— Разве хорошо так поступать, малютка Денни?
Я молчала, этот урод ничего от меня не добьется. Он придвинул свою мерзкую башку еще ближе ко мне, в нос ударил едкий запах разложения.
— Почему ты молчишь, малютка?
Я не могу, шею сковывала боль. Я выставила вперед колено, он выпустил меня из хватки и я отползла. Между ног, я попала куда целилась. Спорное достижение, учитывая ситуацию, но выбор был невелик. Ноги опять заплетались, встать второй раз я не смогу, ползти тоже вряд ли, а скоро я потеряю сознание.
Он хватался за достоинство и пискляво орал. Жалкое, мерзкое, отвратительное создание. Он подошел ко мне и со всей силы ударил по щеке, так что я даже отскочила на несколько дециметров.
— Обижаешь меня, хотя я добр к тебе.
— Добр? — я начала хохотать, из глаз шли слезы, но я хохотала.
— Я хотел убить тебя. Но теперь сделаю, так как с теми двумя шлюхами. Знаешь, как я это сделал? Они были живыми вырывались, а я отрывал от них куски мяса и трахал. А тот парень, мне не было его жалко, слышишь? Он звал маму, представляешь? Я хлестал его по губам, а он звал мамочку! Слышишь, глупая Денни? Мамочку — тут паук захохотал, таким странным писклявым смехом.
Он посмотрел мне в глаза.
— Зачем ты притащил меня сюда, испугался, что поймают мои друзья?
Паук стал захлебываться смехом.
— Друзья? Тот пьяный сброд? Я знаю, кто такие «шестерки» у них нет друзей. А впрочем, я хочу тебе что-то показать.
Он перекинул меня через плечо, от него воняло тухлятиной и меня чуть снова не вывернуло. Он понес меня к двери на лестницу, тут воняло еще сильнее и когда мои глаза привыкли к темноте, я поняла почему. Тут лежали куски гниющего мяса, глаза, зубы. Я прикрыла веки, я знала, что сейчас мне нельзя терять сознание, но ничего не могла с собой поделать, меня выворачивало каждый раз, когда я видела это. Мы шли, наверное, целую вечность, но, наконец, он вытащил меня на воздух, на первый этаж.
Внизу стояли Крис и Ган. Лицо Криса ничего не выражало, но вот глаза, глаза метали молнии. Ган подмигнул мне и перевел глаза на моего похитителя. В душе теплилась надежда наперегонки с ядом в организме. Сохраняй разум. Только сохраняй разум.
Паук поднес свою руку к моей шее, на этот раз спереди.
— Вот и твои друзья — он облизал своим омерзительным языком мне за ухом, Крис сжал челюсть так сильно, что на щеках заходили желваки — Ты говорил, что один будешь, что с тобой делает болтун?
— Твоих сородичей слишком много — он слегка посторонился, и за его ногой оказалась маленькая клетка, в которой сидел паук.
— Где остальные?
Ган прищурился.
— Ты похитил одну девушку, следовательно, получишь одного паука.
— Так не пойдет, верните мать с детенышем или сделке конец.
Я почувствовала, как сердце моего похитителя забилось чаще, он боялся Гана, боялся его способности. Проблема состояла в том, что Ган не мог использовать способность на пауках, так что даже в незнании этого подонка, преимущества не просматривалось. Об этом нюансе он как-то заикнулся на тренировке, никогда не знала, что одна его фраза может меня сейчас так расстраивать.
Крис медлил, почему? Он же самый ловкий и сильный, что ему мешает просто подойти и оторвать ему голову? Но тут до меня дошло, что жало войдет быстрее, чем я успею ойкнуть, я увидела, как около выпирающего зубчика из кожи скопился волдырь с ядом, он не станет медлить, он выпустит сразу все.
Потом Крис вдруг резко залез в карман темного пальто, паук дернулся, а вместе с ним и я.
— Успокойся, я всего лишь хочу покурить. Надо обдумать, стоит ли жалкая «шестерка» двух пауков сразу.
Песочный плащ хищно оскалился.
— Еще как стоит, слышал я ваш разговор в переулке.
Крис фыркнул, но глаза остались холодными.
— Я был пьян и хотел секса.
Я знала, что он играл, но меня задело. Странно, что когда в миллиметрах от моей шеи смертельное паучье жало, я еще могу думать о таких вещах.
Он смотрел на меня в упор и нарочито долго щелкал зажигалкой, не прикуривая.
