Первый раз в жизни я молился всем богам, чтобы все прошло хорошо. Лишь бы Витор выжил!
Наконец появился Маран. Стоило ему только взглянуть на парня, как он, зашипев, выгнал нас и остался с ним один на один. Мне почему-то казалось, что при родах должно быть как минимум трое целителей…
Три часа мы мерили гостиную, бегая из одного угла в другой, пока не появились родители и не надавали подзатыльников. Пришлось сесть. Папа сидел облокотившись на отца, но даже их расслабленные позы не могли нас обмануть. Оба сидели, как на иголках, готовые в любую минуту вскочить и побежать к Витору, случись что.
Наконец вышел Маран, держа в руках два кокона! Два ребенка! Родители пораженно наблюдали за целителем, который, подойдя к нам, вручил их нам в руки.
Через светящуюся пелену пока ничего еще не было видно, только силуэты детей. Наших детей и Витора.
Всю беременность мы видели только одну ауру и никак не думали, что в животе две жизни, это могло означать лишь то, что в руках мы держали таких же близнецов, как мы! C одной аурой!
Витор еще неделю пролежал в магическом сне. Роды ему дались с трудом и опасностью для здоровья, только чудо смогло спасти его и мы благодарили за это Богов.
Родители не отходили от детей, разглядывая их маленькие ручки и ножки, выискивая схожести. Оба мальчика были здоровы и прекрасны.
Как только Витор проснулся, он потребовал детей. По традиции он должен был дать им имена, выбирая жизненный путь.
Он им дал… Подумать только, демон, пусть даже наполовину, с именем «Славящий свет»! Святослав! Второе имя было не менее странное для слуха, но его значение хотя бы было приемлемо «яркий», «сильный» - Ярослав.
Теперь все свободное время мы проводили впятером. Только при детях Витор относился к нам нормально, в остальное время либо игнорируя, либо посылая в эротические дали, в горы. Об официальном замужестве даже заикаться страшно было.
Переговоры взял на себя отец и через семь часов, выйдя от Витора и довольно улыбнувшись, громко объявил:
- Через месяц на праздновании рождения детей состоится официальное венчание и надевание браслетов! – тут же поменявшись в лице, уже тише и с угрозой в голосе добавил, специально для нас добавил. – Если напортачите, второго шанса у вас не будет – потеряете все!
О, боги этого мира, спасите и защитите нас!
========== Глава 25. Блин,всё-таки безумно приятно видеть,как меняет человека к лучшему одно твоё присутствие... ==========
Я смотрел на своих малышей и не мог нарадоваться. Первые месяцы дети только спали и ели, но каждое их пробуждение я чувствовал, как будто мне кто пинка давал. Бросив все дела, мчался их кормить, естественно из бутылочки. Вопреки всем моим опасениям грудь моя не изменилась. На двадцатый день они уже смогли приподнять головку и смотрели мутными серо-синими глазками на мир. Через два месяца в перерывах между сном я с ними сидел и весело аукал. В пять месяцев дети сидели и требовательно тянули ко мне и отцам ручки, намекая, что им нужно все внимание. Иногда я просто с ног валился, засыпая в детской, и кто-нибудь из кошаков относил мою тушку в спальню.
В шесть месяцев близняшки уже стояли нетвердо на ножках, цепляясь за все, до чего дотянутся и, весело лепеча, учились ползать. Однажды Данталион приперся в детскую в звериной ипостаси и теперь был вынужден часами терпеть, когда дети, пришедшие от барса в восторг, по нему ползали, дергали за хвост, уши и усы, тыкали маленькими пальчиками в нос и глаза, норовя ухватить шершавый язык, и большие клыки их вовсе не пугали. На следующий день в детской лежало уже два кошака, терпя пытки своих деток, при этом следя, чтобы те не поранились о гребень.
В восемь месяцев мои лапочки наперегонки ползали за мной по пятам с не прерывающимся "па-па-па-па-па-па-па-па-па…". Даже приход отцов не вызывал у них столько восторгов, как мой. Мы часами играли. Ярослав и Святослав, пряча личики за своими маленькими ладошками, играли в прятки.
