Я двинулась в сторону дома, вспоминая, как выглядят другие здания. Детский садик, казалось, совсем не изменился. Но сейчас он был похож на что-то совсем другое. Вероятно, всему причиной то, что я долгое время здесь не была.
Детская площадка возле дома точно потерпела изменений. Старые поломанные качели и горки были заменены на новые и красивые. Лавочки покрасили, деревья побелили.
Я улыбнулась, не смотря на то, что была замерзшей. Даже погода не могла испортить этот радостный момент, когда я поняла, что вернулась домой. Вот он, мой любимый и самый родной уголок. Место, где прошли лучшие годы моей жизни.
Я двинулась к своему подъезду, и открыла дверь своим ключом. А уже через пару минут поднялась на свой этаж, и стала как можно тише открывать квартиру. Суббота, все спят еще. Всего-то половина восьмого.
Я проскользнула внутрь, так же тихо закрыв за собой дверь. Осторожно поставила сумку на пол, и, стараясь шуметь как можно меньше, сняла обувь и курточку, разместив их на своих законных местах.
Прихватив сумку, на цыпочках прошла в свою комнату. Точнее, в нашу с Владиком. Брат спал на своей кровати. Я улыбнулась. Он не сильно изменился с нашей последней встречи. Хотя, вероятно, это мне только кажется. Вот когда проснется, тогда и узнаю.
Стараясь не шуметь, я переоделась в домашнюю одежду, поставив сумку рядом со своей кроватью. И, зевнув, осторожно забралась в свою постель. И прикрыла глаза. Наконец-то можно выспаться и просто немного отдохнуть. Пожить недельку обычной жизнью.
Когда я проснулась, то мне показалось, что прошло не больше пяти минут.
— Мама! Мама! Алинка приехала! — радостно визжал Владик, прыгая на моей кровати, чудом не задевая меня. Застонав, я накрыла голову подушкой, вновь засыпая.
— Владик, ты чего кричишь на весь дом? Люди спят, — где-то далеко от моего сознания прозвучал голос мамы. — Алина? — её голос прозвучал удивленно, и я невольно задалась вопросом, почему мама так удивлена моим визитом? — Алиночка, солнышко, ты приехала, — облегченно вздохнула она, присев рядом. Приехала?!
До меня медленно стало доходить, что происходит. Сомаров, спор, сожительницы, угрозы, Сомаров… Поезд, попутчики, Солдатов, Наташа… Я же домой приехала!
Резко распахнув глаза, я села, сбросив с себя подушку. Увидела маму, и тут же обняла её за шею.
— Я так соскучилась, мам, — выдохнула я, прикрыв глаза.
— Алиночка, мы тоже по тебе скучали. Ты когда приехала? Почему не предупредила? — обеспокоенно говорила родительница, поглаживая меня по спине.
— Извини, я забыла сказать, — улыбнулась.
— Алина, Алина, — задергал Владик меня за рукав. — А ты насовсем? — отстранившись от мамы, я глянула на своего братика. Голубые глаза, светлые волосы, ямочки на щеках.
— А ты подрос, — вместо ответа, с улыбкой произнесла, и взъерошила его ежик.
— А ты уменьшилась, — заявил братишка, заставив меня рассмеяться.
— Владик, люди не уменьшаются, это просто ты растешь, — поучительно проговорила мама. Светленькая, полненькая, и с теми самыми серыми глазами, которые я унаследовала.
— Хорошо, я понял, — раздосадовано пробубнил тот, наконец-то усевшись рядом.
— Алиночка, ты, наверное, устала с дороги, да? — слова мамы были полны заботы.
— Да нет, только немного не выспалась, — улыбнулась я.
— Завтракать будешь? — вздохнув, спросила она.
— С удовольствием, — кивнула, не переставая улыбаться.
— Тогда я пойду, приготовлю, — на её лице появилась ответная улыбка. — Владик, марш умываться.
— Но… — попытался что-то сказать братик, но мы с мамой синхронно его перебили.
— И никаких но! — и обе рассмеялись.
— Все-таки хорошо, что ты приехала, Алина, — радостно улыбнулся Владик, и покинул спальню.
— Ну как ты, Алин? — посерьезнела родительница. — Ты надолго?
— У меня все хорошо, — невозмутимо отозвалась я. — А приехала на пару недель… После Нового года уеду, — и тяжело вздохнула.
