– Все поняла, – сказала Екатерина.
Вампира каждый норовит обидеть…
У вампирской ложи было целое море человеческой охраны. Мы прошли через холл (роскошный), поднялись в лифте куда-то на восьмидесятые этажи, потом нас повели по коридорам. Несколько раз мы спускались по лестницам, несколько раз поднимались.
И все время нас передавали с рук на руки крепкие мужчины и женщины в одежде свободного кроя, под которой нашлось место и пистолетам, и пистолет-пулеметам. Магии на них я не заметил, видимо, люди были либо наемниками, либо работали за обещание вечной жизни. Поверьте, это очень сильный стимул – ведь только вампиры и оборотни могут передать свои способности любым желающим. Насколько я знал, умные вампиры своих обещаний не нарушали, и иногда, нечасто, за особые заслуги, кто-то из их человеческих слуг удостоивался сомнительного счастья стать живым мертвецом. Их товарищи должны были знать, что Хозяин не врет, и драться за это «счастье» до конца.
Наконец после очередной лестницы и коридора мы вышли в небольшой холл, где с одной стороны в широкие окна открывался вид на Манхэттен, а с другой имелись две высокие двустворчатые деревянные двери. У одной стояла охрана, два чернокожих автоматчика, даже не считавших нужным скрывать оружие.
– Ждите здесь, я должна договориться, – прошептала Екатерина и быстрым шагом двинулась к охраняемой двери. Ее пропустили без вопросов, но зато от нас взглядов не отрывали.
– Эй, бразе! – жизнерадостно позвал я охранников. – Привет-привет!
Нуль реакции.
Слегка обиженный, я прошел ко второй двери, приоткрытой. Осторожно заглянул внутрь. Это был просторный зал с многочисленными диванами, креслами, столиками. На столиках стояли бутылки, тарелки, мармиты с греющимися на них судками. По залу бродили, разговаривали, сидели на диванах, ели и пили у столиков люди.
Их было довольно много. Человек пятьдесят. Самого разного возраста – я заметил среди них и нескольких благообразных стариков, и нескольких мальчишек и девчонок подросткового возраста. Старики смотрели по висящему на стене телевизору CNN, подростки играли на каких-то игровых приставках. Но основной массе было около двадцати – двадцати пяти.
А еще они все были красивы. Все по-разному, но красивы. Чернокожий юноша, стройный и высокий, молодая девушка в белом платье, с распущенными светлыми волосами, статная женщина с удивительно классическим, правильным типом лица.
– Что там? – спросила Ольга, когда я вернулся к ней.
– Обеденный зал.
Несколько мгновений Ольга смотрела на меня, потом кивнула:
– Понятно.
Мы не стали ничего дальше обсуждать. Понятное дело, что никакой вампир не нуждается в ежедневном питании. И уж тем более – в кормлении на живом человеке, в большинстве случаев им достаточно консервированной крови.
Вообще в большинстве случаев вампиры считают процесс своего питания интимным и по возможности не выносят его на публику. Максимум – внутри клана.
Но сегодня здесь был большой сбор. Всемирная вампирская ложа в лице своих основных Хозяев (на данный момент таких имелось сорок девять) просто не могла не обставить все с подобающим, по их мнению, шиком.
В том числе и в пищевом плане. Скорее всего все собравшиеся в соседнем зале люди были здесь добровольно. Скорее всего им, как и охране, было обещано превращение в вампиров – прекрасных, блистательных, воспетых лживыми книжками и бессовестным кинематографом вампиров.
И почти наверняка данное им обещание никто выполнять не будет. На них выписаны лицензии. Они – пища. Могут покормиться и отпустить, а могут и выпить насухо.
– Как там у Гесера, интересно, – вздохнула Ольга. – Ты как считаешь? Уболтает он Бабушек?
– Бабушек бы уболтал, – сказал я. – Но там ведьмы. Им самим палец в рот не клади.
Екатерина вернулась в холл. Не одна – с белокурой женщиной средних лет. Если точнее – то с вампиршей неизвестного возраста, разумеется.
– Это не принято, – мельком глянув на нас, бросила женщина.
– Грета, но Винченцо сидит в зале со своими…
– Ему было дано это право. Без малого два века назад, и ты знаешь почему, – отрезала женщина. – Катя, ты требуешь неразумного.
