В этот миг его локаторы обнаружили крошечный кораблик, идущий на сближение.
— Служба Инцедиоса?.. — Второй пилот недоверчиво посмотрел на раскодированные позывные. — Эй, господа, кто обокрал Инцедиос? И что он там ухитрился спереть?
Не дожидаясь приказания, лайнер открыл причальный порт. Траектория кораблика была достаточно недвусмысленной.
— Ахар, запомни, мальчишку надо взять живым. — Каль, уже упакованная в силовую броню, давала последние указания. — Он может попытаться покончить с собой — не допусти этого.
Наемник-булрати, один из немногих нелюдей, работающих в Службе Инцедиоса, кивнул. Он не признавал брони, и единственной его одеждой была короткая юбка из жесткой серебристой ткани. Оружие, однако, Ахар взял. Десятилетия Смутной Войны отучили булрати полагаться лишь на физическую силу.
— Маржан, Т/сан, вы осуществляете огневую поддержку. Я с Луисом и Кадаром прикрываю вас.
Изабелла Каль пережила достаточно, чтобы не бояться обвинений в трусости. А вот погибнуть в миг своего триумфа ей не хотелось. Они с Номачи были единственными облачившимися в тяжелую силовую броню — та резко снижала подвижность, но могла выдержать два-три выстрела из бластера.
— Вперед.
Со станнером в левой руке — правую булрати всегда оставляли свободной для поединка — Ахар прыгнул в короткий туннель переходного шлюза. Следом, с грацией хорошо отлаженного механизма, рванулась Маржан. Т/сан, полулежавший на полу в позе отдыха, выждал три секунды и тоже начал двигаться. Его металлическое тело, бывшее для Мухаммади недосягаемым образцом совершенства, сверкнуло зеркальным противолазерным покрытием. Суставчатые ноги распрямились, бросая Т/сана вперед, и одновременно радужный нимб силового поля окутал голову — самое уязвимое место меклонца. Его предки были органическими существами, и в вытянутой морде рептилии еще оставались уязвимые ткани.
Капитан лайнера сам вышел в шлюз. Его тело было слишком молодо для такого поста — безошибочный признак практикуемого аТана. Сложная татуировка на левой щеке и длинные рыжие волосы столь же верно показывали принадлежность к элите Волантиса. Служба редко останавливала корабли такого класса, как «Волантис-круизный», и капитан считал своим долгом быстрее покончить с недоразумением. Несколько свободных от вахт членов экипажа стояли за его спиной, готовые к рутинной проверке или к полному досмотру лайнера. Почти каждый вез с Инцедиоса вещи, попадающие под категорию контрабанды, но в огромном корабле было очень много укромных местечек.
Когда из переходного туннеля вынырнул огромный булрати — с оскаленной от предвкушения схватки пастью, станнером, казавшимся игрушечным в мохнатой лапе, — капитан отшатнулся. Древние страхи ожили вновь — у него мелькнула невольная мысль, что самые страшные противники человечества вновь вышли на дорогу войны.
Ахар удостоил собравшихся лишь одним взглядом, после чего, не обнаружив ни Кея, ни Артура, замер в боевой стойке. Значок Службы, поблескивающий сквозь густую шерсть, остановил потянувшиеся было к оружию руки.
Следом в корабль ворвались два существа — одно было киборгом-меклонцем в боевой трансформации, другое, казавшееся пародией на него, когда-то родилось женщиной. После этого появились люди, двое мужчин, разительно не похожих друг на друга. Один — невысокий, добродушно улыбающийся толстяк, закованный в серую кольчугу силовой брони, помахивающий «Шмелем», словно стеком, другой — костлявый, жилистый, напоминающий ходячую подставку к своему «Доводу-36».
Последней, также в силовой броне, в шлюз вошла светловолосая женщина. Поверх брони, на цепочке, висел золотистый медальон Службы — женщина принадлежала к высшему командному составу.
— Нам нужны люди, известные под именами Кей и Артур Овальды, — произнесла она.
5
Кей очнулся. Стан-бомба была задействована в оглушающем режиме, и он не помнил, как его взяли.
Но пистолета при нем уже не было, а гибкая лента наручников сковывала кисти за спиной.
