишу. Лесь, прости, да, это было глупо, очень.
Молчу. Собираюсь с духом.
– Лесь? Леся, ты плачешь?
– Нет.
Не сумела сдержать всхлипа, громкий вышел.
– Лесенька, Лисенок! Открой немедленно!
– Еще чего.
Ну все, понеслась. Меня прорвало. Тщательно сдерживаемые днем слезы теперь потекли рекой, еще и душевно так подвываю на одной ноте, словно раненый зверь.
– Уходи. Не хочу тебя больше видеть, – кое-как произнесла я и отключила вызов и заодно телефон.
Надежная железная дверь квартиры теперь вновь глухо стонет от полновесных мужских ударов. Спрятала голову под подушку, а сверху еще накрылась одеялом. Самозабвенно рыдаю, уже не слушая, рвется кто-нибудь в квартиру или нет.
Только, наверное, спустя полчаса, наплакавшись, выглянула из-под одеяла и прислушалась. Тишина. Ушел, видать. Все еще всхлипываю, и меня слегка потряхивает, но это остаточное явление. Пошла на кухню заваривать себе не кофе, а, в кои-то веки, чай. Спать уже точно не буду.
С чашкой исходящего паром напитка села прямо на кухонный подоконник. Окна выходят во внутренний двор. Тихо, еще темно. Внизу успокаивающе колышутся кроны деревьев.
У меня ведь была спокойная, тихая, ничем не примечательная жизнь, я ничем не выделялась среди сотрудниц отдела. Я не понимаю, как так вышло, но теперь чуть ли не каждый день что-то меняется, события набирают обороты, и вот уже все в моей жизни закрутилось в снежный ком, лавину, что несется с горы. Становится страшно, я не знаю, как это все остановить. Теперь еще увольнение.
Тишину квартиры нарушил бойкий звук звонка. Вроде бы ничего такого, только я же вытащила батарейки. Подхожу к двери, заглядываю в глазок. Он. Мой босс. Пока что босс. Вообще, дверной замок у нас с мамой по некоторым причинам новый, питают его как раз батарейки. Я вынула их только из той части звонка, что снаружи, просто потому, что та часть звонка, что внутри квартиры, у нас под потолком, в углу, еще и за шкафом. Добираться туда мне с моим ростом крайне неудобно. И ведь Алекс не поленился, проверил, почему может не работать звонок, так еще и новые батарейки раздобыл. Теперь, что ли, будет меня доставать звуковым аккомпанементом?
Да ну, нет. Сейчас возьму стул, молоток и разбомблю звонок изнутри. Хотя шеф не достоин такой жертвы, звонок ни в чем не виноват. Все-таки включила телефон и сама набрала Александру.
– Что надо?
– Для начала, чтобы ты была на связи и не отключала телефон. – Он еще и условия ставит!
Заглянула еще раз в глазок. Не уходит.
– А то что?
– А то иначе я все равно попаду в квартиру, и тебе придется терпеть мое общество непосредственно.
– Это как же ты попадешь? – бурчу недоверчиво.
– Я нашел несколько способов, один другого интереснее.
М-да, неожиданно.
– Зачем? Чего ты добиваешься?
– В идеале – утешить, помириться и забрать тебя домой.
Горько хмыкнула.
– На этот вариант точно можешь не рассчитывать. В идеале – забудь сюда дорогу, возьми себе новую помощницу и живи как хочешь, только меня никак больше не трогай.
– Мне не нужна новая помощница, мне нужна ты, Леся.
– Для чего? Баб, что ли, мало?
Устало бреду обратно на кухню.
– Лесь, ну какие бабы? Я… а ты что сейчас делаешь? – с подозрением в голосе произнес Александр. Это я чересчур громко отхлебнула свой чай, так получилось, потому что горячий, дула заодно.
– Чай пью.
– Лесь, я тут в коридоре стою, дверь твою подпираю, голодный, невыспавшийся. Может, хоть впустишь?
Ха, Герарди на жалость, что ли, давит? Дайте водички, а то так есть хочется, что переночевать негде. Нет, конечно, для женской души аргумент, что мужчина голодный, обычно действует безотказно, но не в этом случае. Уж немного-то я Алекса успела узнать, запускать в квартиру чревато – облапает, зацелует, голову мне затуманит, еще и к себе домой в итоге насильно утащит, даже чая не попив.
– Так езжай домой, поешь, поспи, незачем мою дверь подпирать, тебя никто не просил, она крепкая, хорошо стоит.
– Может, хватит дуться? Еще и плакала, душу мне рвала. Нашла из-за чего.
– Дуться? Нет, я не дуюсь. Я прямым текстом говорю – все кончено. Я не хочу тебя больше видеть и слышать. Это решение окончательное и сомнениям не подлежит.
– Спорим, нет?
– С Кэти своей спорь. Уже доложил ей, как тут осаду устраиваешь?
Знакомая мне пауза. Шеф переваривает новые данные.
– Ты читала мои переписки? Вскрыла компьютер?
– Было бы что вскрывать, когда компьютер включен и все открыто.
– Хм. Лесь, но, в итоге, что такого ужасного произошло, что прямо роковой разрыв? Я отношусь к тебе серьезно, никуда не сбегаю, хотя, по идее, уже все получил.
Какой непробиваемо уверенный в себе мужчина.
– То есть то, что ты врал мне, играл с моими чувствами, развлекался, заставляя выбирать между собой и собой, а потом миленько смеялся по этому поводу со своей подружкой, делясь подробностями того, как и на какой стадии идет мое соблазнение, это нормально?
– Не скажу, что нормально, но и не настолько криминально. Хочешь сказать, вы с Натой никогда ее мужчин не обсуждали? Уверен, твоя подруга рассказывала все в самых сочных красках, в том числе и делилась своими планами на меня, ты же не закрывала свои очаровательные ушки и не убегала от Наты при этом. То, что я с кем-то что-то обсуждал (и не скажу, что подробно, если ты внимательно читала переписку), тебя вообще никак не должно было коснуться.
– Угу. Ладно, это все? А то я уже чай допиваю, спать пойду. А тебе с утречка советую в клинику какую-нибудь съездить, полечить раздвоение личности.
– Не дерзи, Лесь. Я считаю, что обиды тут ни к чему. Да, оказался я еще и Анри, и что с того? Ты ведь хотела с ним встретиться. Так теперь еще лучше получается, два в одном. Я знаю, что нравлюсь тебе в любой ипостаси, иначе бы ты так остро не реагировала. Я правда искренне извиняюсь за то, что было, знаю, что дурак. Из-за этой глупости не хочу рушить настоящее и будущее.
Александр замолчал. Тоже молчу, ведь сердце мое не камень.
