— У меня есть еще одно дело, которое я хочу сделать до этого, — невозмутимо ответил он.
— А мне-то что с того? — фыркнула. Я была возмущена тем, что он от меня отказывается. Такое чувство, что я каждый день на такое согласна.
— Не злись, мышонок, — он отпустил мои руки, и прикоснулся ладонью к щеке. — Я ведь дольше жду, не забывай об этом.
— Но для тебя это и не то, что для меня, — немного жестко проговорила я. Вся эта история, с этим дурацким спором, уже начинает действовать мне на нервы.
— Не думаю, что для меня это менее важно, чем для тебя, — резко проговорил Кирилл, и совсем отстранился, поднимаясь. Подошел к окну. Я же лишь заползла под одеяло, почувствовав, как что-то колит в сердце.
Важно ему это, понимаете ли. Если ему это так важно, тогда к чему было все то, что произошло? К чему был этот спор, постоянные напоминания о нем? А поцелуй с Дашей? Эта якобы проверка на чувства к ней? Зачем это все было, если для него это важно?
— Спи, Алина. Уже поздно, — ровным голосом проговорил Кирилл. Как будто не он меня разбудил.
— Мне на первую, — лишь и сказала я, после чего накрылась одеялом с головой.
Впрочем, Сомаров быстро его сдернул с меня.
— Если хочешь, давай поговорим, — предложил он, проводя пальцами по моей щеке, и спускаясь к шее.
— Не хочу, — буркнула в ответ. Да, я на него обиделась, хотя, по сути, он ни в чем не виноват.
— Не глупи, Алина. Другого шанса может не быть, — его рука замерла, в то время, как я осмысливала его слова. То есть, он сейчас предоставляет мне шанс спросить что угодно?
— Значит, ты ответишь честно на любой вопрос? — и глянула на него.
— Возможно, — уклончиво ответил Кирилл, встретив мой взгляд. — Честно. Но не обещаю, что отвечу на все, — добавил, после того, как я сузила глаза.
— Хорошо. Что за дело? — и приподняла брови.
— Другой вопрос, — улыбнулся Сомаров, как ни в чем не бывало.
— Все ясно с тобой, — фыркнула, и повернулась на бок, спиной к нему.
— Алина, — его рука скользнула на мое предплечье. — А, в общем, неважно, — фыркнул он, и я больше не ощущала его прикосновений.
Я ждала, что он скажет что-то еще. Ждала каких-либо действий. Но ничего не было. Кажется, он решил меня оставить в покое. Замечательно.
— И зачем я только с тобой связалась, — пробубнила я, и вновь накрылась одеялом с головой.
— У тебя не было выбора, — хмыкнул Кирилл, по-прежнему ничего не предпринимая.
— Ну хоть это ты не отрицаешь, — фыркнула, так же не двигаясь.
— Дура ты, Калинова, — констатировал он, чем вызвал мое возмущение.
— Я дура? — и откинув одеяло, повернулась к нему. — Ты уже достал меня, Сомаров, — я села, не в силах больше просто лежать. — Меня достала вся эта неопределенность. Определись сначала, что тебе надо, а потом лезь ко мне. Для тебя это забава, а для меня жизнь. И я не игрушка, ясно? — у меня появилось безумное желание чем-то в него кинуть. Жаль, что ничего такого не было под рукой. — И если я дура, значит, ты — дурак. Оставь меня уже в покое. Либо одно, либо другое. А все твои эти «ты мне нужна, но держись от меня подальше» оставь при себе, — и подвелась на ноги, намериваясь отправиться в свою комнату.
— Стоять, — гаркнул Кирилл, схватив меня за лодыжку.
Не удержавшись, я так и полетела вперед, с кровати на пол. И даже то, что я успела выставить руки, не спасло меня от болезненного падения.
— Ауч, — протянула я, пытаясь хотя бы принять удобное положение. Благо, ногу мою освободили, и я осторожно опустила её к остальному телу. Правая коленка немного болела. Ну его, ругаться с Сомаровым — себе дороже.
— Где ударилась? — Кирилл присел на корточки рядом со мной.
— Иди ты, — буркнула, подтянув колени к груди.
— Алина, — его голос стал более жестким.
— Тебе дорогу показать? — резко спросила я, раздраженно глянув на него.
— Можешь показать, — фыркнул он. Кажется, я его разозлила.
— Тогда тебе в коридор, налево, прямо, а потом направо, — невозмутимо отозвалась.