Крис едва заметно кивнул, но мне хватило. Я была слаба, но это сил хватало. Он зажег сигарету, и я дернула рукой.
От эмоций пламя вышло слегка больше, чем я ожидала и помимо того, что я опалила лицо пауку я задела и себя. От неожиданности он вскрикнул и начал падать вперед. Он царапнул мне шею, но этого хватило.
Я упала ничком, ноги больше не двигались.
Крис подбежал и за руки выдернул меня из-под ноющего паука, с ним как раз разбирался Ган. Со всех сторон набежали какие-то люди. Я слышала голос Чарны, Рикки и какие-то еще голоса. Я видела глаза Криса, они были беспокойными, он тряс меня, звал по имени и вколол мне что-то из шприца в вену. Потом голова закатилась назад, потом я слышала писк, а следом мерцающие лампы над головой. Потом все снова померкло.
Глава 13. Белые стены
— Почему ее не поместят в нормальную больницу? — женский голос звучал как будто из-под воды — Что это за дурацкое правило для «шестерок»? Она все еще человек. Она все еще наша Денни, она моя Денни! Оторвала бы им руки этим уродам. А как же их хваленый профессиональный кодекс?
Я попыталась улыбнуться, но не получилось, от боли свело губы. Чарна, это был ее голос. Она рядом.
— Успокойся, врач сказал она скоро придет в себя. Крис ввел ей антитоксин вовремя. Я тоже волнуюсь, но сегодня она откроет глаза, я верю, и ты присоединяйся.
Рикки он тоже тут.
— Да знаю я. Он молодец, вовремя сориентировался, но и увел ее тот паук у него из-под носа. И вообще я верю, просто — она понизила голос — Мне страшно, ясно? Три дня, она не приходила в себя!
Три дня? Ужас какой. Как же долго я тут лежала.
— Он виноват, может больше всех, но и нас рядом не оказалось.
Голос Рикки всегда, сколько себя помню, был голосом разума. Это он в экстренных ситуациях первый включал логику. Хотя прямо сейчас они, как и всегда винили во всем себя, а этого я совершенно не хотела.
Я попыталась открыть глаза, но стало больно, и я снова провалилась в сон.
Мне снился сад: большой, красивый, с множеством цветов и извилистым ручейком под моими босыми ногами. В центре был колодец, такой же сказочный как в мультфильмах про принцесс. Я улыбалась, мне было слишком хорошо здесь, чтобы скрывать улыбку. Запела птица, так красиво. Ее трель была так отчетлива слышна. А потом птица запела совсем другую мелодию, это была даже не мелодия скорее писк. Размеренный писк.
Я снова лежу, а тело сковывает боль. Пытаюсь открыть глаза, открывается лишь один наполовину. Руки тоже двигаются плохо, но вверх одна поднимается.
— Очнулась!
На белом фоне, который стоит перед моими глазами появляется заплаканное лицо. Чарна. Я выдавила из себя улыбку, но сил говорить нет. Из горла выходит сиплый крик, такое ощущение, что я уже вечность не пила.
— Молчи!
Она хватает меня за руку, нежно и так знакомо, свободной кистью она дотрагивается до моих губ. С ужасом понимаю, что они сухие и шершавые.
— Врач сказал, что тебе какое-то время будет трудно говорить.
Я слабо киваю и одновременно с этим, открывается второй глаз.
— Рикки сейчас придет, он очень обрадуется, что ты в сознании. Крис сидел около тебя почти сутками, представляю, как он отреагирует на то, что ты пришла в себя, когда тут была только я. Хотя, знаешь так ему и надо.
Она легко целует меня в лоб, и я чувствую теплоту ее губ. Они мягкие не то что мои, а голос звучит как красивая трель из моего сна, не как мои гортанные хрипы.
Я пытаюсь оглянуться, из моих рук торчат какие-то трубочки, а сама я нахожусь в совершенно белой комнате всего с одной дверью голубоватого оттенка.
Чарна сидит около меня справа на черном стуле и улыбается. Я хочу ей сказать что-нибудь, но не получается.
Снова засыпаю. На этот раз без сновидений. Просыпаюсь от того, что кто-то хлопает дверью.
Крис стоит всего в двух трех метрах от меня. Ну почему я не могу встать и подойти? Мне так нестерпимо хочется сократить между нами расстояние. Плевать на то, что случилось в переулке, я снова хочу оказаться в его объятиях и на этот раз не из-за страшного сна, мне просто нужно это. Физически необходимо.