– Все имеет цену, – ответила Хозяйка московских вампиров. – Какова твоя? Ты распорядитель этой встречи, ты можешь все.
Женщина помедлила. Поглядела на нас с Ольгой. Я вдруг подумал, что вся наша маскировка аур может ни к чему не привести – если Грета знает меня в лицо. А она может знать. Вампиры обо мне наслышаны.
– Пояс еще у тебя? – внезапно понизив голос, спросила распорядитель.
– Да, – ледяным тоном ответила Екатерина.
– Это моя цена.
Екатерина глянула на нас. Потом покачала головой:
– Нет. Ты с ума сошла. Это даже не разговор.
– На десять лет, – сказала Грета.
– Нет.
– На год.
О чем они? В очередной раз я пожалел, что ухитряюсь и сталкиваться постоянно с вампирами, и так мало о них знать. Конечно, они очень скрытные, но есть же кое-какая информация…
– На месяц, – сказала Екатерина.
– На три, – ответила Грета.
– Идет.
Женщины улыбнулись друг другу – и обнялись.
– Заходите минуты через две-три, – любезно сказала Грета. – Сразу направо, садитесь на верхнем ярусе, чтобы не отсвечивать. И пусть твои люди сидят тихо.
Грета ушла плавной вампирской походкой. Негры-охранники у двери с каменными лицами смотрели перед собой. Что же они все-таки думают, охраняя сборище вампиров и видя в соседнем зале людей, предназначенных на заклание? Радуются, что их не тронут? Мечтают стать бессмертными кровопийцами? Или вообще ни о чем не думают, как и бывает чаще всего?
– Что за пояс? – негромко спросил я, подходя к Екатерине.
– Не твое дело, – ответила она, не глядя на меня.
– А все-таки?
– Артефакт. Старая магическая вещь. Кусок потертой свиной кожи с бронзовыми застежками, – неохотно ответила Хозяйка.
– И что он дает?
Екатерина глянула на меня, усмехнулась.
– Вкус. Один раз в день он дает вкус, и можно есть обычную пищу. Есть и чувствовать вкус, как человек. Это только иллюзия, и кровь все равно необходима. Но можно есть – и во рту будет не вкус мокрой ваты, а клубника со взбитыми сливками, хамон с ломтиком дыни, паста с пармезаном, гречневая каша с молоком.
– Стейк с кровью, – добавила Ольга.
Екатерина ответила совершенно серьезно:
– Поверь, вот по стейку с кровью мы не скучаем. А вот за тарелку манной каши с вишневым вареньем легко можем горло разорвать.
– Рассказывали бы это своим… слугам… – Я кивнул на чернокожих мордоворотов. – Чтобы не выслуживались.
– Их предупреждают, они не верят, – сухо ответила Екатерина. – Все, идемте.
Вслед за ней мы прошли мимо охранников.
Зал, где собирались вампиры, походил на университетскую аудиторию – полукруглый, с трибуной внизу и поднимающимся вверх амфитеатром. Пожалуй, здесь могли с комфортом поместиться и сто, и больше человек.
Ну или Иных.
Мы вошли через верхний вход, у самого высокого яруса. Быстро сдвинулись вслед за Екатериной, уселись. В зале царил полумрак, лишь сцена была ярко освещена. Рядом с пустующей сейчас трибуной был установлен столик, за ним сидели Грета, моложавый красавчик и сухонький хлипкий старичок. Все вампиры, разумеется.
– Минутку внимания, – объявила Грета.
Голос ее был тих, но аудитория и строилась по уму, и вампиры умеют говорить так, что их не хочешь, а услышишь.
– Хозяйка Екатерина из Москвы, – продолжила Грета. – По причине, достойной уважения, с сопровождением.
На нас оглянулись. Но не все и мельком. Я продвигался вдоль длинной скамьи, опустив голову и надеясь, что никому не придет в голову всматриваться в жалкого человечка сквозь Сумрак. Ну кому я интересен? Мы же не заглядываем в пакет с бутербродами к соседу по электричке…
В меня не всматривались. Да и кроме нас, в аудитории были другие люди. Мы дошли до середины скамьи и сели. Я тихонько огляделся.