— Это моя квартира, Калинова, — его глаза сузились.
— Ничего, тебе не помешает проветриться, — язвительно протянула я.
— А может, тебе? — я в мгновение ока оказалась лежащей на спине, а мои руки были заведены за голову.
— Нет, у меня с мозгами все в порядке, — и попробовала вырвать свои запястья из его хватки. Одно из них уже и так болело после падения.
— Значит, у меня не все в порядке, да? — его хватка усилилась, и его одна рука скользнула на мой затылок. На этот раз в отнюдь не ласковом прикосновении.
— Да кажется, не совсем, — я зло глянула на него. Интересно, на что еще он способен в таком состоянии?
— Хватит играть со мной, Калинова, — он еще сильнее сжал свои руки. Я сжала зубы. Чтоб его.
— Кто еще с кем играет? — и вновь попыталась освободиться. Впрочем, можно было даже не пытаться. Это уже скорее так, чтобы показать, что я не сдаюсь.
— Сомаров, три часа ночи, — сонный и раздраженный голос Солдатова заставил нас застыть.
Глава 16
В следующее мгновение зажегся свет, и я невольно закрыла глаза.
— Что у вас здесь происходит? — его голос сразу же сменился на требовательный.
— Ничего, — резко отозвался Кирилл, отпуская меня и поднимаясь.
— За себя говори, — пождала губы я, и со злости пихнула его ногой по голени. Он тут же зло глянул на меня.
— Маленькая паршивка, — он быстро нагнулся и схватил меня за запястье, дернув на себя.
— Пусти, а то укушу, — и не думала я подниматься с пола.
— Кусай, я потом тебя укушу так, что месяц сидеть не сможешь.
— Я тебе укушу, в суд подам, — и дернула его на себя. Он лишь усмехнулся моей, поистине жалкой, попытке.
— Подавай. Тебя и засадят, — хмыкнул Сомаров, кажется, злорадствуя.
— Вы оба — заткнитесь и успокойтесь, — резко отозвался Солдатов. — Иначе я вас обоих в обезьянник посажу на пару суток.
— Да пошел ты, — резко отозвался Кирилл, не сводя с меня взгляда.
— Его сажай, он уже совсем неадекватный, — и зло усмехнулась.
— Господи, зачем я согласился жить в этом дурдоме? — послышалось злое бормотание Леши, после чего хлопнула дверь. Жаль, теперь Сомаров меня убьет.
— А ну вставай, — зло гаркнул он, вновь дернув меня на себя. Как будто я плюшевый мишка, а не живой человек.
— Пусти, и я уйду, — я вновь стукнула его по ноге.
— Далеко собралась? — он разжал ладони, и я больно плюхнулась на свою пятую точку.
— Ай, далеко, — и тут же поспешила подняться на ноги.
— Меня забыла спросить, — и резко толкнул меня на кровать. Воздух из моих легких вышел со свистом, стоило только мне на неё упасть.
— Я и спрашивать не буду, — прохрипела я. — Моя жизнь, и я свободный человек.
— Мне плевать, — отрезал Кирилл, прижав меня своим телом. Руки вновь оказались заведены за голову. — Ты моя, заруби это себе на носу.
— Еще чего, я сама буду решать, чья я, — тяжело дыша, высказала.
— Убью, — выдохнул он лишь одно слово в мои губы, и я замолчала. С его-то характером эта угроза была вполне выполнима. — Убью, слышишь? Только попробуй уйти, предать. Буду убивать долго и мучительно.
— Что же, мне оставаться с тобой мимо воли только под страхом быть убитой? — тихо проговорила, заглянув ему в глаза. Вся злость сошла на нет. И теперь на несколько мгновений замолчал уже он.
— Если не хочешь — держать не буду. Но предательства не прощу, — так же тихо отозвался он, и отпустил меня. Вновь встал, подошел к окну. Я немного поколебалась, и подошла к нему.
— А я не боюсь, — сказала, и обняла его за талию, прижавшись щекой к его спине.
— Я знаю, — ответил он, взяв одну мою ладонь в свою, и, поднеся к своим губам, поцеловал её. — Давай спать, скоро вставать.
— А мы Лешу разбудили, — поджала я губы.
— Ничего, переживет. У него скоро будет много бессонных ночей, — и усмехнулся. Ясно, он говорит о его ребенке. Только я, как бы, не должна знать о нем.
