Родственник пытался в квартире жить, обставил посовременнее, разобрал кирпичи, открыв окно в темный дворик. Через полгода он не выдержал и заложил окно обратно. Еще через полгода запил. Потом поменял квартиру, в которой, похоже, уютно себя чувствовала только старушка, на квартиру в пригороде.
Новый хозяин благоразумно в квартире жить не пытался, а вместо того пытался, зацепившись за этот дорогой и красивый дом, откупить себе соседские комнаты и объединить в одну квартиру. Но так у него ничего и не вышло. Квартиру использовали как место свиданий, как залог, как подарок новобрачным, как склад для всякого барахла. Может быть, и для более темных дел – я не проверял.
Потом ее купил я – через подставного человека. И в течение месяца стирал все следы квартиры из окружающего мира. Нет, она по-прежнему проходила по городским документам, я платил за освещение и воду (точнее – деньги сами уходили с заведенного анонимного счета электронной валюты). И среди дверей на лестничной клетке была старая деревянная дверь, ведущая в странную квартиру.
Вот только многослойные завесы защитных и маскировочных заклинаний скрыли квартиру от всех – и Иных, и людей.
Светлана здесь даже не появлялась. Нет, в целом она мою идею одобрила – абсолютно защищенное место, про которое не знает даже Гесер… У каждой женщины еще с пещерных времен есть потребность иметь надежную нору. Но обустройство убежища она полностью доверила мне – как организатору, и Наде – как бесконечному источнику Силы.
– Телефон работает, – сказал я, поднимая трубку старого проводного телефона. Прошел в крохотную ванную комнату. – Вода… вода есть… только спустить надо, – глядя на ржавую жидкость, текущую из крана, признал я.
– Телевизор, – гордо сказала Надя. – Это я папу заставила телевизор поставить. Тут был «Горизонт» старый. Вот такой! – Она развела руки. – Он работал, но он даже не цветной был!
– В унитазе надо спустить воду много раз, – сказал я. – Там налито масло в качестве гидрозатвора. В душе тоже. Еда в шкафчике на кухне – консервы, галеты, супы в банках, сахар, чай, кофе.
– Мне не нравится, к чему ты клонишь, – сказала Светлана.
– Еще там есть бутылка коньяка и несколько бутылок вина, – сообщил я.
– Все равно не нравится.
– Света, что бы ни случилось с теми охранниками – они в первую очередь охотились на Надьку, – сказал я. – Это место не известно никому и максимально защищено. Я думаю, что оно надежнее дозорных офисов.
– Пап, а что на диске? – спросила Надя, поднимая компьютерный винчестер с телевизионной тумбочки.
– Кино. Все то, что ты любила три года назад. Мультики и сказки.
– Папа! – возмутилась Надя.
– Извини, я не подумал обновить видеотеку, – сказал я. – А то залил бы на диск аниме и фантастику.
Надя надулась.
– Я согласна, что Наде стоит остаться здесь, – сказала Светлана задумчиво. – Но с какой стати мне…
– Чтобы наша дочь не сделала какую-нибудь глупость, – пояснил я. – Извини, Надя. Но я бы не хотел, чтобы ты из-за дурного предчувствия или просто от скуки вышла отсюда – и наткнулась на тех двоих… Останьтесь здесь, девочки. Я приду за вами через день-два. А пока спрячьтесь.
Светлана кивнула. Неохотно, раздраженно, но соглашаясь с моей логикой.
– Что ты будешь делать?
– Все то же, что обычно, – сказал я. – Искать плохих ребят и защищать хороших парней.
– Тебе нужен пророк, – сказала Надя.
– Да, доча. И он у нас есть.
Надя кивнула.
– Еще больше тебе нужна боевая поддержка, – сказала Светлана. – Извини, но… один ты не справишься.
– У меня есть идеи и на этот счет, – сказал я. – Не волнуйтесь.
– Связь? – спросила Светлана.
– Никакой, – сказал я. – Все можно отследить. Я… загляну к вам через сутки. Сделаешь кофе, ладно?
Светлана кивнула. Потом порывисто обняла меня. Надя фыркнула и отвернулась, разглядывая винчестер, будто могла на взгляд прочитать его содержимое. Хотя я бы не стал зарекаться, возможно – она и могла.
Портал, который открыла по моей просьбе Надя, вывел меня обратно в переговорную комнату.