"Куда же делись мои детки? Яроша! Славутя! Куда же вы делись?", - громко кричал я и, подбираясь ползком к малышам, обоих одновременно подхватывал на руки, - вот мои мальчики! Вот мои сердечки маленькие! От папы спрятаться хотели?"
Дети хохотали и лезли обниматься, открывая маленькие ротики и пытаясь прикусить за щеки своими шестью зубиками. Вот такие у них поцелуи. И кто интересно научил?
В десять месяцев я не знал куда прятаться, дети начали ходить и внимание нянь их ни коем образом не устраивало. После недели я устал так, как ни разу не выматывался на тренировках. Так что, подхватив детей подмышки, пулей бросился к венценосным дедушкам, а потом отправился отсыпаться.
Ближе к году был назначен прием в честь рождения внуков. Я все больше раздражался от примерок и придирок портных. Как донесли мои верные источники, а точнее я просто подслушал сплетни поварят на кухне, один из них некогда был фаворитом принцев. Не удивительно, что теперь за каждую вещь мне приходилось бороться. Я браковал рюши, откладывал в сторону большинство предложенных тканей, дорисовывал детали костюмов. Одним словом, бывший мне старался гадить мелочно, но даже эта мелочь могла унизить меня в обществе демонов, которые людей считали за существ второго сорта.
Дети, видя мое настроение, начали часто плакать. Как только я не старался их развеселить, но они подсознательно чувствовали мое настроение. Так что отцам в эти дни пришлось взять заботу о них полностью на себя.
И вот наконец настал день икс. Я стоял у зеркала и задумчиво рассматривал костюм. Никогда не носил светлой одежды, но тут сам случай заставил. Объявление помолвки с принцами. Белые бриджи и камзол, расшитый голубыми и золотыми нитями, белые замшевые сапожки, голубая брошь. Волосы собрали в высокий хвост и вставили гребень в виде золотого огня, с россыпью сапфиров в середине и алмазной пыли по краям. Хорошо, что малевать на лице ничего не стали, решив, что статус почти замужнего этого не требует.
Стоило закончить одеваться, как в комнаты вошли кошаки. Ну, что сказать? Они и так красивые, чего врать-то, но теперь их осанки подчеркивались черными сюртуками с пышной манишкой белой рубашки и такими же лацканами. Светлые бриджи подчеркивали стройные длинные ноги и узкие бедра. А как они обтягивали задницы…
Все-таки длительное воздержание в полтора года дало о себе знать. Недотрах так и ощущался в резко ставших тесными штанах.
До зала мы дошли откровенно игнорируя друг друга, но рожи у всех были розовыми, не один я мучился пошлыми мыслишками. Только перед дверьми я принял руки принцев, ощутив привычную уже дрожь в коленях. Тело откровенно горело от желания, да и обида на них прошла, только все равно чего-то не хватало и я шел наперекор своему желанию, снова проснуться в их объятиях.
Нас, как и положено, громко объявили, и пока я шел до трона, ловил на себе заинтересованные взгляды. Конечно, ведь чей-то длинный язык уже давно распустил слух, что принцы обзавелись постельной игрушкой. Убил бы! Да ведь всех их любовников бывших не прирежешь.
Немного не дойдя до тронов, мы встали с правой стороны, дожидаясь повелителя с супругом. Долго они себя ждать не заставили. Они шли красивые, с гордо поднятыми головами, и обычно живой взгляд папы принцев на этот раз был холоден.
Я стоял и даже не слушал, когда повелитель начал свою речь. Меня постоянно отвлекало столь близкое присутствие принцев. На десятой минуте кошаки, взяв меня за руки, вышли вперед и, став перед родителями, вытянули руки, а я недоуменно смотрел на это, стараясь понять зачем. Блин! Надо слушать было, а не мысленно принцев наклонять в колено-локтевые позы.
На мои руки надели два одинаковых браслета, точно такие же, но по одному украсили запястье кошаков. Эх… Что-то мне подсказывает, что хорошее дело браком не назовут.
- Теперь в честь замужества моих наследников на Истинной Паре, что столь редко в наше время, - по залу пробежал изумленный ропот. - И рождение моих внуков, которым исполнился год, бал объявляю открытым! - на этих словах заиграла музыка и владыка повел супруга на середину зала танцевать.