— Это хорошо, — не смотря на то, что мама улыбнулась, я знала, что она не очень рада этому факту. Ей бы хотелось, чтобы я осталась здесь на более долгое время. — Ладно, ты сиди, а я пойду что-нибудь приготовлю, — погладив меня по щеке, она поднялась и покинула комнату.
Я вздохнула. Оказывается, не так-то легко быть дома, когда ты что-то скрываешь. Но я не могла рассказать маме про то, что творится в моей жизни. Про спор, про Сомарова, про Солдатова… Это были не те вещи, о которых ей следовало знать. Я понимала, что рано или поздно это все равно всплывет на поверхность, но все равно боялась рассказывать. Если уж она и узнает об этом, то лучше, чтобы это произошло после того, как Сомаров получит свое.
Я откинулась на спину и прикрыла глаза. В подсознании тут же всплыл наш последний поцелуй. Такой приятный. Вероятно, таким должен был быть мой первый…
Сжав пальцами переносицу, я попыталась выкинуть парня из своей головы. Этого… Я даже не знала, как его назвать после того, что узнала. Неожиданно я почувствовала жалость. Мне действительно стало его жалко. Захотелось как-то помочь, утешить. Забрать у него хоть немного той жестокости, что была в нем.
Встряхнув головой, я приказала себе выкинуть эти мысли из головы. Им там не место. Не место Сомарову. Особенно настоящему.
Сердце сжалось от чего-то непонятного, и на глаза навернулись слезы. Мне потребовались немалые усилия, чтобы не дать им выйти наружу.
Свернувшись калачиком, я натянула на себя одеяло и вновь сомкнула веки. Забытье сейчас было как никогда кстати.
Я проснулась лишь тогда, когда за окном уже стемнело. Пять часов вечера. Да, зимой темнеет раньше.
Устало потянувшись, я пыталась хоть что-то рассмотреть в темноте. Кажется, в комнате больше никого не было.
Встав, я осторожно пошла к двери, стараясь ни обо что не споткнуться. Вышла в коридор, услышала звуки, доносящиеся из спальни мамы. И пошла туда.
Я остановилась на пороге, облокотившись на косяк. В сердце разлилась нежность при виде мамы и Владика, которые смотрели какой-то фильм. Родительница поглаживала моего братика по голове, который устроил таковую на её коленях. Такая картина… Кажется, она надолго останется в моей памяти.
Стараясь им не мешать, я пошла в ванную, где умылась и приняла душ. Замотавшись в полотенце, я отправилась на кухню. Набрала в чайник воды, поставила на огонь. Вернулась в свою комнату, закрыв за собой дверь. Включила свет, подошла к шкафу. Достала оттуда нижнее белье, шорты и майку. Оделась. Подсушила волосы полотенцем.
Открыла дверь, сходила в ванную, повесив полотенце сушиться. Отправилась на кухню. Когда чайник вскипел, заварила себе кофе, и присела за стол.
На шум пришла мама, и я улыбнулась, увидев её на пороге.
— Уже проснулась? — она тоже улыбнулась, присев рядом.
— Ага, теперь вот не знаю, как усну, — состроила рожицу я.
— Ничего, привыкнешь. Главное, что ты дома, — мама это говорила с такой радостью, что у меня сердце защемило. Скоро мне вновь придется надолго их оставить.
— Я постараюсь чаще приезжать, — пообещала и мысленно скривилась. Вряд ли это произойдет.
— Алин, да ты не переживай о деньгах. Владик уже подрос, в школу ходит, так что я, наверное, буду искать работу, — вздохнула она.
— Мам, ты чего? — я удивленно вскинула брови. — Какая работа?
— Ну, не будешь же ты все время нас кормить, — улыбнулась мама.
— А почему бы и нет? — пожала плечами.
— Алина, я хочу, чтобы ты чаще бывала дома, — она взяла мою ладонь в свои, и посмотрела на меня.
— Мам, не начинай, — я выдохнула от внезапно всплывшей боли. Вырвала свою руку, и быстрым шагом вышла из кухни. Зашла в нашу с Владиком комнату, залезла на свою кровать с ногами, подтянула ноги к груди, и обхватила их руками.
Все это было настолько неправильно. Я приехала домой, чтобы отдохнуть от проблем, а вместо этого столкнулась с новыми. А я ведь хотела всего лишь покоя. Хотя бы один день. Неужели даже сейчас я прошу слишком многого?