Там ничего не изменилось – только попавшийся под горячую ногу и развалившийся стул убрали.
А так – Завулон сидел, мусоля в губах сигару, Гесер старательно набивал трубку Мерлина содержимым кисета Мерлина.
– Вернулся, – даже не глядя на меня, сказал Гесер. – Что ж, не могу тебя осуждать. Рано или поздно каждый из нас понимает, что тайное убежище – полезная вещь.
– На мое возвращение вы не спорили? – поинтересовался я.
– Нет, – ответил Завулон. – Вот в том, что ты вернешься, я был уверен. Я не ожидал, что у тебя хватит ума спрятать родных.
По его меркам это был серьезный комплимент.
– Я готов слушать дальше, – сказал я, садясь.
– Дальше ничего нет, – ответил Гесер.
– Как нет? Что случилось с нашими ребятами? Что с вампиршей?
– Все аналитики уже за работой, – ответил Гесер. – Но пока мы знаем не больше твоего. Можешь подключиться к ним, можешь работать самостоятельно. Могу придать тебе несколько человек.
– Тоже готов помочь, – согласился Завулон. – Можешь и к моим аналитикам присоединиться.
Кажется, он не шутил.
– Гесер, я прошу разрешения на ведение самостоятельного расследования, право на привлечение любого из сотрудников Ночного Дозора, пользование архивами, спецхраном, первоочередного рассмотрения моих запросов учеными.
– Ты получаешь это право, – сказал Гесер. Протянул руку в сторону Завулона, раскрыл ладонь.
– Чего? – недоуменно спросил Завулон. – Клясться Тьмой и Светом?
– Спички дай.
– А, – Завулон достал из пиджака коробок спичек, – держи, эстет.
Гесер молча зажег спичку, подержал чуть, давая выгореть головке, потом стал аккуратно прикуривать трубку.
– Ты точно не хочешь знать, что куришь? – спросил Завулон.
– Нет. Мне достаточно того, что Мерлин это курил.
Завулон пожал плечами.
– Темный, у меня есть просьба и к тебе, – сказал я.
– Слушаю.
– Мне нужна машина, – сказал я. – Я сейчас поеду в школу, посмотрю на следы, поговорю с нашими, кто там работает…
Завулон достал ключи и бросил мне через стол:
– Держи. Можешь не возвращать, она мне уже надоела.
– Спасибо, – кивнул я. – Второе: мне нужно, чтобы твои аналитики и архивисты отвечали на мои запросы.
Завулон подумал.
– Хорошо. Но они будут отвечать только на запросы, касающиеся происходящего.
– Разумно, – согласился я. – Третье…
Завулон засмеялся:
– Ты вырос, Антон. Лет пятнадцать назад ты бы вообще ничего от меня не принял… А теперь «хочу здоровья, денег и потенции – это во-первых…».
– Нет, всего три пункта, – успокоил я его. Покосился на Гесера – дымок от трубки шел неприятный, едкий. Но Гесер с невозмутимым каменным лицом курил. – Машина. Информация… Хоть сколько-то информации, я понимаю, что ты придержишь часть. И третье: я должен поговорить с самым старым вампиром.
Завулон нахмурился.
– Любопытно. Возможно, тебя устроит мастер вампиров Москвы? Или глава европейской организации?
– Мастер Екатерина слишком молода, – сказал я. – Ей и двухсот нет, верно? Мастер Петр постарше, но он давно не у дел и, говорят, не вылезает из гроба. Мне нужен не обязательно главный, но как можно более старый.
– Впечатлен, – признал Завулон. – Но скажу тебе по секрету – это очень хорошо, что Петр свихнулся на воздержании и большей частью спит в своем склепе. Всем проблем меньше… Хорошо, Антон. Я примерно понял, кто тебе нужен и как я его уговорю к тебе прийти. Но вот на откровенность его выводи сам, тут моей власти нет.
Я кивнул.
– Вечером будь у себя дома, – сказал Завулон. – Я позвоню тебе, если что-то вдруг сорвется. Но полагаю, что все будет в порядке, и тебя навестят.
– Рискуешь, – вымолвил Гесер, глядя на меня.
– Если позволите, шеф, то рискну, – сказал я, вставая. – Звоните, пишите, шлите телеграммы. Посылки не забывайте.