Он лежал на полу в большом помещении — видимо, тренажерном зале крейсера. Вокруг валялись люди, также скованные по рукам. Артура Кей не увидел. Зато его пробуждения дожидался тщедушный светловолосый тонкогубый человек в военной форме Догара. Шприц-тюбик в его руках явно ускорил пробуждение Кея.
— Ты совершил преступление, — сообщил тонкогубый.
— Я нанес вам ущерб, ресс тис-аль, — с трудом заставляя гортань издавать звуки чужой речи, ответил Кей.
Мужчина помолчал. Потом спросил:
— Откуда ты знаешь язык Дарлока до второго слоя истины?
— Это не было твоим делом до меня и не станет после. — Кей подтянул колени к животу, выпрямился — в неудобной, но все же полусидячей позе.
— Тебе придется умереть, — сообщил догарец.
— И унести знание, — согласился Кей.
Догарец встал, оглядывая зал, полный оглушенных, медленно приходящих в сознание людей. Сказал:
— Здесь есть много знания, которое не станет нашим. Почему твое должно быть более ценным, иллис?
— Потому что я знаю речь Дарлока до третьего слоя правды, нес цик.
Мужчина заколебался. Кей даже рассмеялся — тяжелым, безрадостным смехом обреченного. И спросил:
— Поможет ли то, что я сейчас скажу? Тищь-Дарлок, зенс аал фоз.
Тонкогубый немного подумал. Покачал головой:
— Нет. Ты упал слишком глубоко, чтобы подняться по стеблю травы.
— А если бы я не начал стрелять в челноке?
— Все равно — нет.
— Благодарю. Меня начинала тревожить эта мысль.
Догарец повел головой — странным движением, словно его не устраивала подвижность собственной шеи. Поинтересовался:
— С кем ты будешь откровенен?
— Его звали Барт Паолини, он был осужден за шпионаж на Рилусе.
— Мало данных.
— Я звал его Эзсанти Кри Чесциафо.
Мужчина поморщился:
— Повтори.
Кей повторил.
— Мы попробуем, — решил догарец. — Ты имеешь просьбы, не выходящие за рамки разумного?
— Мой сын… мы были рядом, когда вы взяли челнок. Наша судьба должна быть сплетена.
— Хорошо. — Догарец повернулся и зашагал к дверям, старательно переступая через дергающихся, стонущих людей. Кей дождался, пока дверь за ним закрылась, после чего, с трудом удерживая равновесие, поднялся на ноги. Тело болело, а в ушах стоял тонкий звон — последствия стан-удара. Но он бродил по залу, пока не увидел Артура, навзничь лежавшего на полу.
— Привет, — сказал Артур.
— Привет, — согласился Кей, усаживаясь рядом. — Чему ты улыбаешься, дурачок?
— Ты меня не убил.
— Если тот, кого можно назвать королем Пендрагоном, до меня доберется, я не найду оправданий. У меня их нет даже перед самим собой. — Кей улегся на пол, повозился, принимая позу поудобнее. — Разминай пальцы, Арти, чтобы не затекли кисти.
— Ладно.
Лежавшая в метре от них женщина открыла глаза. Одна щека у нее была пунцово-красной, обожженной. Когда взгляд женщины приобрел осмысленность, она дернулась и закричала:
— Сука! Сука! Ты убил Рики, тварь!
Связанные руки мешали ей добраться до Кея. Тогда она плюнула ему в лицо. Кей повернул голову, стирая плевок об пол, и просто сказал:
— Ты еще поймешь, как много я для него сделал. А теперь замолчи, иначе я убью и тебя.
Но женщину его слова не успокоили. Она продолжала биться в истерике, пока из-под потолка не блеснула вспышка станнера.
После этого даже стоны стали тише.
6
— Вы дали им уйти, — сказала Изабелла. Для тех, кто ее хорошо знал, этот спокойный тон был предвестником надвигающейся бури. Ахар подошел ближе.
— Я позволил пассажирам, выпущенным вами с планеты, занять свободные места в челноке. — Капитан лайнера не собирался каяться в несуществующих грехах. — Это мое право.
Ахар сделал легкое движение и капитан, сложившись пополам, отлетел в ноги своих людей.
